Где бы я ни оказалась: в столовой, в библиотеке, в конюшнях или шла по коридору, везде шептались о предстоящем грандиозном событии. Две богатейших семьи королевства, два ария, два древних бывших магических рода соединяли своих наследников.
Оттана стала истинной королевой школы. Она не ходила по коридорам, а плыла, окрыленная собственной исключительностью, а еще роскошным звездным сапфиром, окруженным россыпью бриллиантов, на пальце. Не знаю почему, но меня это страшно раздражало.
Нет, я не ревновала, мне не нравился Хорн, я не желала его внимания. И никогда даже мысли не допускала, что могу быть с ним. Мне просто претила фальшь, лживое лицемерие, пронизывающее этих двоих. Может быть, Оттана действительно любила Торуса, но насчет Хорна я знала точно он ее не любит.
Меня злило то, что в их мире подобное считается естественным.
Любовь это подарок. Не всем везет его получить. Это огромная удача, редкое небывалое счастье, полюбить. Тысячи семей живут вместе, воспитывают детей, внуков, стареют и умирают в одном доме, дай боги испытывая друг к другу симпатию или приязнь. А ведь бывает и ненависть. И это не мешает их детям поступать точно так же, и точно так же выбирать пару не по велению сердца, а по тяжести кошелька или громкому титулу.
Странные
Хорн против Оттаны не производил впечатление счастливого жениха. Увидев меня в коридоре, он только сжал губы и надменно вскинул голову, словно норовистый жеребец. Я улыбнулась и отвела глаза. Это его выбор, никто насильно в храм не тянет.
Лично с Оттаной же столкнулась в столовой. Мы одновременно подошли с подносами на раздачу. Я на полшага раньше. Сначала я хотела притормозить и уступить дорогу, а потом подумала: «В бездну покорность!» и проскользнула вперед. Оттана раздраженно зашипела.
Уйди с дороги, нищенка. Ты мусор, таких как ты не должно быть не то, что в нашей школе, но и на свете.
Я поставила поднос и развернулась к девушке. Раздражение, которое нарастало постепенно с начала занятий, достигло верхнего предела, и я поняла, что не сдержусь.
Многоуважаемая ария, ласково заговорила я, если вы не хотите, чтобы ваше прекрасное кольцо превратилось в отдельно лежащие на полу камни и кусок золота, не приближайтесь ко мне.
Оттана побледнела. Оказывается, не такая уж она и смелая. Она испуганно завела левую руку за спину, пряча драгоценное кольцо.
Не поможет, фыркнула я, отвернулась и принялась медленно набирать поднос.
Я отошла на приличное расстояние, и лишь тогда Оттана набралась мужества открыть рот.
Завидует, пояснила девушка своим подругам, ей никто никогда не предложит замуж. В лучшем случае станет любовницей, в худшем Оттана понизила голос, и я не разобрала последнюю фразу, зато услышала их громкий смех.
Сердце сжалось, я вдруг поняла, что злые слова Оттаны ранят гораздо больнее, чем я могла предположить.
***
Через месяц после начала занятий я получила письмо от бабушки. Сначала даже не поняла от кого оно. Я ждала вестей от Кассана, но он не писал. Я волновалась за него, и когда принесли конверт, не глядя оторвала край. Увидев дорогую розовую бумагу с гербом и водяными знаками, изрядно удивилась.
«Дорогая внучка, начала читать ошеломленно, прости, что не писала тебе так долго. Я была раздавлена известием о казни сына и о лишении нашей семьи дворянского титула и пребывала в глубоком горе»
«Все шесть лет?» скептически подумала я.
Далее шло описание, как ей было тяжело, но чем больше читала, тем больше убеждалась, что не смерть сына ее расстроила, а потеря приставки ария. В конце письма бабушка писала, что сожалеет о том, что отказалась от меня, что в ее жизни кроме меня никого нет и она жаждет прижать меня к своей груди перед смертью. У нее остался дом в Шалире по адресу Я быстро пробежала глазами, ничего мне не говорившее название улицы и номер дома. Она там будет находиться еще месяц. Если я смогу ее навестить, то бабушка будет очень рада, так как жить ей осталось не так уж много.
Я медленно сложила письмо, задумчиво уставившись в окно, через которое вдалеке виднелся прекрасный величественный город. Нет, не поеду, категорически заявила сама себе, сунув конверт в карман.
Неделю я его носила с собой, словно заряженный мушкет, готовый выстрелить. Мысли о том, что бабушка умирает, а я такая черствая, лелеющая свои обиды, не давали уснуть. Она единственная моя родственница, мне нужно быть добрее. Дедушка со стороны папы умер еще до моего рождения, а мама и вовсе была сиротой. В конце концов я решила, что смогу в выходные ее навестить. Гехард на горизонте не появлялся уже давно, да и откуда он узнает о том, что я вышла из школы?
