Я постараюсь, ваше превосходительство. А где оставшиеся драгоценности? Снова в банк положили?
Да вы что? Неужто я стану снова ворам имущество отдавать? Шталмейстер аж подпрыгнул.
То есть вы полагаете, что украшения были украдены именно из банка?
А откуда же? возмутился Давыдов.
Но Волжско-Камский банк пользуется безупречной репутацией
Однако ж обокрасть меня это им не помешало!
А почему вы не допускаете того, что вещи были похищены из вашего дома?
А вот не допускаю, милостивый государь! Не допускаю! Голос генерала налился металлом. Некому-с у меня их красть. Все мои люди у меня на службе по двадцать лет состоят и не к таким ценностям доступ имели, однако никогда и на копейку не позарились. Или вы считаете, что это я сам у себя украл?
Конечно же, я так не считаю, ваше превосходительство! Позвольте пояснить, почему я осмелился задать вам этот вопрос. Я уже сравнивал свою службу с докторской, сравню и еще раз. Мы, сыщики, расследуя преступления, должны проверить и отбросить все версии, кроме единственно правильной, так же как и доктор, узнав об имеющихся у пациента симптомах, поочередно исключает все болезни и начинает лечить именно ту, которой пациент страдает. Поэтому разрешите задать еще несколько некорректных на первый взгляд, но вынужденных, исключительно вынужденных вопросов. Где хранился ключ от того несгораемого шкафа, в котором находились драгоценности вашей супруги до отправки их в банк?
Вот здесь. Генерал похлопал себя по карману сюртука, а затем достал оттуда связку ключей, выбрал из нее один, внушительного размера, и продемонстрировал его сыщику. Вот-с!
Разрешите? Мечислав Николаевич протянул к связке руку. Когда ключи очутились на его ладони, он покачал ею, взвешивая. Ого! Неужели вы всегда при себе эдакую тяжесть таскаете?
Давыдов насупился:
Не всегда, разумеется. Иногда держу их в письменном столе. Но ящик этого стола я всякий раз закрываю на ключ, а уж вот этот ключик всегда при мне, вот-с, вот в этом кошелечке! Шталмейстер достал из другого кармана кошелек и вытащил оттуда небольшой плоский ключ.
Понятно-с. Так где, вы говорите, оставшиеся драгоценности?
В шкафу, в моей спальне.
Позволите взглянуть?
Сделайте милость, сказал генерал, поднимаясь.
Спальня старого вояки была небольшой, всего в два окна, комнатой. Обстановка также не отличалась роскошью: в простенке между окон большое зеркало, у противоположной от входной двери стены узкая деревянная кровать, покрытая серым солдатским одеялом. У другой стены платяной и несгораемый шкафы и умывальник. В углу, у окна, помещался старинный, красного дерева письменный стол с бюро. У стола стоял мягкий венский стул.
Давыдов опять отделил от огромной связки нужный ключ, повернул его два раза в замке, открыл сейф, вытащил оттуда и поставил на стол стопку коробок из-под шоколадок.
Вот-с.
Мечислав Николаевич внимательно оглядел импровизированные футляры для драгоценностей, затем достал из кармана лист со списком похищенного.
«Пасхальное яйцо работы мастера Фаберже, подаренное моей супруге ее отцом сенатором П. А. Навруцким», прочитал коллежский секретарь вслух. Не могу понять, как яйцо могло поместиться в одну из этих плоских коробок? Или оно было меньше куриного?
Два вершка вышиной и вершок с четвертью наибольшего диаметра! с гордостью сообщил шталмейстер. Естественно, что в такую коробку оно не помещалось. Я положил его в шкаф без упаковки.
И в банк повезли неупакованным?
Я я не возил его в банк
Глава 2
«Приступая при такового рода обстановке к производству дознания по делу кражи бриллиантов у шталмейстера Давыдова и имея в виду все изложенное, я должен был во избежание ложного шага быть крайне осторожным, но тем не менее сразу же отбросил всякое подозрение о возможности совершения этой кражи из безопасного ящика в Волжско-Камском банке кем-либо из служащих этого банка, а равно и при посредстве похищенного ключа от означенного ящика, так как контроль при допуске к означенным ящикам слишком строг; к тому же шталмейстер Давыдов лично хорошо известен администрации банка, посему доступ в банк кому-либо другому с его ключом был совершенно невозможен. Кроме того, нахождение среди похищенного драгоценного пасхального яйца, которое шталмейстер Давыдов, по его же словам, не передавал на хранение в банк, ярко подчеркивало, что кража бриллиантов совершена была дома из несгораемого шкафа»
Раз вы не клали яйцо в пакет и не отвозили в банк, то оно пропало не из банка, а из сейфа. Позвольте, я осмотрю ваш письменный стол?
