Не хотел отвлекать тебя от важного дела, раздался голос возле двери.
Габен мгновенно убрал с экрана изображение и перевел взгляд на Спасителя. Тот стоял, опершись на дверной косяк, и жевал бутерброд с колбасой.
Глядя на тебя, есть захотелось, сказал Габен.
Скажи-ка, что ты вообще делаешь со своей жизнью? поинтересовался Спаситель с набитым ртом.
Ничего, ответил Габен, пожав плечами.
Спаситель прожевал кусок и бархатным басом распорядился:
Подъем.
Да, я сейчас.
Габен спустил ноги с кровати и принялся растирать поясницу. Поза, в которой он пролежал не один час, была удобной только с виду. Он сделал два неуверенных шага, и сразу же рядом с его кроватью послышались возня и шум. «Уик! Уик!» повизгивали Домино и Складушка, привстав на задние лапки. Как же они успели проголодаться!
Сейчас! Можно обождать минутку?!
Морские свинки успели поднадоесть Габену. Все ему надоело, кроме роликов с Шазамом и Пигги. А если подумать, он и сам может снимать такие ролики. Построит с Полем и Лазарем из конструктора Свиногород и будет снимать любовные истории с участием Складушки и Домино. Он уселся на ручку хромого кресла и погрузился в мечтания о том, что мог бы сделать, не делая тем временем ровно ничего. Телефон, лежавший на одеяле, завибрировал. Только телефон, словно кусок сахара у собачки, пробуждал в Габене энтузиазм. Но на этот раз и телефон его не порадовал.
Алиса? Ну чего? скучным голосом протянул он.
Габен? Голос в трубке звенел от волнения. Я тебе помешала? Ты на занятиях?
Шутишь?
Потрясающая новость! Я тебе расскажу! Сейчас нет времени! Будешь дома в четыре часа?
Наверное
А точно? Новость просто чума! Мы решили писать петицию! В общем, до встречи! Пока!
Габен бросил телефон на кровать и снисходительно усмехнулся. Алиса есть Алиса, не может жить без драм. Габен посидел еще минут десять, вяло опустил плечи и уставился в пустоту. Ему не хотелось встретиться на кухне со Спасителем.
Когда он спустился, Спаситель и в самом деле уже ушел на рабочую половину.
Самюэль!
На веселый оклик со стула в приемной поднялся высокий молодой человек. Они не виделись со Спасителем чуть ли не год.
Не знаю даже, с чего начать, заговорил Самюэль, окидывая взглядом рабочий кабинет психолога и ища в нем изменения.
Но все тут было по-прежнему: кресла, кушетка, столик с игрушками для малышей. И картина «Странник над морем тумана» висела на том же месте.
Как ты?!
Не очень. В августе разбежались с Марго. А были вместе почти полтора года.
Самюэль говорил тем небрежным тоном, к какому часто прибегают застенчивые молодые люди, и Спаситель решил, что не лишним будет слегка пошутить.
Полтора года рекорд, согласись. В юности время влюбленности нужно умножать на семь, как собачью жизнь в переводе на человечью.
Манера Спасителя утешать показалась Самюэлю грубоватой.
Я ее не разлюбил.
Прости, извинился Спаситель. Я не должен был так шутить. Нелегко найти сразу верный тон. Кажется, в последний раз мы с тобой сидели в кафе «Тупик».
Может, угостишь меня сегодня сэндвичем?
Спаситель промолчал. Теперь настала очередь Самюэля определяться с верным тоном.
Думаю, у меня как раз то самое, снова заговорил Самюэль. Любовь, я имею в виду. Ты мне как-то сказал, что я романтик. Может, в этом все дело? Или я просто кретин. Позволил себя бросить, не понял
Самюэль сидел сгорбившись, низко опустив голову, точь-в-точь как в те времена, когда его тиранила мать.
Еще в июне мы огорчались, что придется на время расстаться. Отец отправил Марго в лагерь для богатеньких, мы обменивались эсэмэсками. Посылали друг другу фотки. Потом она поехала в Бретань с матерью и сестрой. Там, где они жили, не было интернета. От нее пришло письмо. Одно-единственное. Очень странное. С философскими цитатами и рисунками на полях.
Так, так, так, кивнул Спаситель. Он хорошо себе представлял интеллектуальный багаж Марго.
А потом прислала открытку, написала, что предпочитает «на этом остановиться». Я хотел с ней увидеться в сентябре, когда все вернулись с каникул, хотел, чтобы мы хоть как-то объяснились. Говорил с ней по телефону. Она, видите ли, поняла, что не доросла еще до серьезных отношений, не хочет никаких обязательств. Сказала, что я ни в чем не виноват, во всем виновата она. В общем, обычная чушь. Наверное, встретила в этом своем лагере парня. Такого же, как она, с полным карманом денег. А я как был, так и остался сыном официантки.
