- Мегер, - в двери раздался осторожный стук. - Там Хам пытается выйти на связь.
- Пусть курит, - жестко ответила я. - По правилам никаких сеансов до места назначения.
- Понял.
Стэм ушел, я же собрала в неаккуратный хвост волосы, потянулась и радостная отправилась в рубку.
Через шесть суток мы приземлились в космопорту Гаэры, два часа в дороге и Шорох галантно открыл дверь передо мной.
Когда поднимались на лифте в управление, Боров и Эвин пританцовывали в уличном стиле, я с трудом сохраняла привычное для себя мегерское выражение лица.
- Улыбаешься, - заметил Стэм.
- Еще бы, - весело ему подмигнула.
- Хам утрется, - хмыкнул Шорох.
- По полной, - подтвердила я, разворачиваясь к открывающимся дверям лифта.
По всему длинному коридору, со стеклянными стенами ведущими в кабинеты сотрудников, мы шли, гордо расправив плечи и с видом победителей.
Именно с таким видом и вошли в кабинет Бадера. После, парни остались стоять у дверей, а я, миновав ковер, подошла и гордо поставила храны на стол, перед генералом.
Руководитель разведслужбы Гаэры усмехнулся, затем открыл один из шкафчиков, молча достал шесть контрактов. Верхний протянул мне, остальные передал пачкой. Я отложила свой сразу, и просмотрела контракты моей команды - как и договаривались: увеличение оклада на тридцать процентов, повышение в звании для Эвина и Борова, а то в сержантах ходили оба, и распоряжение о новой квартире для Нира - у него второй ребенок родился, так что настоять на большей квартире для меня было делом чести.
- На твоем месте, Мегера, я бы на свой контракт посмотрел, - как-то странно произнес Бадер.
Бросив на него взгляд, раздала контракты мужикам, и только после этого взяла собственный. Что ж, и тут генерал полностью сдержал слово - Мелани Элис назначалась на должность заместителя генерала Него Бадера.
- А что тут смотреть? - я просияла. - Все как договаривались.
Генерал тяжело вздохнул, глянул на моих и приказал:
- Свободны.
Мужики, рявкнув "Так точно, генерал Бадер", развернулись и ушли. И едва за ними закрылась дверь, перед столом Бадера замерцало и материализовалось кресло.
- Садись, - кратко приказал генерал.
Заинтригованная подобным оборотом, безмолвно села, готовая внимать...
Услышала сказанное с тяжелым вздохом:
- Хам подал рапорт об отставке.
И взгляд, внимательный.
- Чего? - искренне удивилась. - Это все, что вы хотели сказать?
Генерал несколько смутился, чего за ним вообще обычно не водилось, и произнес:
- Да.
Аут. Поднявшись, я долбанула кресло ногой, и оно, замерцав, исчезло, а говорят техника не терпит грубости, после чего развернулась к Бадеру, развела руками, и спросила:
- Я тут причем? Увольняется?! Шикарно, заберем кабинет его подразделения, мне там вид из окон нравится больше. Еще вопросы?
Бадер медленно взял протянутые храны, достал из стола прозрачные пакетики, упаковал полученное, затем извлек чемодан, спрятал, после пристегнул себя к чемодану наручниками. Завершив с этим поднялся, и направляясь к выходу сказал:
- Присмотрись к капитану Рего, Мегера, мой тебе отеческий совет.
Молча продемонстрировала его спине неприличный жест.
- Я все вижу.
- Нет, вы просто меня хорошо знаете, - понаглела я, но демонстрировать что-либо перестала.
- Новости просмотри, тебе на рабочий стол скинул, - сказал генерал Бадер.
Обернулся, улыбнулся мне и ушел. Над дверью мигала красная лампочка - значит транспорт ему уже подали.
Что ж, вот и еще одно успешно завершенное дело.
Покинув начальственный кабинет, я помахивая договором, прошла мимо секретаря, махнув Слюнтяю в знак приветствия, и вошла в свой кабинет.
Первое, что меня встретило, был огромный букет алых роз.
Букет смотрелся до крайности нелепо в моем кабинете, где преобладали сталь и стекло. Черный стеклянный стол, железный сверкающий черный пол, черные стены покрытые стеклом, подсветка под потолком - синяя по кайме контура стен, холодная дневного света по остальному пространству, хромированные полки для десятка книг, пара фотографий и моя личная коллекция древнего оружия. Из общей композиции выбивались две вещи - черное кожаное кресло и черный же кожаный диван в углу, на котором я нередко ночевала.
Люблю свой кабинет и совершенно не люблю в нем цветы.
Дверь позади открылась, и, судя по бесшумности шагов, вошел Хам.
- Как вошел, так и вышел, - не оборачиваясь, потребовала я. - И да - веник свой тоже уволок.
