Сестра Слово ускользало, извивалось и изворачивалось, не желая занять свое место в сознании. Красивая демоница. Беременная. Счастливая. Она счастлива с этим магом, демон это чувствовал. Так чувствуют друг друга лишь братья и сестры по крови. Когда Аль была в плену, Ларри часто ощущал боль, страх, отчаяние. В демоненке росла ненависть. Все было понятно. А теперь?
Лорриан вел себя спокойно и сдержанно. Он был искренне рад за сестру и даже пытался представить себя в роли дяди. Почему-то эти мысли сразу заставляли улыбаться. Ему, в отличие от младшего брата, ситуация скорее нравилась.
Он поглядывал на Руфаль и отца в надежде, что когда-нибудь они так же примут принцессу Ярборро. Насчет отца он и не сомневался, но маменька Владычица сидела, будто смертельно ядовитая змея перед последним в своей жизни броском. Ох.
Аль была напряжена. Том чувствовал кипучую смесь благодарность, радость и нежелание находиться в мире демонов. Эмма сидела, печально опустив голову. Ему показалось, что мыслями женщина была очень-очень далеко отсюда. Один Лиандр был спокоен. Благодушен и искренне рад. Наконец-то все собрались за одним большим столом, все живы. Здоровы. Ну, прибыло в их семье немного не совсем демонического. Что с того? Все течет, все изменяется.
Время от времени Томас ловил на себе его насмешливый взгляд. Но, так как точно таким же демон одаривал и остальных присутствующих, не принимал это близко к сердцу.
А когда вы намерены устроить свадьбу? спросил он у Томаса, разбив наконец напряженную тишину семейного обеда.
Ларри выронил нож. Он же не собирался его метнуть, нет? Кара улыбнулась. Руфаль нахмурилась. Лорри сделал вид, что безучастен. Аль же возмущенно вскрикнула:
Папа!!!
Дорогая моя дочь Дело в том, что мне очень не нравится, как звучит слово «любовница» по отношению к тебе, отрезал Лиандр.
И мне тоже, склонил голову Томас. Думаю, этот вопрос следует решить.
Я еще не слышала предложения, проворчала Аль, покраснев, но явно сдавая позиции. Реакция Тома была ей приятна.
Кара печально улыбнулась.
Когда вы планируете возвращаться назад? как можно небрежнее спросила Руфаль, обращаясь к старшему сыну.
Я уже говорил, что категорически против возвращения.
Принц Лорриан с силой сжал вилку.
Что же тебя держит в Ронне? изумилась Владычица. Аль, слава Тьме, нашлась, а других поводов задерживаться я не вижу.
Отчего же? нежно улыбнулся ей Лиандр. Есть еще налаживание контактов. То есть разведка. Простите, магистр дар Кавендиш.
Вот именно. И у меня отпуск за несколько лет не отгулян!
Отпуск?! Ты воспринимаешь это времяпрепровождение как отдых? Может, лучше уйдешь в Долину? Фруктов бы поел, навестил Мердеса
Понимаешь, мама Большинство студентов и преподавателей не знают, кто я такой. А те, кто знает, делают вид, что мы такие же студенты, как все. Это так необычно. И
Лорри! Какие студенты? Тебе двадцать семь! Владычица нахмурилась.
Вот именно. Его молодость, время, когда положено чудить, пришлась на войну, тихо обронил Томас.
Хорошо, немного помолчав, растерянно проговорила Руфаль. У тебя есть мое позволение. Развлекайся, милый.
И она тут же обернулась к Каре:
А что решила ты?
Мне там интересно. Магия используется чуть по-другому. Но главное там Дженни. Моя дочь.
* * *Рийс блаженно потянулся. Сколько же он проспал?
Маг почувствовал прилив сил и понял, что без профессора Дин не обошлось. Ну и ладно, все равно восстановиться было необходимо. Недавний промах на допросе всплыл в памяти, больно кольнув самолюбие. Как же он так промахнулся, демоны? Ха-ши-рри!
За стрельчатым окном его башни из-под вуали золотых листьев кокетливо выглядывало ярко-синее небо Ронна, и думать о неудачах совсем не хотелось. Думать хотелось о Маги-отступники Шарль! Неужели он
Откинув неизвестно откуда взявшееся одеяло, магистр вскочил. Сердце радостно стукнуло: по гостиной кто-то ходил, тихонько напевая.
Шарль! позвал он, распахивая двери.
Дигги! улыбнулась Марта.
Марта? А студентка?
Женщина засияла, всерьез споря с послеполуденным солнцем в этот погожий осенний денек.
Что? буркнул Рийс.
Ах, Дигг Это же чудесно!
Что? грустно огляделся магистр.
Шарль либо не приходила, либо ушла.
Ну как же! Кем-то заинтересовался ты. Кто-то заинтересовался тобой
Ну как же! Кем-то заинтересовался ты. Кто-то заинтересовался тобой
Рийс тяжело вздохнул.