Не дождавшись согласия, Мечислав Николаевич подошел к столу и подергал ящик. Он оказался заперт.
Ключик, будьте любезны, попросил сыщик, протягивая генералу руку. Тот безропотно отдал ключ.
Кунцевич отомкнул замок, вытащил ящик и водрузил его на стол. Сначала он внимательно осмотрел все стенки ящика, потом покрутил усы, достал из принесенного с собой саквояжа набор миниатюрных инструментов в кожаном чехле, вооружился отверткой и принялся колдовать над замком. Через пять минут замок покинул свое гнездо. Коллежский секретарь расстелил на столе услужливо поданную генералом газету и разобрал замок на части. Внимательно осмотрев замок, чиновник удовлетворенно хмыкнул:
Да! А замочек-то открывали не только ключом, но и другим инструментом
Позвольте, это-то откуда вам известно? удивился шталмейстер.
Я брал уроки у сведущих людей. Вот-с, извольте взглянуть. Мечислав Николаевич взял со стола замок и поднес его ближе к Давыдову. Для того чтобы установить, отперт ли замок относящимся к нему ключом или же при помощи отмычки, его следует развинтить, поднять верхнюю крышку, что я уже и проделал, и внимательно осмотреть внутреннюю сторону нижней крышки. Дело в том, что в замке с течением времени накапливается грязь и пыль, которая пристает к внутренним сторонам обеих крышек, видите? Шталмейстер кивнул. Вследствие этого, продолжал чиновник для поручений, на крышке замка вполне отчетливо выделяется ход ключа, то есть та кривая линия, по которой при отмыкании и замыкании движется его бородка. Вот-с взгляните. Видно?
Да, да, опять закивал Давыдов.
Таким образом, если замок был отперт не своим ключом, то кроме обычного следа на нижней крышке на слое пыли образуется еще и ряд свежих царапин и черточек, которые мы с вами сейчас и наблюдаем. Присутствие этих следов служит ясным доказательством, что замок открыт не своим ключом, а «иовой-дружбой»[1].
Чем открывали?
Отмычкой.
Поразительно. Однако следователь мне про это ничего не говорил
А господин следователь вообще ваш стол осматривал?
Нет, он только шкаф осмотрел и никаких следов взлома на нем не обнаружил.
А их там и нет. Громила открыл ящик стола, достал оттуда ключ от шкафа и уже «родным» ключом открыл шкаф.
Но как сюда мог попасть громила?
А вот это будем выяснять. Но для начала мне надобно телефонировать в сыскную. Я, с вашего позволения, вызову сюда нашего фотографа. Он сделает снимки с замка.
Для чего?
Да уж «иова-дружба» больно приметная. Если мы найдем похожую, то при наличии снимков с полной достоверностью сможем определить, ею открывали ваш стол или нет.
Да-с, целая наука! восхитился генерал.
На том и стоим. Сколько человек постоянно живет в доме?
Сколько? Шталмейстер задумался, закатил глаза и стал считать, загибая пальцы. Я, сын, камердинер, повар, две горничные одна, правда, с женой ушла два лакея, дворник, кучер Без меня и сына восемь человек получилось.
Почему же без сына? С вашим сыном мне тоже надобно поговорить.
К сожалению, теперь это сделать невозможно он за границей.
Давно уехал?
29 марта.
Отдыхает?
Нет, он там учится в Дижоне, во Франции.
Понятно. Тогда разрешите поговорить с прислугой.
Конечно, конечно, я сейчас же распоряжусь.
Но сначала мне надобно телефонировать.
Телефон в комнате сына, идемте, я вам покажу.
Комната генеральского сына мало чем отличалась от покоев генерала и была обставлена также по-спартански старик наследника не баловал. Телефон висел на стене, у входной двери.
Илюша попросил аппарат у себя в комнате разместить, ему, знаете ли, барышни иногда звонят, и иногда поздно, так вот, чтобы нас с матерью не беспокоить улыбнулся Давыдов.
Мечислав Николаевич снял трубку, крутанул рожок и потребовал у незамедлительно откликнувшейся барышни соединить его с номером 31.
Через час Мечислав Николаевич в сопровождении городового заходил в дворницкую соседнего доходного дома. В донельзя грязном крохотном помещении, перегороженном пополам ситцевой занавеской, сидели четверо мужиков и неспешно обедали, поочередно загребая ложками из закопченного чугунка приятно пахнущее варево. На столе стоял опорожненный уже водочный полуштоф, из-за занавески раздавался плач ребенка и убаюкивающий бабий голос.