С бега переходил на шаг, приводил в порядок дыхание и снова бежал. В сапогах, с оружием, по каменистой почве это не в кроссовках по тартановой дорожке и налегке. Одно радовало дорога под уклон шла. Невелик уклон, а всё же чувствуется. Сразу к избе сельсовета.
Телефон! Срочно!
Через коммутатор районный, потом городской вышел на флотский СМЕРШ, доложил.
Товарищ полковник, лейтенант Столяров у аппарата. Докладываю РДГ в количестве шести человек уничтожена. В ходе боя тяжело ранен лейтенант Никифоров. Требуется машина и медик.
Вы где?
В селении Индюк, товарищ полковник.
Жди в сельсовете.
Понял, товарищ полковник.
В сельсовете топили печь, на которой стоял чайник. Андрей приоткрыл дверцу топки, бросил в огонь листок, полученный от Виктора. Бережёного Бог бережёт! Андрей стране не враг, но он пришелец из другого времени и, если кто-то будет копать всерьёз, нестыковки могут вылезти. Даже простые вопросы фамилии преподавателей на курсе в военно-морском училище поставят его в тупик. Он-то их знает, но в другое время.
Через час послышалось завывание моторов. К селу ехали две машины. Впереди санитарная, с красным крестом на боку. Следом за ними видавший виды «Захар» с несколькими солдатами в кузове. Андрей перехватил грузовики на околице, встал на подножку «санитарки». Бежал долго, а на машинах доехали за десять минут. Виктор ещё был жив, но без сознания. Уложили на носилки, и «санитарка» сразу уехала. Бойцы погрузили трупы, рюкзаки, оружие на грузовик. На обратном пути Андрей остановил машину, где оставили сидоры с боеприпасами. Забрал их и сошёл в Индюке.
Езжайте, я догоню!
Мотоцикл бросать в селе нельзя, он здорово выручает. И в самом деле, догнал, а потом и обогнал, приехал в отдел первым. Трупы нужны для фото, да выявления особых примет, чтобы потом выяснить кто убит. За каждым убитым тянется след из военных преступлений, измены Родине. Суда людского уже не будет, но некоторые следственные дела можно закрыть и сдать в архив по случаю смерти фигуранта. В суд Божий Андрей не верил. Будь он не совершали бы люди злодеяний.
Началась бумажная волокита. Длинный подробный рапорт когда и где обнаружили диверсантов, что предприняли, как проходило боестолкновение и прочее. Особый интерес вызвало содержимое рюкзаков. Андрей туда не заглядывал, некогда было. А уже в отделе его позвали. Общий вес взрывчатки тридцать килограммов, да ещё взрыватели, бикфордов шнур. Таким количеством можно обрушить мост из железа или бетона средних размеров.
Освободился Андрей поздно и первым делом в госпиталь пошёл. Морской госпиталь в городе один, не заблудишься. Медсестричка в приёмном покое подтвердила поступал такой. Но к нему нельзя, он прооперирован, ещё от наркоза не отошел, и посоветовала навестить товарища через три дня, не раньше.
В комнате офицерского общежития, едва вошёл и стянул сапоги, снял ремень с кобурой, рухнул на постель и уснул. Устал чертовски! Но было чувство хорошо исполненной работы.
Через три дня Андрею сообщили, что опознали два трупа. Вот тут и всплыло, что не немцы это были, а предатели из полка Кононова. Андрей в первый раз узнал о переходе целого полка на сторону врага. С трудом укладывалось в голове. Тем сильнее становилась ненависть к изменникам. После удачно проведённой операции по ликвидации РДГ Андрею дали несколько дней отдыха. Снова отправился в госпиталь. Но сначала зашёл на рынок. Неудобно идти с пустыми руками. Вроде на юге служат, а фруктов не видели, некогда. Андрей купил абрикосов, слив. Все витамины и не надоевшая армейская еда. Каша перловая с мясом или без, суп с рожками и перловкой. И чай. Хотелось, хоть иногда, кофе, какао, да просто стакан молока, а уж если бы с пряником, так и вовсе праздник.
Виктор был бледен, слаб, посещению товарища обрадовался. Вставать и садиться ещё не мог, много крови потерял. Андрей просидел у сослуживца до обеда, потом откланялся, пообещав навещать при возможности. Про переданное ему письмо так и не отважился спросить.
На службе Андрею дали двух младших лейтенантов. Полковник сказал:
Учи, натаскивай, как тебя Никифоров учил. Звонил я начальнику госпиталя, не вернётся на службу Виктор, комиссуют по ранению. Так что назначаю старшим группы.
Младшие лейтенанты из морской пехоты. Понятное дело, не боги горшки обжигают, но у них навыков никаких. И пришлось вспоминать уроки Никифорова стрельба из личного оружия, навыки слежки, изучение законодательства права и обязанности. Не зная, можно таких дров наломать, что сам под трибунал угодишь. Вроде недавно сам в СМЕРШ пришёл, а по сравнению с младшими лейтенантами себя чувствовал пожилым по внутренним ощущениям. Внешне разница невелика. На фронте взрослеют быстро. Поселились новички в той же комнате, по предложению Андрея. Только личные вещи Виктора собрали в сидор. Андрей надеялся, что тот зайдёт за вещами, да попрощаться. Виктор после выздоровления и выписки зашёл, но Андрей с парнями на задании был, так и не простились, не свиделись больше.