Заинтересовался, заинтересовался, рассмеялась Марта.
Допустим, но почему ее здесь нет?
Так сутки прошли. Профессор Дин заходила, приказала тебя не тревожить. Покормить только, когда сам проснешься. Садись скорее! Все, как ты любишь.
Остро-сладкий кишши, румаш и лепешки пани! Где Шарль?! Марта изумительно готовила блюда рапи, в основном потому, что он их любил. Привозил сестре в подарок кулинарные книги и специи с западного континента. Эгоист.
Позавтракаешь со мной? улыбнулся он Марте.
С удовольствием. Хотя мы, скорее, пообедаем.
Хорошо. Я сейчас. Только переоденусь.
Магистр направился к двери, затем резко остановился и спросил:
Одеялом ты меня укрыла?
Марта рассмеялась. Прыгая по шелковым подушечкам, играя золотом кистей ярких покрывал, ее смех порхал по комнате и пел о счастье, любви, свадьбе и будущих племянниках.
Нет, Дигги. Когда я пришла, ты лежал, завернувшись в него, как в кокон. И обнимал вон ту подушечку. Так мило! Марта прижала полные руки к груди.
Рийс улыбнулся.
Теперь понятно, проворчала про себя Марта, зачем приходила юная Ярборро. Несносная девчонка! Голова до сих пор кружится. Ну, ничего.
Ты о чем?
Да так, неважно. Садись-садись! Давай-ка ты все-таки пообедаешь, пока пани еще теплые! Да и румаш нужно есть горячим.
Впервые за свою долгую жизнь Диггори дар Рийсу не хотелось никуда спешить. Какое счастье просто слушать, как музыку, жизнерадостное щебетание Марты, не вникая в смысл, не ища подтекста и намеков. Есть медленно, наслаждаясь вкусом, пить странного цвета травяной сбор профессора Дин, оказавшийся, вопреки опасениям, вполне приятным на вкус. По крайней мере, лучше киселя, которым старушка потчевала гостей у себя в башне.
Маг было зажмурился от удовольствия, но вдруг понял, что Марта замолчала. Она беспомощно смотрела на дверь, откуда доносился еле слышный, робкий стук.
Я открою.
Нет! Открой мне портал, Дигги.
Зачем?! Все в порядке, Марта.
Нет! Я вспомнила! Поставила тыквенную запеканку и ушла. Мне надо вернуться! Немедленно!
На кухне Академии магических следилок за температурой в печах было больше, чем самих магистров, и Рийс это прекрасно знал. Просто сестра переживала за его личную жизнь. И это было приятно. Он улыбнулся, открыл сестре портал и пошел открывать дверь.
Шарль
Кажется, она решила, что у него кто-то был, потому что браслеты сердито звенели над расставленными Мартой тарелками. Но это было не важно. Потому что Он не смог.
Не смог ждать, притворяться, медленно и осторожно приручая, сидеть в засаде и вздыхать по ночам, пока она к нему привыкнет, договариваться с собой на тему, имеет ли он право, ничего этого он не смог. Он просто увидел огромные миндалевидные глаза цвета переспелого ярра, запутался в блестящем шелке черных волос, оглох от нежного, еле слышного звона браслетов отчаянно вскинутых рук, вспыхнул огнем, впитав сладкий мед ее поцелуя, и не отпускал, пока она, еле сдерживая слезы, не раскрыла узкую ладошку, на которой дрожал лепесткам огненно-красный цветок.
Умница! Шарль Вер-ли-ни шерна ригги!
Маг то кружился, танцуя, подхватив герцогиню на руки, признаваясь в любви и делая предложение руки и сердца на языке рапи, то усаживал студентку на стул перед собой, объявляя, что на сегодняшнем индивидуальном занятии по магии огня он ставит ей «отлично с отличием».
И они целовались, до звона в ушах, до огненных лилий на ладонях, понимая, что их жизнь разделилась на «до» и «после», и уже ничто, никто и никогда не
«Всеобщая тревога! раздалось в голове Диггори дар Рийса. Захвачен Алан Ярборро. Внимание!!!»
Артефакт на шее магистра вспыхнул. Девушка дернулась, но он нежно прижал ее к себе:
Шерна ригги Арлени кайя, Шарль. Вер-ли-ни!
Кой
Закутав девушку в одеяло вместе с ученической мантией и семью палантинами, он шагнул в ее комнату и осторожно положил на кровать самое драгоценное, что было в его жизни.
Вместе с ощущением всепоглощающего счастья появился страх. Страх, которого он раньше не знал. Липкий, холодный, щупальцами сжимающий сердце страх, от которого взмокли корни волос и перехватило дыхание. Теперь он был уязвим. Теперь у него есть слабое место. С этим придется жить. И если он имеет право умереть, то только за нее.