Но, Ирв, я только могу предполагать, что вы думаете и чувствуете. И посмотрите, насколько я ошибался в отношении Джеймса. Я предполагал, что мы представляем собой дуэт, но это был сольный номер. У меня нет сомнений, что и здесь происходит то же самое, что я предполагаю о вас не то, что есть на самом деле.
Чарльз замешкался и потом внезапно продолжил:
О чем вы думаете прямо сейчас?
Двадцать или тридцать лет назад такой вопрос озадачил бы меня. Но как опытный терапевт, я научился практически бессознательно вести себя таким ответственным образом, что довольно хорошо знаю, что не так важно, что я скажу о своих мыслях, это важно, но гораздо важнее, что я хочу выразить их. Поэтому я ответил первое, что пришло мне в голову:
В тот момент, когда вы задали свой вопрос, моя мысль была очень необычной. Это было кое-что, выложенное на анонимном веб-сайте, посвященном разным секретам. Там было написано: «Я работаю в Старбакс, и, когда посетители грубят, я даю им кофе без кофеина».
Чарльз взглянул на меня, он был ошеломлен и вдруг внезапно разразился смехом.
Что? Какое это имеет отношение к чему-либо?
Вы спросили меня, о чем я думал, и это именно то, что пришло мне на ум: у каждого есть секреты. Позвольте мне попробовать проследить за этой идеей. Вереница мыслей пронеслась в моей голове, когда вы заговорили о природе реальности, и как вы ее изобретаете. И тогда я начал думать о том, насколько же вы правы. Реальность это не просто то, что существует само по себе, а то, что в значительной степени каждый из нас конструирует или изобретает. Затем на мгновение потерпите, вы спросили, о чем я думаю, я думал о немецком философе Канте и о том, как он учил тому, что структура нашего мышления активно влияет на природу реальности, которую мы проживаем. Затем я начал думать обо всех секретах, о которых я узнал за время моей более полувековой практики терапевта, и размышлять над тем, что, как бы мы ни желали стать одним целым с другим, всегда будет оставаться дистанция. Затем я начал думать о том, что ваше восприятие красного цвета или вкуса кофе и мое понимание «красного» и «кофе» будут отличаться и мы никогда не узнаем насколько. Кофе и вот, следом секрет Старбакса. Но, простите, Чарльз, я боюсь, что я уж очень удалился от того места, где вы можете находиться.
Нет, нет, вовсе нет.
Расскажите мне, какие мысли приходили вам на ум, в то время как я говорил.
Я думал: «Не останавливайтесь». Мне нравится, когда вы так говорите. Мне нравится, когда вы делитесь своими мыслями.
Вот еще одна мысль, которая только что появилась, это старое воспоминание о представлении на семинаре терапевтического случая, когда я был еще студентом много лет назад. Пациент это мужчина, у которого был счастливый медовый месяц на одном из тропических островов, и это был один из лучших моментов в его жизни. Но его брак постепенно разрушался в течение последующего года, и они развелись. В какой-то момент он узнал от своей жены, что на протяжении того времени, что они были вместе, включая их медовый месяц, она была увлечена другим мужчиной. Его реакция была очень похожа на вашу. Он осознал, что их счастливые отношения на тропическом острове не являлись таковыми для них обоих, что он тоже исполнял партию соло. Я не припоминаю других деталей этого случая, но я помню, что он, как и вы, почувствовал, что реальность была сломана.
Реальность была сломана это обо мне. Это даже проявляется в моих сновидениях. Прошлой ночью я видел какие-то яркие сны, но могу припомнить лишь немного. Я был внутри кукольного домика, я притрагивался к занавескам и окнам и чувствовал, что они сделаны из бумаги и целлофана. Я чувствовал себя ненадежно, а затем я услышал громкие шаги и испугался, что кто-нибудь наступит на дом.
Чарльз, позвольте мне снова поинтересоваться нашей реальностью прямо сейчас. Я предупреждаю вас: я собираюсь продолжать делать это. Как мы с вами сейчас?
Лучше, чем где бы то ни было. Я имею в виду, мы стали более честными. Но еще есть некоторое расстояние. Нет, не некоторое расстояние, а большое. Мы не делимся нашей реальностью по-настоящему.
Хорошо, давайте попробуем сузить эту дистанцию. Какие вопросы у вас есть ко мне?
Хм Вы никогда не спрашивали этого раньше. Вообще-то много вопросов. Каким вы меня видите? Как это вам, быть со мной в одной комнате сейчас? Насколько труден этот час для вас?
