Это «что-то» прилетело с улицы, через окно. Посреди ночи Алексей с женой проснулись от звука разбитого стекла в соседней комнате. То, что разбилось именно окно, было ясно обоим, но вот от чего непонятно.
Камень может? Хулиганы бросили? нервно спросила жена, после чего глубоко вдохнула.
А чего он шуршит, этот камень? огрызнулся муж.
Не знаю, может, эти, как их пришельцы?
Дура что ли? Какие еще пришельцы? Скажешь тоже. И так жутко. А ты пришельцы!
Жена ничего не ответила. Ей и самой было не по себе. За последние несколько лет в этой квартире не случалось ничего, что бы могло хоть как-то запомниться, нарушив стандартное течение жизни. А тут такое. Да еще и посреди ночи. Она подошла к Алексею и взяла того за руку:
Может, вместе зайдем? ее зрачки расширились, а глаза как будто стали больше Алексей вдруг вспомнил ее на свадьбе молодую, тонкую, с большими зелеными глазами и милым лицом.
Вдруг ему стало неловко и стыдно за свою трусость.
Да брось ты! Не надо. Я сам
Он сделал глубокий вдох, рванул на себя дверь и зашел в комнату. Судорожно нащупав выключатель, он включил свет. За ним заскочила жена. С первого взгляда никаких изменений в комнате не было, кроме разбитого окна. Дырка в стекле была крупной от нее расходились трещины, переплетаясь словно паутина.
Ну и где оно? прошептал Алексей. Не видно что-то его.
Может, улетело?
Внезапно из-под дивана, стоящего напротив входа, что-то не то выкатилось, не то выбежало, пронеслось в полуметре от Алексея и ударилось об стену. В воздухе появились перья. Они были мелкие и белые, словно пух. Как будто кто-то кинул в стену маленькую подушку, а та лопнула, выплеснув все содержимое наружу.
Алексей с женой рванулись к двери, прижались друг к другу, но, разглядев «пришельца», остановились. На полу лежала ласточка. Совсем еще маленькая.
Птица, по-моему, вырвалось у Алексея.
Ласточка.
Они подошли к птице. Она была изранена: на одном из крыльев не было половины перьев, другое и вовсе казалось переломанным. Красные пятна по всему телу ласточки выдавали следы крови от ран.
Бедненькая угораздило же, сказала жена Алексея. Совсем еще молоденькая.
Видимо, старой ей быть уже не придется.
В этот момент ласточка зашевелилась, перевернулась и попробовала встать на лапки, размахивая крыльями.
Да что же это она, испуганно проскрипел Алексей, отодвигаясь в сторону.
Птица подпрыгнула и упала у ног жены Алексея. Та от неожиданности отскочила в сторону и прокричала писклявым дрожащим голосом:
Да убери ты ее от меня!
Оба выбежали из комнаты и закрыли за собой дверь.
Фу жутко. Птица вроде, а напугать может, начал Алексей. Да и вообще кто их знает, этих птиц! Чем они там болеют.
Выбрось ее вернее, выпусти. В окно надо выкинуть или на улицу вынести.
Я ее в руки брать боюсь
Ты чего? удивилась жена.
Ну вдруг она заразная? Или или бешеная!?
Да бывает такое. Я слышала.
Грипп птичий может быть еще!
О, Господи! Не прикасайся к ней! Сейчас же эпидемия этого гриппа! Птичьего!
Не буду! отрезал Алексей и немного успокоился.
А что делать-то будем?
МЧС вызовем. Или службу спасателей!
Да ну, не поверила жена.
Алексей зашел в интернет, узнал телефон МЧС и набрал указанный номер. На другом конце раздался хриплый голос мужчины средних лет. Спасателя.
Что случилось?
Ласточка залетела, Алексей выждал паузу, думая, что спасатель его что-нибудь скажет, но после продолжил, окно разбила. Напрочь.
И что? Выкиньте ее обратно! грубо ответил спасатель.
Я. я не могу. Это как-то как-то неправильно. Да и разобьется она!
И что? Вам то что с того?
Да нет, я так не могу. Я и брать ее боюсь, вдруг она заразная!
Ну и дела! От нас-то чего хотите?
Может, вы приедете, неуверенно сказал Алексей, понимая всю дикость своего предложения. Ну тут же вставил: Я заплачу! Сколько скажете.
Ну, если так, то можем и приехать. Только если это шутка пеняйте на себя! Оформим как ложный вызов!
Да какие там шутки, виновато протянул Алексей и почесал затылок.
Спасатели приехали через час двое мужчин в одеждах как у пожарников. На одном из них был шлем и какие-то плотные перчатки. Он зашел в комнату, взял уже бездыханную ласточку и, выйдя во двор, швырнул ее в кусты.
