Прости, Трайл. Последний остался. Он на кухне, но его еще не разделали
Живой?
Пока да.
Я вздохнул. Да, полный трындец. Посмотрел на небо. Ух, какое красное. Вроде не закат, а как красиво. Услышал какие-то звуки со стороны реки. Парусина, потревоженная вода.
Опять контрабандисты плывут. Вот они сейчас спалятся перед людьми и эльфами, хе-хе. Больше по этому маршруту так свободно не поплавают.
Что будем делать, молодой вождь? повторил шаман. Дадим последний бой?
Из общинного дома вышла Катарсия.
Нет! возмутилась она. Без меня, можно? Не хочу последний. Хочу еще много-много боев. Хочу сделать много гоблинов уникальных, магических. Тогда дадим кровавый бой. Ясно?
Я пожал плечами.
Последний нельзя. Но даже если мы каким-то чудом выиграем, через неделю к нам наведается вся армия Гашарта. Там есть маги, которым я и в подметки не гожусь.
На реке показалась шхуна. Экипаж на ней заметил кипиш на берегу и стал суетиться. Если к Серпу они уже привыкли, то остальная туса сильно обламывала их анонимность.
Мы втроем проводили взглядом отдаляющийся корабль. Я спросил:
С ними так и не удалось договориться?
Нет, молодой вождь, покачал головой Улук-Урай. Они не хотят с нами связываться. Не путаются под ногами, уже хорошо.
Я шагнул к реке.
Хм
О! ни с того, ни с сего протянула мне руку Катя. Надо?! На, бери, мне не жалко.
Похоже, эльфийская ученая понимает меня без слов. Под недоумевающий взгляд первого шамана я аккуратно надгрыз запястье эльфийки. Кожа как шелк, плоть как душистое сливочное масло. Она болезненно зашипела, но я не стал долго ее терзать, хотя хотелось до безумия. Одного глотка вкусной, питательной и отдающей неведомой приправой крови хватит. Синяя энергия быстро впиталась в мое мясо.
Во имя предков, что вы собираетесь делать? Вождь, у нас и так бед полные
Почему-то сегодня захотелось пафоса.
Я посмотрел на небо. Все такое же красивое. Незадристанное токсичными газами небо прекрасного мира. Даже утром здесь видны звезды. А запах Ни в одном лесу Земли не найти настолько лесного воздуха! Кровь, хвоя и земля три аромата борются за главенство. О, да!
Я глубоко вздохнул, произнес:
Техника обители бледной зимы.
Оу! заулыбалась Катя. Как интересно? И когда успел научиться? Так здорово! И что дальше?
Вождь, ты уверен? насторожился Улук-Урай. Лучше бы ты прислушивался к нашим предкам Шаманство более глубокое искусство.
Я встал в позу поувереннее.
Круг третий.
Первый шаман замолк, вытаращил глаза, замер на месте. Третий круг самый сильный для тех, у кого нет нестабильного шаакле. Или тех, кто не стал высшим вампиром. Катя ойкнула, сделала шаг в сторону от меня.
Оу-у-у-у, а точно третий? Или ты шутишь? Трайл? Да не, ты же не умеешь, правда? Эй, Трайл? А зачем третий? Может лучше прислушаться к предкам? Или пятый? А?
Эльфийка поморщила носик, попятилась в общинный дом, юркнула внутрь. Я услышал ее крик:
Ложись! Боись! Вождь сошел с ума!
Судя по глухому звуку чего-то падающего на деревянный пол, многие орки прислушались к призыву ученой.
Внимание. На сцене любимый навык Астарии. По отдаленным обрывкам эмоциональных воспоминаний я понял, что именно этим она убила дочь Шифрейта во время войны кланов и сделала его кровным врагом. Сильнейшее умение третьего круга, которое она заточила под себя. Да, я точно помню, как ледяная, тогда еще, принцесса, семнадцать лет просидела в холоднющей пещере, чтобы натренировать свой организм под эту магию. А я просто взял и отнял.
Когда стало холодно, орки, не поместившиеся в общинный дом, стали озираться по сторонам. Горец перестал преследовать Бома, зачем-то принюхался, перевел взгляд на меня.
В сторону от вождя! гаркнул он на весь лагерь.
Улук-Урай давно стоял поодаль. И когда только успел.
Трайл, у тебя кровь из глаз пошла. Ты уверен, что это нормально?
Не-а.
Старый орк тяжело вздохнул.
Хорошо, молодой вождь, я верю тебе и не буду рассеивать твою магию, он понизил голос, если бы смог, конечно
Я посмотрел на уплывающий корабль без опознавательного флага.
А название навыку Астария придумала подходящее.
В три движения я оказался на берегу реки.
Взгляд ледяной ведьмы.
Прищурился, фокусируясь на носу корабля.
