К 1346 г. Эдуард III, заключив мир с шотландцами и получив контроль над Ла-Маншем после великой морской битвы при Слюйсе (1340), был готов предъявить свои права на французский престол и осуществить масштабное вторжение. В битве при Креси (1346) английские и валлийские лучники, вооруженные длинными луками, скосили французскую конницу. Через десять лет при Пуатье (1356) Черный принц, сын Эдуарда III, снова обратил ее в бегство.
«Когда английские лучники увидели, что происходит, то сделали один шаг вперед и выпустили свои стрелы, которые стали падать и сыпаться на генуэзцев столь густо, что это напоминало снег»[17].
Фруассар, «Хроники 13401350»Теперь, когда французские войска стали откровенно бояться решительных сражений, Франция превратилась в охотничий надел для целого поколения английских грабителей и мародеров. Десятилетия войны против Франции сделали свое дело: английская знать посчитала странным говорить по-французски в присутствии своих солдат, и именно в это время она (за исключением самого короля и его двора) наконец перешла в повседневном обиходе на английский язык. Однако главными причинами перехода на английский язык оказались естественные причины.
Чума: посчастливилось немногимЧерная смерть (как ее называли тогда) скосила от 30 до 45 % населения Англии в 13491350 гг. После этого она снова возвращалась в 13611364, 13681369 и 13711375 гг. К концу четвертой эпидемии население сократилось вдвое и восстановилось только через двести лет.
«В 1300 г. рыцарь мог повелеть изобразить себя на надгробном камне в виде юного воина в расцвете сил; к 1400 г. в моду вошли изображения скелетов и гниющей плоти напоминание о человеческой смертности», пишет Барбара Такман в книге «Далекое зеркало». «Пляска смерти»: из Нюрнбергской хроники, 1493 г. Библиотека католической семинарии Страсбурга (© Claude Truong-Ngoc / 2013 Creative Commons)
Однако собственности чума не вредит. Выжившие богачи стали еще богаче, получив неожиданное наследство. Они выказывали свою благодарность многочисленными дарами церкви, что привело к созданию новых великолепных архитектурных шедевров например, первого веерообразного, или нормандского, свода в Глостерском соборе.
Веерообразный свод. Глостерский собор, 1351 г. (© Zhurakovskyi / 2016 Creative Commons)
Настоящими же победителями стали счастливые уцелевшие представители англоязычного крестьянства. Мы должны представлять себе средневековое английское деревенское общество на двух различных уровнях. Франкоязычные хозяева поместий нуждались в доходе со своих владений; им не было дела до того, что за англоязычные крестьяне ходят у них в арендаторах лишь бы ренту платили. Но в среде самих англоязычных крестьян удача, трудолюбие и хитрость привели к созданию собственной внутрисословной системы.
«Когда крестьянин покидает поместье или умирает без наследников, другие арендаторы устраивают своего рода земельный аукцион и выкупают его землю [таким образом] появляются крестьяне более богатые и преуспевающие, чем их соседи».
Ричард Генри Тоуни, «Аграрная проблема в XVI веке» (Agrarian Problem in the Sixteenth Century)Как и аристократы, зажиточные крестьяне вступали в браки, образуя своеобразные кланы. Если половина такого клана умирала от Черной смерти, выжившие становились в два раза богаче и внезапно образовывали новый сельский средний класс.
Однако даже беднейшие крестьяне извлекли выгоду из Черной смерти, потому что в земле не было проку без людей, готовых на ней работать. Крестьян стало меньше, и их заработки значительно увеличились.
«Они отказываются служить знатным людям и прочим, пока не получат стол [то есть бесплатное питание и питье] и заработки вдвое или втрое больше прежнего».
Статут о рабочих, 1351 г.В сезон уборки урожая в 1349 г. жнец мог требовать 8 пенни в день и бесплатное питание, в то время как корову можно было купить за шиллинг. Правительство пыталось установить потолок зарплат с помощью драконовских мер, но обуздать рынок в новых условиях было невозможно. Везучие фермеры, которым привалило неожиданное наследство и которые имели множество трудоспособных родственников (готовых работать за стол и кров), стали так процветать, что могли брать в аренду земли знати, которые были не по карману самим аристократам, вынужденным выплачивать заработки налич- ными.