Тишина, затем спокойное:
- Даже записку не читала?
- Нахрен? - грубо спросила я.
Пройдя к столу, швырнула договор, села в кресло, закинула обе ноги на столешницу, руки за голову, сцепив в замок, и торжествующе посмотрела на Хама. Кстати, кличка моих рук дело, потому как раньше Хам носил прозвище Мужик. Но это до того, как однажды после страстного поцелуя, от которого дрожали руки и не слушались ноги, я, тогда только-только начавшая работать в разведке и получившая свою первую команду, открыла комп и увидела сообщение от Нира. В сообщении было всего одно предложение: "Рега поспорил на вас с лейтенантом Кельмом". А в теме письма значилось: "Мне очень жаль, Мелани".
Наивная стажерка Мелани Элис по прозвищу Ласточка скончалась в агонии в ту же минуту. Она умирала болезненно и страшно, она гибла, от разрыва сердца... Она умерла. Родилась Мегера. В тот же вечер лейтенант Кельм ночевал в моей квартире, и даже в моей постели, и как это не удивительно - со мной. Точнее он спал, а я, используя собственную разработку, выкачивала правду из его мозга. Слово за словом, воспоминание за воспоминанием. К рассвету я знала все.
В восемь Бадер получил рапорт, в котором я отразила все откровения Кельма по поводу сотрудничества с Илонесом и про счета, имеющиеся в банках вне содружества, там было написано так же. Проигнорировать подобное генерал не смог - лейтенантом занялись спецы разведуправления, и выяснилось, что полученная мной информация лишь жалкие крохи от общей картины. Кельма расстреляли за измену, и убийство трех сослуживцев.
А вот появившегося в моем тогда еще прозрачном кабинете Регу, ждал мало приятный сюрприз:
- Все кончено, - мне было больно, но в этом я не признавалась даже себе. - Свалил нахрен, отход свинофермы!
Оторопевший Рега попытался настоять, и получил сломанную гортань. При повторной попытке объясниться - два сломанных ребра. Третья уложила его в госпиталь на неделю. Потом Боров сжалился, и объяснил мужику, в чем тот не прав. И вот у любого другого совесть бы проснулась, а этот ко мне заявился и сказал:
- Мне жаль, что ты об этом узнала. Да, поначалу хотел тебя затащить в постель, но все изменилось, Мелани. Я полюбил тебя, правда, я...
- Пошел вон, - все, что он услышал от меня. - А попытаешься еще раз обнять, загремишь опять в госпиталь. Свалил!
- А ты хамишь, Мелани, - психанул Рега.
К вечеру кличка Хам стала его новым позывным с легкой руки Нира. Мой спец просто взломал систему, и сменил "Мужик" на "Хам" и главное прижилось моментом.
На другой день Тира, из команды Реги, попыталась повторить подвиг Нира, и очень сильно об этом пожалела - в качестве подтверждения своих постельных побед Хам отправлял снимки обнаженной натуры лейтенанту Кельму, и собственно я их заполучила. Так что когда во всех файлах со стандартной черно-белой мордочкой Тиры Альме снимок был заменен на нее же, но обнаженную в постели и в весьма откровенной позе, мы угорали всей командой. И я тихо радовалась, что до интима у нас с Хамом не дошло...
А, впрочем, дела давно минувших дней.
- Веник отвратный, - заметила я, небрежно взглянув на букет. - Терпеть не могу, когда дохрена цветов в вазе.
В этот момент открылась дверь, и вплыл огромный букет багрово-алых роз, с внушительным золотым бантом, и запиской.
- Мегер, это тебе, от нас всех! - Боров с трудом дошагал до стола, глянул на него, перехватил букет одной рукой, извлек из вазы цветы от Рего, молча прошел к капитану и вручил ему флору. А вернувшись, в освобожденную тару всунул свой громаднейший букет.
- Красота какая! - я вскочила, достала открытку, развернула.
"Лучшему кэпу на свете!" - было написано там.
- Боров, спасибо, - у меня в глазах заблестели слезы, скрыв это путем зарывания носа в лепестки роз. Запах был умопомрачительным - обожаю розы.
- Да чего уж там, - смутился он. - Шорох нам про депиляцию рассказал, так что... с нас еще водяра.
- Заметано, накрывайте поляну, скоро буду.
Кивнув, мой снайпер удалился, я же, вернувшись на свое место, коснулась рукой столешницы. Та засветилась мягким зеленоватым светом, принимая допуск, и над столом замерцал экран, с последними новостями, которые скинул Бадер.
- Знаешь, это жестоко! - не выдержал Хам.
Хотелось заматериться, но, не смотря на все попытки освоить ругательства, сам мат как-то корябил, так что я просто сказала: