Неплохо так!
Мой повелитель начала было я.
Моя повелительница, хрипло прервал он, умолкни!
И, неожиданно поправ все свои заявления о том, что устал и хочет спать, кесарь приподнялся на локте. Его льдистые глаза слегка фосфоресцировали во тьме а затем неожиданно полыхнули белым сиянием.
В тот же миг за дверью спальни раздался крик умирающего Негромкий, сдержанный, наглядно продемонстрировавший, что погибший определенно являлся воином.
И на наше совместное пребывание в данной постели и данной комнате я взглянула под иным углом защита?
Да, догадливая моя, усмешка, ты будешь спать со мной во избежание порчи дорогого мне имущества.
В каком смысле «дорогого»? тут же вопросила я.
Как память о Рассветном мире. Спи, нежная моя.
И кесарь вновь расслабленно лег, собственническим жестом притянув меня к себе. Нет, я все понимаю необходимость защиты и желание скинуть воссоздание империи на приволоченного из другого мира лично воспитанного управленца могут сподвигнуть на многое, но но будем откровенны, я не представляю отца, спящего совершенно голым в одной постели, к примеру, с лордом-распорядителем! Это нонсенс! Это ненормально! Это
Это возмутительно! прошипела, взбешенная, я.
Что-то еще, дорогая?! ласково поинтересовался кесарь.
От его ласкового тона я невольно содрогнулась, и он не мог этого не заметить заметил. И даже отреагировал успокаивающим поглаживанием по тому месту, где ранее у меня наблюдался внушительный живот, которого теперь не было. У меня вообще теперь много чего не было.
Внезапно за окном раздался еще один крик. Затем шум крыльев, рычание тишина.
Я так понимаю, к охране возвратившегося домой пресветлого императора присоединились драконы? Что ж, теперь вполне объяснимо, почему кесарь столь старательно и ответственно подошел к оживлению своих сторонников, видимо ожидал нападения. Или нападений Интересно, сколько самоубийц сегодня пытались избавиться от кесаря?
Тысяча двести восемь, любезно просветили меня.
Ого!
А чего им неймется? поинтересовалась я.
Нет, действительно, это казалось странным до невозможности. В принципе я понимаю стремление избавиться от кесаря, и даже одобряю, если быть откровенной, но рассмотрим ситуацию исключительно с разумной точки зрения глупо нападать вот так, с ходу. Гораздо разумнее и практичнее выждать некоторое время, пока в стане союзников кесаря начнутся разногласия, заручиться поддержкой готовых предать сторонников и уже после этого действовать.
Мм-м, скептически отозвался император, опять прижимаясь губами к моему плечу.
Нет, ну ни в какие ворота же!
И кстати, о воротах данный дворцовый комплекс возвели сегодня! То есть у нападающих ни планов расположения комнат, ни схемы жилых помещений, ни данных о расстановке стражников ничего! Нападать сегодня чистейшее самоубийство, и судя по тому, что самоубийц набралось уже свыше тысячи двухсот индивидов, Эрадарас меня откровенно пугает уровнем развития интеллекта у населения. Мне предстоит строить империю у идиотов?
Твои рассуждения порой ставят меня в тупик, сонно произнес кесарь.
Прижал крепче, скользнул губами по моей шее и добавил:
Их попытка немедленного уничтожения обоснована, нежная моя.
Чем же? холодно поинтересовалась я.
Дело в пророчестве.
Что, опять?! возмущенно воскликнула я, подскочив на постели и пребывая в полнейшем шоке.
Вмиг спрыгнув с кровати, я остановилась в растерянности, обнаружив на себе вовсе не ту ночную рубашку, в которой ложилась спать. Но все это были мелочи! Совершенно несущественные мелочи!
Какое еще очередное гоблинское пророчество?! заорала я. Вы издеваетесь?!
Вспыхнул свет.
Раздраженный, злой, невыспавшийся и, да, совершенно обнаженный, кесарь сел на постели, мрачно глядя на меня. И смотрел он так, что я мгновенно заткнулась и даже неуверенно подошла к постели вот только лечь так и не решилась и осторожно спросила:
Возможно, будет лучше и приличнее, если я устроюсь к примеру, в кресле?
И указала на обозначенный предмет мебели, расположенный у небольшого круглого столика.
В следующее мгновение кресло перестало существовать, разметавшись по спальне мелкими клочками и щепками. Очень понятливая принцесса Оитлона тут же вернулась в постель. Свет мгновенно погас. Кесарь лег, притянул меня к себе и, прижимая не в пример крепче, заснул.