В сезон уборки урожая в 1349 г. жнец мог требовать 8 пенни в день и бесплатное питание, в то время как корову можно было купить за шиллинг. Правительство пыталось установить потолок зарплат с помощью драконовских мер, но обуздать рынок в новых условиях было невозможно. Везучие фермеры, которым привалило неожиданное наследство и которые имели множество трудоспособных родственников (готовых работать за стол и кров), стали так процветать, что могли брать в аренду земли знати, которые были не по карману самим аристократам, вынужденным выплачивать заработки налич- ными.
Наследства, новые аренды, сдачи внаем земельных участков все это подразумевало создание юридических документов. Впервые за почти что триста лет появились англичане простого происхождения, которые были готовы вести юридические дела и платить за них. В 1362 г. Акт о судопроизводстве постановил, что все судопроизводство в государственных судах должно вестись на английском языке. При этом сам Акт был написан на французском, и на практике английские юристы его попросту игнорировали; через полстолетия после чумы расценки на услуги авторов юридических текстов на французском подскочили до небес.
Так или иначе новый статус английского языка был официально признан и сформулирован в следующем лапидарном виде.
«Ученые и невежи, старые и молодые, все понимают английский язык».
«Зеркало жизни» (The Mirror of Life), ок. 13501375 гг.Однако здесь подразумевалось именно то, что написано. Даже если «все понимают» английский язык, любой, кто хотел чего-то добиться, все равно должен был говорить на французском.
«Детей в школах, вопреки тому, что происходит у всех остальных народов, заставляют отказаться от своего родного языка, на занятиях и во все остальное время используется французский. Так происходит со времен прихода нормандцев в Англию. Детей дворян учат говорить по-французски прямо с колыбели а состоятельные простолюдины, стремясь уподобиться знати, с усердием изучают французский, чтобы о них лучше думали».
Джон ТревизаА что же обычные англичане, которые не могли позволить себе отказаться от собственной культуры и не хотели во всем подражать высшим классам? Поэма Уильяма Ленгленда «Видение о Петре-пахаре», написанная на английском около 1380 г., содержит, вероятно, самое раннее литературное упоминание Робин Гуда. Судя по всему, англичане из поколения в поколение передавали великую сагу о сопротивлении своим франкоязычным хозяевам, мечтая вернуть Добрую Старую Англию, которая существовала до нормандского нашествия. И вот спустя поколение после Черной смерти и через три века после нормандского завоевания они попытались воплотить свои мечты в жизнь.
Английское восстаниеЭдуард III умер в 1376 г., и его десятилетний внук был коронован как Ричард II. Знать, возглавляемая дядей нового короля Джоном Гонтом, попыталась вернуть дни до Черной смерти, внедряя в своих поместьях старинные феодальные обычаи, подразумевавшие бесплатный труд, чтобы не платить по новой, более высокой цене. Однако Черная смерть создала новый класс англичан богатых и даже грамотных, однако с юридической точки зрения все еще крестьян. Теперь их заставляли бесплатно работать на местного аристократа, в соответствии с французскими или латинскими законами. То, что некогда казалось неизбежным, теперь вызывало возмущение.
В результате среди английских простолюдинов появились вожди, воспитанные в их среде и в буквальном смысле говорившие на их языке. Последней соломинкой стал подушный оклад, введенный в 1381 г. Восстали не беднейшие англичане, а жители самого богатого уголка Англии Юго-Востока.
«Весьма быстро собралось вместе до [пяти] тысяч простолюдинов и земледельцев они обезглавливали всех юристов, судей и других людей права, каких только могли найти они стремились сжечь и уничтожить все записи, свидетельства, судебные постановления Так поступали они и в Вестминстере, где они вломились в казначейство и уничтожили старинные счетные книги и другие записи».
Холиншед, «Хроники»Восставшие избрали своей мишенью юристов, правовые акты и записи, то есть делопроизводство, осуществлявшееся на иностранных языках. Джон Уиклиф, ученый из Оксфорда и лидер еретиков-лоллардов, требовал перевода Библии на английский язык и национализации церкви «здесь в Англии». Проповедник Джон Болл, освобожденный восставшими из тюрьмы, вопрошал в Блэкхите: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был тогда дворянином?»[18]