Камера видеонаблюдения?
Работала в штатном режиме.
Инга наконец отвернулась от истерзанного трупа. Хотелось поскорее покинуть зловонное помещение, да и пора в окне показались красно-синие проблески полицейских маячков.
Ступай в операторскую, обратилась она к лаборанту, и сделай копии всех обследований Буковского в нашей лаборатории. Данные с ЭЭГ и другие замеры сбрось на флешку вместе с записью камеры наблюдения. Подготовь две копии одну для полиции, другую мне.
Мирошниченко молча кивал, запоминая распоряжения, а при последнем взглянул на доктора вопросительно, в голубых глазах промелькнуло недоумение.
Случай неординарный, пояснила она, а исход тем более. Хотела бы изучить материалы повнимательнее дома на досуге.
Конечно, Инга Юрьевна, сейчас все сделаю.
Лаборант умчался в операторскую, а Инга вышла из палаты и плотно притворила за собой дверь. Немедленно проверила обувь, но следов крови на подошвах не обнаружила.
В коридоре она сделала несколько глубоких вдохов, прочищая загаженные смрадом легкие. Ужасная картина по-прежнему стояла перед внутренним взором, словно намертво отпечатавшись на сетчатке глаза. В желудке все еще ворочалась тяжелой глыбой тошнота.
Со стороны лестницы послышались громкие голоса, топот, шорох и шуршание радиоэфира в рации. Похоже, предстоит долгий разговор с полицейскими. Инга решила прежде завернуть в уборную, освежиться и привести себя в порядок. Страшно хотелось пить.
3
Стоя перед широким во всю стену зеркалом в дамской комнате, Инга рассматривала свое отражение и понимала, что выглядит отвратительно. Лохматое и взъерошенное темное пикси на голове, сизые мешки под глазами, заострившееся скулы. Бессонная ночь в ее возрасте давала о себе знать незамедлительно. Папулы на веках, обычно крошечные и едва заметные, обрели цвет и окружили светло-карие глаза россыпью розоватых пятнышек.
Инга открыла кран и вывернула ручку вправо. Дождавшись ледяной воды, она наклонилась над раковиной и умылась, потом приложилась к тугой струе, жадно напилась. Лучше от этого выглядеть не стала, но хотя бы избавилась от сонливости.
Раздался стук в дверь. Секунду спустя из коридора донесся нервный голос Мотыгина, директора института:
Доктор Вяземская, вы здесь? И не дожидаясь ответа, добавил: Вас ждет следователь, желает задать несколько вопросов.
Дайте мне минуту, Леонид Семенович, крикнула Инга в сторону двери и принялась протирать лицо бумажными салфетками.
4
Кабинет директора института выглядел современно и даже несколько экстравагантно. Компьютер, полки с документами и ультратонкий телевизор соседствовали с бесчисленными цветочными горшками, расставленными по углам и вдоль стен. Среди комнатных цветов, кустов и даже деревец органично и уместно смотрелись птицы. Профессор Мотыгин обожал декоративных птиц и держал в своем кабинете несколько просторных клеток с очаровательными экзотическими пернатыми. Самую большую, подвешенную на крючке у стены справа от письменного стола, занимала пара пугливых зебровых амадин. В двух клетках слева порхали миниатюрный алый цветосос и бенгальская сизоворонка, переливающаяся оттенками сиреневого и голубого. В клетке же, подвешенной у стены прямо за столом, красовалась звезда местного орнитария гранатовый астрильд. Пестрый и яркий, как попугай, он порхал с жердочки на жердочку, приветствуя вошедших в кабинет гостей возбужденным покрикиванием.
Располагайтесь, будьте добры, предложил Мотыгин у порога в свой кабинет. Он указал рукой внутрь и благожелательно улыбнулся, тряхнув седой шевелюрой. Вынужденный примчаться в институт посреди ночи, бедняга выглядел помятым и сонным.
Благодарю, низковатый голос следователя прозвучал холодно и отстраненно, но подчеркнуто вежливо. Инга окинула гостя быстрым изучающим взглядом и решила, что его тон и манера держаться гармонируют с элегантным темно-синим пиджаком «Тримфорти», голубой рубашкой от «Томми Хилфигер» и джинсами «Левис» в обтяжку. Даже с кожаными мокасинами. Она прежде не встречала следователей, кроме как в детективных фильмах и сериалах, и понятия не имела о том, как они обычно одеваются. Никогда бы не подумала, что простой «следак» может выглядеть так модно и привлекательно.