Справедливые вопросы. Я позволю своим мыслям литься свободно и не буду стараться их систематизировать. Меня трогает, через что вы проходите. Я на сто процентов здесь, в этой комнате. Вы мне нравитесь, и я уважаю вас я думаю, вы это знаете, или я надеюсь, что это так. У меня есть сильное желание помочь вам. Я думаю о том, как вы были потрясены смертью вашего отца, и о том, какой отпечаток эта смерть наложила на всю вашу жизнь. И я думаю, как это было ужасно, найдя нечто ценное в ваших отношениях с Джеймсом Перри, так внезапно это потерять. Я также думаю, что потеря вашего отца и Джеймса в значительной степени проявляется и в ваших чувствах по отношению ко мне. Что же еще приходит на ум? Я могу сказать, что, когда я встречаюсь с вами, у меня возникают два разных чувства, которые противоречат друг другу. С одной стороны, я хочу быть как отец для вас, но я также хочу помочь вам оставить в прошлом вашу потребность в отце.
Пока я говорил, Чарльз кивал головой, смотрел вниз и сохранял молчание. Я спросил:
А сейчас, Чарльз, насколько настоящие мы сейчас?
Я ошибся. Правда в том, что главная проблема это не вы. Это я. Я слишком о многом умалчивал слишком о многом не хотел говорить.
Из-за страха оттолкнуть меня?
Чарльз покачал головой.
Частично.
Конечно, я знал, что это было: мой возраст. Я проходил это с другими пациентами и сказал:
Из-за страха причинить мне боль.
Он кивнул головой.
Поверьте мне, я позабочусь о своих чувствах. И я буду с вами. Попробуйте начать.
Чарльз ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу.
Ну, вот один из снов прошлой ночи. Я разговаривал с вами в вашем кабинете, но только он был похож на столярную я заметил кучу дров и большую циркулярную пилу, рубанок и шлифовальный станок. Вдруг вы пронзительно вскрикнули, схватились за грудь и упали вперед. Я вскочил, чтобы помочь вам. Я позвонил 911 и держал вас, пока они не приехали, а затем я помог им положить вас на носилки. Там еще что-то было, но это все, что я помню.
Догадки об этом сне?
Он совершенно очевидный. Я прекрасно осознаю ваш возраст и переживал по поводу вашей смерти. Детали столярной мастерской тоже говорят сами за себя. Во сне я заменил вами господина Рейли, моего учителя труда в средней школе. Он был очень старым и в чем-то отцовской фигурой для меня, и я частенько навещал его, после того как закончил среднюю школу.
И чувства в этом сне?
Они расплывчатые, но я помню, что был в панике, а также очень гордился собой, потому что помогал вам.
Хорошо, что вы выносите это на обсуждение. Можете рассказать о других сновидениях, о которых вы ранее избегали говорить мне?
Э-э Мне неловко об этом говорить, но был один сон неделю или десять дней назад, который застрял у меня в голове. В том сне мы встречались точно так же, как сейчас, и в этих же креслах, но у кабинета не было стен, и я не мог понять, были мы внутри или снаружи. У вас был мрачный вид, и вы наклонились ко мне и сказали, что вам осталось жить только шесть месяцев. А потом это действительно странно я пытался заключить с вами сделку: я бы научил вас, как умирать, а вы бы научили меня, как быть психотерапевтом. Я больше ничего не помню, за исключением того, что мы оба долго плакали.
Первая часть сна представляется ясной конечно, вы осведомлены о моем возрасте и беспокоились о том, как долго я проживу. Но интересна вторая часть, что вы думаете о желании быть психотерапевтом?
Я не знаю, как и объяснить это. Я никогда не думал, что мог бы быть психотерапевтом. Это выше меня. Я не думаю, что мог бы постоянно иметь дело с сильными чувствами, и я на самом деле восхищаюсь тем, как вы это делаете. Вы были добры, очень добры ко мне, и вы всегда знаете, как направить меня в правильном направлении.
Чарльз наклонился, чтобы взять салфетку и вытереть лоб.
Мне очень трудно. Вы дали мне так много, а я сижу здесь и причиняю боль, рассказывая вам эти ужасные сновидения о вас. Это не правильно.
Ваша работа здесь в том, чтобы делиться своими мыслями со мной, и вы хорошо с этим справляетесь. Конечно, мой возраст вас беспокоит. Мы оба знаем, что в моем возрасте, в восемьдесят один год, я приближаюсь к концу своей жизни. Вы сейчас горюете о Джеймсе и о своем отце, и это вполне естественно, что вы обеспокоены тем, что можете потерять и меня. Восемьдесят один год это много, это пугающе старый возраст. Меня самого это шокирует, когда я думаю об этом. Я не чувствую старость и снова и снова удивляюсь, как это так произошло, что мне теперь восемьдесят один год. Я всегда был самым младшим в моем классе, в летнем лагере, в бейсбольной команде, в теннисной команде и теперь вдруг я самый старый, где бы я ни был в ресторане, кино, на профессиональных конференциях. И я не могу привыкнуть к этому.