Спрашивается зачем я вообще вставала и поднимала тему переселения на другую мебель?!
К счастью, император спал и никак на мои мысли не отреагировал.
Меня же сон совершенно покинул.
Некоторое время я молча лежала, разглядывая потолок, и пыталась ни о чем не думать, дабы не мешать его злейшеству почивать Потом принялась считать нет, не овечек самоубийц. Насчитала еще пятьдесят четыре акта насильственного прерывания жизни и поняла, что сон меня все же одолевает, несмотря на пугающее соседство. Очень тесное соседство совершенно лишенное одежды и определенно с ЭТИМ. Стоило подумать о кесаре сон пропал снова. Скосив взгляд на спящего повелителя Эрадараса, вспомнила обнаженную блондинку в его спальне и то, как при моем появлении пресветлый облачался в халат, под которым явно ничего не было. Видимо, у элларов есть определенная склонность к наготе. И вот спрашивается, почему при столь явных склонностях одеяния их женщин скрывают вообще все тело, включая кончики пальцев?!
А потом на меня неожиданно снизошло кесарь забыл свою возлюбленную в Рассветном мире! Точно! И как я раньше не подумала, блондинка осталась во дворце Перед глазами пронеслась картинка моего гибнущего сада и разрушающегося дворца И я поняла, что нет, не забыл похоронил.
Нежная моя, ты невыносима! простонал неожиданно властитель Эрадараса.
А в следующее мгновение вновь ярко вспыхнул свет!
Ярче, чем в прошлый раз.
А после единым слаженным рывком император Араэден переместился на меня, придавив всем своим телом к постели.
Не всем, насмешливо произнес он.
Проморгавшись, распахнула ресницы, с ужасом посмотрела на повелителя элларов и нервно уточнила:
Это также относится к мерам обеспечения моей безопасности?
Ответом мне была странная улыбка. А затем легко и естественно, словно проделывал это множество раз впрочем, явно и проделывал, жесточайший император Рассветного мира устроился между моих ног и, удерживая свой вес на локтях, ладонями обнял мое лицо. Моей реакцией на эту крайне недвусмысленную позу была мысль «лучше бы и дальше самоубийц считала» и нервный смешок, при отстраненных размышлениях о том, что кесарь крайне э-э-э своеобразно обращается с управленческими кадрами. И мне невольно вспомнились айсир Илери, айсир Девари, Хайто Кстати, тоже очень ценные кадры кесаревского государственного аппарата, взращенные и воспитанные лично нашим бессмертным.
Еще одна инсинуация в подобном духе, и это будет последняя ночь для твоего девичества, нежная моя! холодно произнес пресветлый.
Проблема в том, что я даже ничего не говорила, а остановить мысленный поток было довольно проблематично, особенно в создавшихся условиях.
Поверь, это вполне комфортные условия, жестко усмехнулся кесарь.
Да верю я, верю, а теперь можно меня отпустить уже, дабы у меня не возникло более никаких инсинуаций и прочего похоже, явно относящегося к действительности.
Кари.
Сказано было тихо, но угроза скрипела на зубах. И я затихла, стараясь вовсе ни о чем не думать.
Кесарь улыбнулся и произнес:
Запомни, нежная моя, мысли то единственное, что ты гарантированно можешь контролировать.
Хотела было возразить, но Араэден добавил:
Мысли определяют сознание, сознание формирует реальность контролируй мысли.
Затем глубоко вздохнул, придавив меня сильнее к постели, и приказал:
Смотри на меня.
Я-то смотрела, но отдаленно промелькнула мысль, что смотреть в данном процессе дело вовсе не обязательное Потом испуганно оформилась более четкая мысль: «Это вообще что такое? Я в принципе управляющая, а не любовница! Я я я»
Додумать не успела льдистые глаза бессмертного мирового зла внезапно заискрились сильнее, словно каждая из граней кристалликов начала подсвечиваться серебристо-голубым сиянием, и это поглотило все мое внимание. Как завороженная, я смотрела в его глаза
Их сияние обрушилось на меня вместе с болью!
Дикой, изматывающей, ледяной болью!
Кажется, я закричала Точно знаю, что пыталась вырваться, но кесарь был неумолим и держал крепко, не позволяя отвернуться, отстраниться, спастись В какое-то мгновение крик оборвался, став хриплым стоном, тело утратило способность к сопротивлению, и только слезы струились по лицу, сползая на шею и там, проложив влажные дорожки, срывались на простыни
Наверное, я умирала