Рано утром я пробралась через забор и направилась в сторону порта. Там взяла наемную карету и назвала адрес бабушкиного дома. На мне было новое платье, кожаные добротные ботинки, я тщательно заколола волосы, привела в порядок руки. И пусть у меня не было украшений, бабушке не будет за меня стыдно.
Сердце колотилось, как ненормальное. Как меня встретят? Что я скажу? Я понравлюсь старушке, она примет меня? А вдруг Марта ошиблась и не так поняла бабушкино письмо? А вдруг она полюбит меня и у меня будет семья?
Тревожные мысли теснились в голове, но это не мешало мне рассматривать красивые трех и четырехэтажные особняки, выстроившиеся по обе стороны широких улиц столицы. Где-то в этих прекрасных домах с садами и фонтанами живут мои одноклассники. Устраивают вечеринки, встречаются с друзьями, пьют чай по утрам из тонкого изящного фарфора, едят пирожные, лежащие на серебряных блюдцах. Подобных тем, которые я часто чинила в кузне. Наверное, когда-то и у нас был огромный красивый дом в столице. И пусть я никогда в нем не была, я верю, он был самым роскошным.
Карета остановилась перед средних размеров домом, с запущенным садом. Я отдала положенные двадцать медяков кучеру и подошла к калитке. Дом был пуст и тих. Может быть, все еще спят, и я рано приехала?
Есть кто-нибудь?
Я постучала бронзовым молоточком, висящим над ручкой. Через минуту дверь распахнулась, на пороге меня встретила молоденькая девушка в переднике.
Я Дениза Крей, произнесла немного дрожащим голосом, приехала к герре Крей, я ее внучка.
Конечно, радостно, даже как-то слишком, заулыбалась девушка, словно увидела что-то расчудесное, проходите, мы вас ожидаем с большим нетерпением.
Я не обратила внимания на странные слова горничной, торопливо ступила в гостиную и закрутила головой. Дом был прекрасен. Раньше. Остались красивые витражи на окнах, орнаменты на потолке и стенах, когда-то дорогие, а сейчас вытоптанные ковры на полу. На всем лежала плотная вуаль запустения и уныния.
Через несколько минут я увидела, как сверху по широкой мраморной лестнице спускается дама. Никто бы не посмел назвать ее старушкой. Я во все глаза глядела на величественную высокую женщину в темно-зеленом бархатном платье. И это моя бабушка?
Почему же она не смотрит на меня, если так сильно хотела увидеть? Я повернула голову по направлению ее взгляда, и в ту же секунду кто-то меня схватил за руки и крепко зафиксировал. Я даже не успела ничего предпринять. Обернулась трое высоких мужчин стояли за спиной.
Она ваша, раздался сверху холодный надменный голос, и я подумала, что бабушке до смерти еще далеко, как до солнца.
Потом шею сжали и сознание погасло. Когда я немного пришла в себя, мы куда-то ехали в карете. Руки были связаны, я полулежала на твердой кушетке, в голове мутилось, тошнота подступала к горлу. Хотела повернуть голову и посмотреть с кем еду, но карета дернулась, я ударилась виском и опять отключилась.
Второй раз очнулась, когда мы уже стояли. У дверей кареты разговаривали двое. Бабушка и я похолодела. Голос Велира Хорна я узнаю где угодно. Я сцепила зубы, чтобы не завыть от раздирающей душу боли. Опять предательство, и от кого? От самого близкого человека!
Теперь, надеюсь, я получу назад свой титул?
Не сомневайтесь, ария Брианна Торн, вкрадчиво произнес судья, сегодня же подпишу бумаги.
Ария Торн? Она возвратила девичий титул? Конечно, возвращать титул Креям никто не собирается.
Тогда, прощайте, стук каблуков удалялся, вместе с ним и моя последняя надежда на спасение. Какое уж тут спасение, если для бабушки титул дороже внучки.
Дверца кареты отворилась, я сделала вид, что еще нахожусь без сознания. Меня подхватили на руки.
Несите в красную комнату, в повелительном голосе судьи я различила предвкушение, я вскоре подойду.
Я немного приоткрыла глаза. Меня нес крепкий мускулистый мужчина, из-за широкой груди, в которую упиралось мое лицо, почти ничего не было видно, лишь мелькала зелень кустов и деревьев, затем проем двери и вот мы поднимаемся по лестнице. Сзади шел еще кто-то, значит, мужчина не один. Вряд ли я с ними всеми справлюсь, зная лишь формулу раскаленных пуговиц, решетки и ножа.
Меня внесли в комнату и аккуратно положили на кровать. Я чуть приоткрыла глаза. Комната, действительно, отсвечивала красным. То ли красные шторы, то ли обои, то ли все вместе это придавало ей этакий угрожающе кровавый вид.