А в таких делах это всегда налево. Потом мы остановились, и меня куда-то внесли. Не знаю куда.
Я смотрела только на его лицо, а оно вдруг потемнело и солнечными лучами, пронзающими густую листву деревьев, больше не освещалось.
И он медленно опустился на колени и положил меня на что-то мягкое, и его рука плавно двинулась к завязочкам той ткани, которая скрывала грудь. А я восторженно смотрела, как в полумраке палатки из светлой ткани, перекатываются его мускулы, под бронзовой кожей.
Ты заставляешь терять контроль, вдруг хрипло произнес он.
Почему? сама протянула руку и коснулась его груди.
Твое желание. Слишком сильное. Даже страха нет. Я сдержан, но не настолько.
Я села, подняла руки, позволяя ему стянуть верхнюю хламиду, потом встала, пока воин развязывал нижний пояс с двумя кусками серой убогости. А потом его руки скользнули под белую рубаху, и медленно от самых ступней начали подниматься вверх, поднимая и ткань И это было так невероятно. Так эротично, так
Я стянула рубаху сама, и тяжело дыша, предложила:
А к нестабильному атому эту сдержанность!
Он не ответил. Я даже не сразу и поняла, почему. Руки воина так и застыли на моих бедрах, а белья на мне не было, потому как Ашара же одевала. И как-то не сразу дошло, что я сейчас перед ним совсем без одежды. Точнее я как бы к этому и стремилась, снимая рубаху, но в тот момент она воспринималась как досадная помеха, а сейчас, смотрю на мужчину сидящего у моих ног и и в общем на все мое смотрящего, мне вдруг стало стыдно.
И вот мне стыдно, вся покраснела, грудь руками прикрыла жаль на остальное рук не хватит, а он сидит и смотрит. Уже не туда, а на меня. Внезапно поняла, что сейчас передумаю. Потому как мужик незнакомый, палатка неизвестная, а сейчас будет что-то, что по идее очень болезненное и стало страшно. А уйти нельзя, и не потому, что не отпустит а потому что мне это нужно.
Бракованный двигатель! Нет, я не выдержу. Надо сматывать.
Ты как пантера, вдруг произнес воин. Сильная, смелая, решительная, грациозная и завораживающе прекрасная, и в то же время по-кошачьи осторожная Невероятное сочетание.
Нет, ну если я это сейчас не попробую, жалеть буду всю оставшуюся жизнь!
И тут он продолжил:
Но я никак не могу понять, к какому клану ты принадлежишь.
Вот тебе и атом нестабильный, пока я тут смущаюсь, он не только всю меня разглядывает, он и татуировку расшифровать пытается!
А это важно? спросила я, опускаясь на колени, и так как он сидел, то лица наши оказались на одном уровне.
Важно, спокойно ответил воин.
Да? я обвила его шею руками, насладилась шумным выдохом, едва сдерживающегося мужчины. А почему?
Странный вопрос.
Но я уже не слушала и не вслушивалась, так как собиралась приступить к поцелуям. И я медленно потянулась к его губам, вздрогнула, едва коснулась его обнаженной грудью, и торжествуя вместе с гормонами, прижалась к его губам, чтобы услышать глухое:
Воин не должен касаться устами губ женщины!
Проклятые Иристанские традиции! Он попытался отстраниться, но тут уж я решила проявить инициативу.
Слушай, воин, хмуро смотрю в его глаза, так как я женщина, то мне можно! А ты ты глаза закрой, и сделай вид что тебя тут не было!
Пока все это говорила, смотрела исключительно на его губы, но завершив, взглянула в глаза и утонула. Утонула окончательно и бесповоротно в синем сиянии И только одно неутоленное желание, не позволяло растаять у его ног поцелуй. И закрыв глаза, я прикоснулась к губам воина нежно, бережно, так как когда-то мечтала поцеловать Эдварда Сердце пропустило удар. Я вздрогнула, продолжая обнимать лицо воина ладонями
Посмотри на меня, тихий голос, и слова, которые он выдыхал в мои губы.
Я открыла глаза, и поразилась переменам в данной причине моего гормонального бунта. Сейчас синие глаза потемнели, на лице проскользнуло какое-то странное выражение, а потом воин сказал:
Рядом со мной, ты будешь думать только обо мне, женщина!
И такое ощущение, что где-то надо мной прогремел гром после этих слов. Но за ними и другие последовали:
Я больше не буду сдерживаться!