Виктор был бледен, слаб, посещению товарища обрадовался. Вставать и садиться ещё не мог, много крови потерял. Андрей просидел у сослуживца до обеда, потом откланялся, пообещав навещать при возможности. Про переданное ему письмо так и не отважился спросить.
На службе Андрею дали двух младших лейтенантов. Полковник сказал:
Учи, натаскивай, как тебя Никифоров учил. Звонил я начальнику госпиталя, не вернётся на службу Виктор, комиссуют по ранению. Так что назначаю старшим группы.
Младшие лейтенанты из морской пехоты. Понятное дело, не боги горшки обжигают, но у них навыков никаких. И пришлось вспоминать уроки Никифорова стрельба из личного оружия, навыки слежки, изучение законодательства права и обязанности. Не зная, можно таких дров наломать, что сам под трибунал угодишь. Вроде недавно сам в СМЕРШ пришёл, а по сравнению с младшими лейтенантами себя чувствовал пожилым по внутренним ощущениям. Внешне разница невелика. На фронте взрослеют быстро. Поселились новички в той же комнате, по предложению Андрея. Только личные вещи Виктора собрали в сидор. Андрей надеялся, что тот зайдёт за вещами, да попрощаться. Виктор после выздоровления и выписки зашёл, но Андрей с парнями на задании был, так и не простились, не свиделись больше.
А через две недели радостное событие, Андрею присвоили очередное звание старший лейтенант. На войне выслуга лет год за три. И денежное довольствие выше на полсотни рублей. Только что купить, если ни квартиры, ни семьи и неизвестно, останешься ли сам цел? До конца войны ещё далеко, только-только за экватор перевалила. Германия ещё сильна, появляются новые образцы техники и моральный дух солдат и офицеров высок. Поражение на Курской дуге немцы восприняли как временную неудачу. Да, сражение проиграно, но не война. Солдаты в Гитлера ещё верили, а эсэсманы так и вовсе фанатично и воевали упорно, стойко.
Присвоение звания Андрей обмыл, как положено было ещё с царских времён звёздочки в стакан с водкой, выпить до дна и звёздочки языком поймать. Откуда традиция взялась, никто не знает. Вообще, с введением погон, возвращением слов генерал, офицер, стали возвращаться и другие понятия офицерская честь, например.
И вдруг, как гром среди ясного неба приказ о направлении Андрея на переподготовку офицеров СМЕРШа флота. Приказ из Москвы, за подписью начальника УКР НКО ВМФ генерала П. А. Гладкова. Голому собраться только подпоясаться. Все личные вещи в сидор поместились и ещё место осталось. Попрощался с сослуживцами. Кто знает, удастся ли свидеться? Он в Москву, тыловой город, а им воевать. На курсах срок обучения один год. Школа высшая, для офицеров, имеющих военное образование. Андрей ехал с желанием. Как бы его ни учил Никифоров, но он и сам практик.
Андрей в канцелярии оформил командировочное удостоверение, проездные документы. Вариантов добраться до Москвы три, но все рискованные. Поездом до Махачкалы, потом кораблём до Астрахани, потом снова поездом. Второй вариант самолётом, тем более из Краснодара летают в Москву, но крайне нерегулярно. И третий на перекладных, как повезёт. Решил попробовать самолётом, так значительно быстрее. Однако и риск есть. Фронт не так далеко отодвинулся, немецкие истребители залетали далеко за передовую. А транспортный «Дуглас» С-47, или наша лицензионная копия Ли-2 самолёт тихоходный, слабо вооружённый. До Краснодара подвезли знакомые из автобата. Аэродром на окраине. Да фактически поле, вагончик в качестве командного пункта и шток с «колбасой» ветроуказателем. Желающих улететь много, все офицеры старших званий майор, полковник. Кому в Ростов, другим в столицу. Вот где пригодилось удостоверение СМЕРШ. Его стали хватать за руки, кричать:
Старлей! Тут полковники в очереди, куда лезешь!
Но стоило показать корочки, все смолкли. Пожалуй, СМЕРШа боялись больше, чем НКВД. Опытные вояки, грудь в орденах, а перед контрразведкой тушевались, ибо в период репрессий сколько сгинуло людей в подвалах НКВД! В том числе и Героев Советского Союза, награждённых за бои в Испании. Стыдно Андрею, но быть на занятиях надо вовремя.
Подсуетился вовремя. На аэродроме сел грузовой Ли-2 для дозаправки, конечный пункт аэродром Чкаловский в ближайшем Подмосковье. Из удобств жёсткие скамьи вдоль бортов. По военным меркам вполне пристойно. Взлетели, и большая часть пассажиров начала дремать. На фронте научились ценить и беречь каждую свободную минуту. К вечеру сели под Воронежем на дозаправку и отдых экипажа. Оборудования для ночных полётов на Ли-2 не было. Пассажиры разбрелись кто куда. Андрея за банку тушёнки пустил переночевать здесь же, на аэродроме механик. Вагончик на колёсах, самодельные топчаны. Главное крыша над головой. В этих местах по ночам уже прохладно, а на Андрее летняя форма одежды. А вскоре и шинелька лишней не будет.