Чтоб меня! хохотнула она. Неужто Аполлон?!
Она сбросила защитное снаряжение и зашагала к нам. Как и Эмми, ей было за шестьдесят, но если Эмми отличало телосложение бывшей гимнастки, то эта женщина была сложена как боец. Выцветшая рубашка поло розового цвета плотно облегала ее широкие плечи и темные мускулистые руки. Из карманов джинсового комбинезона торчали гаечные ключи и отвертки. Седые волосы, подстриженные «ежиком», контрастировали с ее темно-коричневой кожей и блестели как иней.
Она протянула руку и сказала:
Вы, наверное, не помните меня, владыка Аполлон. Я Джо. Или Джози. Или Джозефина. Как вам будет угодно.
Называя каждый новый вариант своего имени, она сжимала мне руку все сильнее. Я бы не рискнул соревноваться с ней в армрестлинге (зато готов поспорить, что с такими толстыми пальцами она не смогла бы так же виртуозно, как я, играть на гитаре, так что выкуси!). Ее лицо с квадратным подбородком могло бы показаться устрашающим, если бы не веселые сверкающие глаза. Губы у нее подрагивали, будто она вот-вот рассмеется.
Да, пропищал я. То есть нет. Боюсь, я не помню. Позвольте представить: это Лео.
Лео! она радостно вцепилась в его руку. А я Джо.
Вокруг было столько людей, чьи имена заканчивались на «о» Джо, Лео, Калипсо, словно все решили передразнивать английский вариант моего имени: Apollo. Слава богам, что мы были не в Огайо, а дракона нашего звали не Фесто.
Я буду звать тебя Джозефиной, решил я. Красивое имя.
Идет, пожала плечами Джозефина. А где ваша подруга Калипсо?
Постой, удивился Лео, откуда ты знаешь про Калипсо?
Джозефина приложила палец к левому виску:
Станция держит меня в курсе событий.
О-о! округлил глаза Лео. Круто!
Но я бы так не сказал. Обычно, если кто-то сообщал мне, что с ним разговаривает здание, я старался побыстрее сбежать. Но, как это ни прискорбно, я понимал, что Джозефина говорит правду. Более того, я подозревал, что ее помощь и гостеприимство нам необходимы.
Калипсо в медпункте, объяснил я. Она руку сломала. И ногу.
Ясно, глаза Джозефины потускнели. Точно, вы же встретились с нашими соседями.
Ты хотела сказать с блеммиями. Я представил, как они по-соседски заходят сюда одолжить торцевой ключ, предложить герлскаутское печенье или убить кого-нибудь. С ними, наверное, много проблем?
До недавнего времени проблем не было, вздохнула Джозефина. Блеммии по своей природе довольно безобидны, особенно если быть с ними повежливей. Организовать нападение задачка не для их воображения. Но с прошлого года
Дай угадаю, перебил я. В Индианаполисе новый император?
На лице Джозефины промелькнуло раздражение, и я понял, что будет, если ее разозлить (подсказка: будет больно).
Лучше не будем говорить об императоре без Эмми и вашей подруги, сказала она. Эмми может меня успокоить, а если ее не будет рядом я выйду из себя.
Я кивнул. Выводить Джозефину из себя и впрямь не лучшая идея.
Но здесь-то нам ничего не грозит?
Лео поднял ладонь кверху, проверяя, не пойдет ли дождь из кирпичей.
Я тоже хотел об этом спросить. Мы ведь вроде как привели к вашему порогу разъяренную толпу.
Не волнуйтесь, отмахнулась Джозефина. Приспешники императора который месяц нас ищут. Только вот без нашего приглашения отыскать Станцию очень непросто.
Правда? Лео топнул ногой по полу. А кто ее построил, вы? Здесь так круто!
Если бы я! усмехнулась Джозефина. Ее создал полубог, куда более талантливый архитектор, чем я. Она была построена в 1880-е годы, на заре существования трансконтинентальной железной дороги. Станция служила убежищем для полубогов, сатиров, Охотниц для всех, кому могло потребоваться укрытие в стране. А теперь нам с Эмми выпало счастье стать ее хранительницами.
И никто не удосужился рассказать мне об этом месте, проворчал я.
Ну мы стараемся не привлекать к себе внимания. Приказ госпожи Артемиды. Информируем только тех, кому положено знать.
Я был богом, а значит, мне точно было положено знать обо всем, но Артемида имела страсть к тайнам. Она вечно перестраховывалась на случай конца света, хранила что-нибудь в секрете от других богов, будь то припрятанные запасы, бункеры или маленькие государства.
Я так понимаю, что теперь здесь уже не вокзал. Каким смертные видят это место?