Такое пугающее заявление и такое восхитительное воплощение. Потому что в следующую секунду я оказалась лежащей на шкуре, а воин губы он не целовал, это да, зато все остальное с избытком. И я растворилась с каждом его прикосновении, в каждом касании, в каждой ласке
Мне казалось что его руки везде и разом, а губы безраздельно властвуют на моем теле И каждый раз, когда он легонько сжимал в объятиях, мне казалось, что я окончательно растворяюсь в нем, в его силе, в его напоре, в его безграничной нежности
А потом случилось это, которое это самое. Случилось как-то неожиданно совсем, потому как факт расположения воина между моими ногами не насторожил совершенно, да и боли никакой не было, лишь потрясающее ощущение наполненности но он остановился. И не смотря на наше фактическое слияние, эта его остановка как-то резко выдернула из состояния блаженного счастья.
И полный гнева рык:
Женщина!
Что? простонав от разочарования, спросила я.
Воин в этот момент удерживал свое немалое тело на вытянутых руках и не скрывая злости смотрел на меня.
Ты не сказала! прошипело сие злое, но очень соблазнительное и восхитительное создание.
Бракованный двигатель! я чуть пошевелилась, поняла, что шевелиться совсем не хочется и вообще его ведущая партия меня вполне устраивает. И даже более чем устраивает, и наплевав на гордость, я взмолилась. Слушай, я тебе все скажу сдам явки и пороли и даже правительство сдам с потрохами Только не останавливайся! Ну пожалуйста я же сгорю сейчас
А ощущение было именно такое этот огонь, что опалил, едва наши глаза встретились, он все разгорался и разгорался, грозясь сжечь окончательно и бесповоротно. И когда мой первый мужчина, решив отложить скандал на потом, поднялся вверх, чтобы вновь до основания заполнить меня собой, пламя моей страсти вдруг взорвалось неимоверным фейерверком острого, яркого, всепоглощающего блаженства Наверное, я кричала, потому что сдержанный воин все же накрыл мои уста своими, пытаясь успокоить, а может заглушить мои стоны, которые наполняли все вокруг. Но даже целуя, он все продолжал, с каждым упоительным движением взрывая мою вселенную Взрывая до основания, до самой первоосновы, до черного нечто, что грозило вспыхнуть новой галактикой А потом я немного умерла потому что живые такого точно не испытывают а еще я летала недолго, но это было невероятное чувство полета А потом он застонал, сжав зубы, и его тело вдруг напряглось, а сквозь стон прорвалось глухое рычание Но мне было все равно, я в этот момент просто блаженствовала И такая сладкая усталость во всем теле, и чувство невероятного счастья, которое не портил даже тот факт, что я только что отдалась первому встречному
Когда он осторожно покинул мое тело и лег рядом на бок, нежно поглаживая собственно меня, я все еще лежала, прикрыв глаза и тупо улыбаясь. Не хотелось думать ни о чем совершенно. Мне было просто хорошо здесь и сейчас и с ним. Такое невероятное почти физическое ощущение счастья
Таакена, тихо позвал меня воин.
Я приоткрыла глаза, взглянула на него из-под полуопущенных ресниц и спросила:
Кто?
На его прекрасном и ныне умиротворенном лице промелькнуло удивление, после чего воин повторил:
Таакена. Твое имя. Его я разобрал, а клан нет.
Ой, нестабильный атом! Этот мужик хоть о чем-то думает, кроме дурацкой татуировки?
Нахмурившись, попыталась вернуться разумом в реальность И поняла две вещи секс мне понравился, и нифига не больно, зря пугали. И это того стоило. В смысле ради такого можно и между воинами бродить и с бегемотами сталкиваться, и даже на Иристан попадать. Дааа, я о своей потере невинность сожалеть точно не буду. Жаль скорее другого с этим воином мы больше не встретимся И хоть плачь, но факт.
Знаешь, я осторожно отодвинулась от него, мне, пожалуй, пора. Ты там это, обещал проводить через ваш зоопарк тестостерона, в смысле из Шоданара и
Он вдруг стал встревоженным, и его рука резко легла на мою грудь, но не лаская там, а чтобы прижать меня к полу.
Женщина! от этого окрика я так и замерла. Что ты делаешь?
Я? удивленно смотрю на него. Я пытаюсь встать. По-моему, ничего противозаконного, или я опять нарушаю Иристанские традиции?
Он отрицательно покачал головой, с изумлением глядя на меня. Потом произнес:
Таакена, тебе нельзя вставать сейчас. Дело не в традициях, ты просто не сможешь. Я старался быть нежным с тобой, но я воин. И далеко не слабый. Ты останешься здесь, я буду рядом.
Не поняла. Продолжаю удивленно смотреть на своего синеглазого и первого. О чем речь вообще?
Мне даже во время его проникновения больно ни капельки не было. Одно сплошное и непрерывное удовольствие, при воспоминании о котором я ну вот, опять покраснела.