Сомнолог привычно кивнула директору и прошла вслед за полицейским в кабинет. Мотыгин тихо удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Сомнолог привычно кивнула директору и прошла вслед за полицейским в кабинет. Мотыгин тихо удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Присаживайтесь, Инге пришлось взять на себя роль хозяйки и указать гостю на один из стульев.
Следователь благодарно кивнул, сел. Сохраняя на лице выражение служебной строгости, он с любопытством осмотрелся по сторонам. Пестрые и яркие экзотические птицы в окружении цветов и комнатных кустов мало кого оставляли равнодушным. Напуганные ярким светом и громкими человеческими голосами, пернатые некоторое время взволнованно кричали, нервно порхали по клеткам, но вскоре успокоились, уселись на жердочки и кольца, принялись внимательно наблюдать за двумя людьми.
Меня зовут Алексей Рогов, представился сыщик, демонстрируя развернутое удостоверение, следователь убойного отдела управления угрозыска Санкт-Петербурга. Мне необходимо собрать предварительную информацию, а потому заранее приношу извинения за этот разговор посреди ночи.
Скорее, ранним утром, покивала Инга. Понимаю. Помогу, чем смогу.
Рогов вытащил мобильный и положил перед собой на стол.
Вы не против, если я запишу нашу беседу на телефон? Избегаю бумажек, стараюсь идти в ногу со временем.
Он смущенно улыбнулся, словно стеснялся своей страсти к электронике. Инга безразлично пожала узкими, худыми плечами, посмотрела на следователя с интересом. Неплох собой, молод, отметила она, но явно профессионал своего дела. Это было заметно во взгляде и манере держаться; каждое движение вызывало ощущение, что он выполняет рутинную работу, к которой давно привык. И ужасное зрелище в палате его, похоже, совсем не тронуло. Неужели каждый день сталкивается со случаями, когда люди сдирают с себя лицо и разрывают себе горло?
Представьтесь, пожалуйста, начал следователь.
Инга Вяземская-Розенквист, врач-сомнолог, руководитель лаборатории сна здесь, в нашем институте.
Вы занимались лечением пациента Олега Буковского? спросил Рогов.
Не только лечением, поправила Инга, прежде всего обследованием и диагностикой. У него был сложный случай: на одну проблему наложилась другая.
Как долго он у вас пробыл?
Вчера вечером истекли пятые сутки.
Расскажите подробнее, с какими именно жалобами он к вам обратился?
Инга собралась с мыслями, напрягла память, вспоминая сведения из истории болезни.
Буковский обратился в наш институт около недели назад с жалобами на острое апноэ это непроизвольная остановка дыхания во сне. В лаборатории он посещал назначенные процедуры и проходил лечение в обычном порядке. Но в последние три дня неожиданно начал жаловаться на нарушения сна совсем другого характера: ночные кошмары сверхсильной интенсивности. Первый инцидент произошел позавчера во время одного из сеансов полисомнографии. Разумеется, мы немедленно занялись новой проблемой, поэтому Буковского было решено оставить в нашей лаборатории на долговременное обследование. На следующей неделе мы планировали его встречу с психологом, который должен был провести первое собеседование по итогам наших тестов.
Следователь взглянул с некоторым удивлением.
Проблемы с апноэ это понятно, но я никогда не слышал, чтобы к врачам обращались с кошмарами, удивился он.
Почему же, возразила Инга, это такое же нарушение сна, как и любое другое. Поддается диагностике и лечению.
Всегда ли при таких расстройствах проводится полисомнография?
Хороший вопрос, отметила сомнолог, тонкие губы тронула одобрительная улыбка. Чаще всего сновидения, в частности кошмары, приходят в определенный момент во время так называемой фазы быстрого сна. Наверное, вы слышали об этом?
Когда-то и где-то, туманно ответил Рогов.
Эта фаза длится примерно пятнадцать минут и наступает несколько раз за ночь, обычно человек видит сны именно тогда. Инга старалась говорить будничным, повседневным тоном, не желая выглядеть занудной лекторшей. Есть данные о том, что сновидения возможны и в медленную фазу, но впрочем, подробности здесь ни к чему. Что важно человек, которому снится кошмар во время фазы быстрого сна, обязательно просыпается. С криком или без, но просыпается.
А Буковский?
В этом-то и странность. Потому и решили провести полномасштабное обследование: он не просыпался, пока быстрая фаза не заканчивалась. Лишь тогда прекращалось сновидение, и его можно было разбудить. Во время же быстрой фазы он кричал, даже истошно вопил; его трясли и хлестали по щекам, звали по имени, но безрезультатно он продолжал спать, видеть кошмар и орать, пока сам не затихал, и только тогда просыпался.