Кошки съедят, сказал вдогонку он и поднялся обратно в квартиру Алексея.
Сколько с меня? спросил тот.
Сколько дадите, дело-то видите пикантное.
Алексей открыл кошелек и достал три тысячи.
Спасибо, всегда рады помочь, ответил один из спасателей, снимая перчатки.
А они заразные?
Кто?
Ласточки.
Вроде бы нет. А так кто же их знает, но я в перчатках ее брал, на всякий случай. Хотя она уже сдохла, по-моему.
Жалко, чуть слышно сказала жена Алексея, шмыгнув носом.
Ласточка пролежала всю ночь под кустом шиповника. Рядом с ней несколько раз проходила кошка, но так ее и не тронула, подумав, что та мертва. Утром ласточку подобрала маленькая девочка и отнесла ее в детский садик. Там птицу выходили и посадили в отдельную клетку. Так она и живет в саду, радуя малышей. Иногда воспитатель достает птицу, чтобы малыши могли ее подержать и погладить. В этот момент к ласточке выстраивается целая очередь.
Оценка
В аудитории было душно и пахло потом. Старые университетские парты, грязный паркет и пыль в воздухе создавали гнетущую обстановку. Серое небо за окном делало картину еще более удручающей. Я подошел к окну и немного его приоткрыв, огляделся по сторонам. Напротив меня сидело около десяти студентов. Все они смотрели на меня каким-то просящим щенячьем взглядом, будто моля о снисхождении. Словно жертвы перед палачом, которому предстояло их казнить, они просили о том, чтобы процедура казни была как можно гуманнее. Им было страшно сегодня решалась их судьба. Устный экзамен по математике определял, кто из них пойдет на платное отделение, а кто на бесплатное. Все они выглядели несчастно. Без исключения. От этого настроение мое окончательно испортилось.
«А ведь это еще дети», мелькнуло у меня в голове.
Я еще раз оглядел их несколько мальчишек и две девчонки. У одного из мальчиков из подбородка торчало несколько вьющихся темных волосков. Эта рыхлая козлиная бородка выделяла его из всей аудитории и невольно притягивала взгляд. Две несимпатичные девушки нервно кусали себе ногти и улыбались мне, как только ловили мой взгляд. Я кивал им в ответ. Им было мучительно страшно. Чтобы разрядить обстановку, я решил сказать несколько слов:
Уважаемые абитуриенты, прошу вас подойти к экзамену творчески и сосредоточиться на работе. Помните нервы вам не помощник. К тому же это всего лишь экзамен.
В аудитории стало тихо. Бумаги больше не шуршали. Мои слова возымели обратное действие. Маленькие напуганные детские глаза уставились на меня из всех углов аудитории, словно я дал абитуриентам надежду и мог хоть как-то решить их судьбу. Но я не мог. Хотя и пытался помочь им. Я ведь и сам был на их месте пять лет назад. И так же смотрел на принимающего экзамены. Мне тогда казалось, что в этот момент это самый важный человек в моей жизни. Что именно в его силах решить мою судьбу. Вот так и они надеялись.
В аудитории я был вторым преподавателем, то есть младшим. И мое дело было помогать первому преподавателю, старшему. Последнего я не знал и за час до начала экзамена встретил впервые. Он показался мне неприятным человеком, абсолютно безучастным и отрешенным. На его лице я не увидел никаких эмоций. Он напомнил мне памятник серый и безжизненный. Его желтые грубые пальцы говорили о том, что он много курит, нездоровый цвет лица что много пьет. Первое, что я услышал, было:
Правила знаешь? спросил он грубо, даже не поздоровавшись.
Да, не в первый раз, сухо отрезал я.
Хорошо. Есть один момент. Сейчас расскажу, и он закашлял в кулак. Так, что я от неожиданности вздрогнул.
Затем он посмотрел по сторонам и, убедившись, что нас никто не слушает, продолжил:
Так вот. В этот раз все будет строже: трешников валим, остальных тянем.
Что значит валим? не понял я. А вдруг они
Он перебил меня:
Поступило распоряжение: троечников на платный, остальных на бесплатный. Квоту ввели урезали бюджетные места.
Как так?
Какая тебе разница. Сказали делай. Что ты вопросы ненужные задаешь?
А вдруг троечник, начал я, но не успел договорить.
Слушай, парень, я хочу отсюда свалить как можно раньше. На споры с тобой у меня лично нет времени. Поэтому исполняй. Иначе я попрошу дать мне другого помощника.
Понял, неохотно сказал я и немного поморщился. Он не придал этому значения. Его лицо так и осталось спокойным и безучастным.