Я так понимаю, что теперь здесь уже не вокзал. Каким смертные видят это место?
Джозефина улыбнулась:
Станция, будь добра, сделай пол прозрачным.
Раскрашенный цементный пол под нашими ногами исчез. Я отпрыгнул, будто наступил на горячую сковородку, но оказалось, что на самом деле пол никуда не делся. Он просто стал невидимым. Все, что было вокруг нас ковры, мебель, мастерские с инструментами, парило на высоте двух ярусов над настоящим полом главного зала, в котором сейчас были расставлены банкетные столы для какого-то торжества.
Мы занимаем только верхнюю часть зала, пояснила Джозефина. Внизу раньше был главный вестибюль вокзала. Теперь смертные арендуют это место и проводят здесь свадьбы, праздники и всякие другие мероприятия. Если они посмотрят наверх
Активный камуфляж, догадался Лео. Они видят потолок, но не видят вас. Класс!
Явно польщенная, Джозефина кивнула:
По большей части здесь тихо, хотя в выходные народ шумит. Если я еще хоть раз услышу, как музыканты на свадьбе играют «Мысли вслух»[4], я сброшу на них наковальню.
Она указала рукой на пол, и он снова стал непрозрачным цементом.
А теперь, если не возражаете, я должна закончить часть нового проекта. Нужно сварить металлические пластины, пока они не остыли. А потом
Ты ведь дочь Гефеста? спросил Лео.
Нет, Гекаты.
Лео изумленно моргнул:
Быть не может! Но ведь у тебя такая клевая мастерская
Моя специальность магическая инженерия, сказала Джозефина. Мой отец смертный был механиком.
Класс! обрадовался Лео. У меня мама работала механиком! Слушай, а можно я поработаю за твоим металлорежущим станком? Мой дракон остался у Капитолия и
Кхм! вмешался я. Мне, конечно, хотелось вернуть Фестуса, но вряд ли чемодану, который практически невозможно уничтожить или даже просто открыть, сейчас грозит какая-то опасность. Кроме того, если бы они продолжали болтать, то вскоре подружились бы на почве любви к фланцевым болтам, а я бы умер со скуки. Джозефина, ты говорила, что, когда закончишь
Точно, кивнула она. Дайте мне пару минут. А потом я провожу вас в гостевые комнаты и, может быть, найду для Лео что-нибудь э-э из одежды. Увы, рук у нас сейчас не хватает.
Почему, интересно, «увы» подумал я. Но затем вспомнил о детской комнате без хозяйки. Интуиция подсказывала мне, что лучше мне промолчать на этот счет.
Спасибо за помощь, поблагодарил я Джозефину. Я одного не понимаю. Ты говоришь, что Артемиде известно об этом месте. А вы с Эмми Охотницы или бывшие Охотницы?
Мышцы на шее Джозефины, под воротником ее поло, напряглись.
Бывшие.
Я нахмурился. Последовательницы моей сестры всегда казались мне чем-то вроде девичьей мафии. Если попадешь туда, назад дороги нет, разве что в симпатичном серебряном гробике.
Но
Долгая история, перебила меня Джозефина. Пусть лучше Гемифея расскажет.
Гемифея?!
Это имя поразило меня не меньше, чем удар кирпичом. От изумления лицо у меня вытянулось, и я подумал, что оно вот-вот сползет на грудь, как у блеммии. Я вдруг понял, почему Эмми показалась мне такой знакомой. Неудивительно, что я чувствовал себя неловко.
Эмми! Полное имя Гемифея! Та самая Гемифея?!
Джозефина посмотрела по сторонам:
Ты что, правда не знал? Она указала пальцем себе за спину. Ну что ж пойду займусь сваркой. Возьмите на кухне что-нибудь выпить и перекусить. Не стесняйтесь. И она торопливо пошла к станкам.
Обалдеть! пробормотал Лео. Она крута!
Гм
Гемифея когда-то была твоей девушкой или что? Когда ты услышал ее имя, у тебя было такое лицо, как будто кто-то пнул тебя между ног.
Лео Вальдес, за четыре тысячи лет никто даже помыслить не мог о том, чтобы пнуть меня между ног. Если ты имел в виду, что я немного удивился, то могу объяснить: я знал Гемифею в те времена, когда она была царевной в Древней Греции. Между нами никогда ничего не было. Но именно я даровал ей бессмертие.
Лео покосился на мастерскую, где Джозефина снова взялась за сварку:
Я думал, все Охотницы становятся бессмертными, когда приносят присягу Артемиде.
Ты не понял, сказал я. Я даровал ей бессмертие до того, как она стала Охотницей. Если хочешь знать, я сделал ее богиней.
5
Хочешь историю?
Или просто я в корчах