Еще в июне мы огорчались, что придется на время расстаться. Отец отправил Марго в лагерь для богатеньких, мы обменивались эсэмэсками. Посылали друг другу фотки. Потом она поехала в Бретань с матерью и сестрой. Там, где они жили, не было интернета. От нее пришло письмо. Одно-единственное. Очень странное. С философскими цитатами и рисунками на полях.
Так, так, так, кивнул Спаситель. Он хорошо себе представлял интеллектуальный багаж Марго.
А потом прислала открытку, написала, что предпочитает «на этом остановиться». Я хотел с ней увидеться в сентябре, когда все вернулись с каникул, хотел, чтобы мы хоть как-то объяснились. Говорил с ней по телефону. Она, видите ли, поняла, что не доросла еще до серьезных отношений, не хочет никаких обязательств. Сказала, что я ни в чем не виноват, во всем виновата она. В общем, обычная чушь. Наверное, встретила в этом своем лагере парня. Такого же, как она, с полным карманом денег. А я как был, так и остался сыном официантки.
И пианиста с мировым именем, прибавил Спаситель.
У меня другая фамилия.
У Самюэля было два больных места: отношения с девушками и Андре Вьенер, его отец.
Я видел, что у твоего отца было пять концертов в зале Ваграм. Хотел пойти, но билетов уже не было.
Папа всегда даст тебе билет, я ему скажу.
Раз прозвучало «папа», значит, с этой стороны все в порядке. Вьенер теперь принимал участие в жизни сына, переводил ему на банковский счет какую-то сумму.
Я поступил на подготовительные курсы по специальности «математика». Почему сам не знаю. Наверное, потому что легко дается. И еще я получил место в интернате. Хлопотами мадам Сандоз, прибавил Самюэль. Ты понял, о чем я.
Мадам Сандоз работала в лицее Ги Моке[4] медсестрой.
Я ей рассказал, в каких мы отношениях с мамой, постоянно на ножах. И она помогла, похлопотала за меня, теперь я живу в интернате, в комнате с одним парнем.
Самюэль довольно долго распространялся о своем новом приятеле Тибо. Он постарше, уже на втором подготовительном, но у них много общего. Тибо советует ему почитать кое-какие книги.
У него большой опыт, многозначительным тоном прибавил Самюэль.
Успешная учеба, начало самостоятельности, друзья двигаешься вперед понемногу, подвел итог Спаситель.
И у меня есть все для счастья?
«Счастлив тот, кто умеет быть счастливым, несмотря ни на что»[5]. Полного комплекта не бывает никогда.
Самюэль кивнул. Да, это так. Может, он слишком много требует от жизни?
Единственное, что для меня по-настоящему важно, это любовь. Я любил Марго Я ее люблю Она переменчивая, с ней не всегда просто. Но я ее не сужу. И никогда не судил. Если я люблю, принимаю человека таким, какой он есть. Не ставлю условий.
Спаситель протянул ему коробку с бумажными платками, но Самюэль предпочел вытереть глаза рукой и шмыгнуть носом.
Я ничего не понимаю в девушках. Чего они хотят на самом деле?
Думаю, на этом мы сегодня остановимся.
Самюэль сам задал вопрос, и ему будет о чем подумать эту неделю.
Мадам Замани?
Зря я вышла замуж за человека с такой фамилией, отозвалась старушка, сидевшая в приемной. Кончится тем, что я с ним разведусь.
Она положила на круглый столик журнал «Мари Клер», который до этого перелистывала.
Проходите, мадам Мгмымы, пригласил Спаситель, заглушив фамилию покашливанием.
Стало быть, мадам Замани была замужем за месье Замани, и у них был сын, а у сына тоже сын. Сын и муж держали питомник садовых растений и стояли во главе фирмы «Замани и сын».
Я их всех терпеть не могу: и мужа, и сына, и питомник! объявила мадам Замани.
Вы рассержены, Раймонда.
Терпеть не могу свое имя!
А что вы любите? осведомился Спаситель с напускным сочувствием.
Вас! Вас я обожаю. Хотя вообще-то не слишком люблю цветных. Но вы, пожалуйста, не обижайтесь на меня, месье Спаситель, всему виной воспитание. У себя в деревне мы в глаза не видели черных людей. Только в книге для чтения на картинке: стоит такой страшный-престрашный, с костью в носу. А вы, как теперь выражается молодежь, очень даже сексуальный.
Спаситель от души рассмеялся. Откровенный расизм новой пациентки, смешанный с кокетством, его ничуть не коробил. Мадам Замани обратилась к нему по рекомендации терапевта, доктора Дюбуа-Герена. Коллегу Спасителя обеспокоило то, что пожилая женщина принимает горстями лекарства, которые не приносят ей облегчения, а вот их побочные явления уже стали тревожными.