Прищурился, фокусируясь на носу корабля.
Фишка этого заклинания в том, что все в пределах видимости глаз превращается в лед. Но чем шире обзор, тем больше тратится маны.
Однажды Дриайя рассказала мне историю об Астарии. Не знаю почему, но этого воспоминания я перенять из ее головы не смог. Примерно сотню лет назад снежная королева чуть не отбросила коньки, заморозив напавших на ее отряд гоблинов. Тогда эти гады были как тараканы в бомжатнике ничего не боялись и могли наброситься на армию орков. Давили тупо массой.
После того происшествия Астарию выхаживала светоч на протяжении нескольких месяцев. Но эльфы еще долго говорили о вымершем участке диких земель и трех тысячах гоблинов, превратившихся в ледяные изваяния. Именно тогда она стала Ведущей Ловчих.
Участок реки промерз до самого дна. Пространство перед моими глазами парило глыбами плавающего льда. Корабль врезался в возникший айсберг, остановился так резко, что несколько человек с криками попадали с кормы. Эх, лишь бы не повредить этот Титаник.
О-о-о-о, оценил мою работу ближайший орк. Гоздыр, вроде так его зовут. Нормальное шаманство, вождь. Эти давно просятся на орочий острый палка. Че, съедим их, да? А потом бить людей костями? И черепами?
Пока созданный лед не проломился течением, я рванул прямо по нему, к кораблю, не обращая внимание на восторгающихся моей силой орков. Зеленые заорали боевой клич, помчались было за мной по узкой ледяной тропе, но не смогли сделать и пары шагов. Они поскальзывались, с ором падали в воду, матерясь на «глупое эльфье ведунство».
Лед трещал под моими ногами. Еще немного и потоки реки снесут его к чертям собачьим, а шхуна поплывет дальше.
Шаг, прыжок, кувырок. Даже мне было тяжело. Если бы не вампирское чутье, давно купался бы в воде.
Пли!!! заорали с корабля.
Вспышка! Пушечный залп! Запах пороха! Дым и летящие в мою сторону ядра нет, не ядра. Чертова картечь!
Я подпрыгнул метров на пять, часть мелких шариков прошили меня насквозь, но раны сразу же стали затягиваться за счет большого потребления маны. На заклинания и эти телодвижения я потратил добрую половину энергии. Зацепившись за борт корабля, я быстро перебрался на палубу.
Айсберг треснул в последний момент. Корабль пошел дальше, пробив себе путь через препятствие. Я с трудом удержался на ногах, оглядел присутствующих, крепко стоящих на ногах.
Ух, да это же настоящих пираты побитые, вонючие, с золотыми зубами, кольцами и серьгами, сальными волосами и брутальными бородами. Более мужицких мужиков в жизни не видел. Перекаченные бомжи злые, готовые трахать, убивать, бухать и еще раз убивать и трахать. После того как бухнут, трахнут, бухнут, убьют в общем, понятно.
Господа! торжественно воскликнул я улыбнулся улыбкой номер три «коварный ублюдок». Мое почтение, но корабль взят на абордаж.
Послышался звук вытаскиваемого оружия. Кто-то остервенело перезаряжал мушкеты. О! Огнестрел! Настоящий. Вон порох засыпают и трамбуют штукой длинной. Там фитиль, хуетиль, искры выстрел. Все как положено! А я то думал стану гением этого мира научусь смешивать серу с селитрой, а тут вон оно что гномы то прошаренные. Эх
Запахло воображаемой солью, морем, влажным воздухом. Ох! Корсаа-а-а-ары-ы-ы-ы
Я улыбнулся еще шире. Брутальные пираты явно тряслись с меня больше, чем я с них. Еще бы. Появление морского черта оказалось впечатляющим.
Бросайте острое, огнестрельное, опасное и не очень. Кто ослушается, будет протащен под килем. Кто сдастся пройдет посвящение в долбоёбы и, если пожелает, останется служить мне господину этих земель и вскоре Богу Варгарона. А если хотите можете катиться на все четыре стороны на любом участке следования корабля.
Охеревшие мужики стали не только дрейфить чудовища, но и охеревать от его жаргона и наглости. Квадратный низкорослый мужик с черной шляпой гаркнул:
Якорь тебе в зад, морская тварь! Ты кем себя возомнил?! Убить гаденыша!
Никто не торопился слушаться капитана. А я потихоньку закипал из-за траты времени. Хорошо, что корабль медленно шел против течения и не сильно отдалился от Серпа. Как вообще корабли ходят против течения даже в нашем мире? Че за, нахер, магия? Как бы то ни было, все равно нужно поторопиться. Кто знает, когда говнюки за стеной очухаются.
Худощавый матрос неуверенно заговорил, сжимая топор вспотевшей рукой.