Серов опустошил обойму, вопросительно глянул на майора.
Они пробирались мимо завалившейся бани. Странные мысли в голове: сейчас бы так охотно променял шило на мыло! Трухлявые сараи, «падающий» колодец, силосная яма, распахнувшая пахучее нутро
Ты крепкий орешек, майор бормотал Серов, а я подумал, что это ты себя взорвал
Не дождутся, товарищ генерал, мы еще помотаем им нервы А вы тоже, простите, парень хоть куда Не только на военных картах играть умеете
В лес их не пустили. Самый шустрый из диверсантов оказался сбоку и спутал все планы. Очередь пропорола землю под ногами, когда они подбегали к опушке. Серов споткнулся. Павел схватил его под руку, поволок дальше. Вторая очередь едва не перебила им ноги.
Сопротивляться было нечем. Два шага до леса но это дальше, чем до Берлина. А ведь столько жил порвали Павел словно уткнулся в стеклянную стену, угрюмо посмотрел в недосягаемую чащу. Застонал генерал, подкосились ноги. Павел медленно повернулся. Немцы не стреляли. Одиночная фигура приближалась сбоку, целая компания от деревни. Подходили неспешно, устали умотал их майор. Картинка расплывалась, лица диверсантов превратились в кляксы.
Самый первый был точно офицер. Он молча, с угрюмым высокомерием смотрел в глаза Кольцову. Потом покачал головой и ударил автоматом Кольцова в висок. Жизнь на этом не закончилась, но взяла паузу
Череп трещал казалось, его раскололи, а содержимое залили кислотой. Пленных оттащили в лес, но, видимо, недалеко, бросили на поляне ощущался острый аммиачный дух. В низине было болото, гудели комары. Павел лежал на боку со связанными за спиной руками. Кроме головы, ничего не болело он просто не чувствовал тела. Зрение постепенно возвращалось. На душе было пусто неужели смирился? Под боком стонал генерал Серов, он лежал лицом вниз, ему тоже связали руки бечевой.
Майор, ты жив? голос был слабый, дрожал.
Павел промычал что-то утвердительное. Генерал глубоко вздохнул. Говорить было не о чем. Подбадривать друг друга, уверять, что вот-вот примчится красная кавалерия? Генерала взяли живым, это знатный улов. Майор тоже пока на этом свете. Впечатлили красные корочки контрразведки СМЕРШ? Удостоверение валялось в траве.
Бубнили голоса диверсанты переговаривались в стороне. Их было пятеро, включая офицера. Все, что осталось. Пиррова победа, но все же не поражение. Солдаты были в мрачном расположении духа, затягивались сигаретами. Офицер морщился, что-то говорил, посматривая на ручные часы. Ему было не больше тридцати.
Офицер повернул голову, пристально посмотрел на майора, подавшего наконец признаки жизни. Потом пришлепнул на руке комара, скривился, словно был уверен, что тот малярийный. Подошел к пленным, остальные держались на удалении.
Вы понимаете по-немецки?
Павел понимал, но решил отделаться молчанием.
А по-русски понимаете? спросил офицер. Акцент был сильный, но слова он выговаривал правильно. Солдаты усмехнулись. Павел снова промолчал. Поднимитесь, пожалуйста.
Майор поднялся. Это было трудно, учитывая связанные руки, но Павел справился. Не хотелось принимать смерть в лежачем положении. Он стоял, пошатываясь, смотрел офицеру в глаза. Можно было плюнуть, хотя вряд ли, в горле была сухость, как с тяжелого похмелья.
Обер-лейтенант Циммер, представился офицер. Вы сотрудник военной контрразведки Красной армии?
Нет проскрипел Кольцов.
Нет? озадачился обер-лейтенант. Мы что, ошибаемся? Или вы не являетесь сотрудником военной контрразведки?
Это значит русский язык учи, дубина
Офицер вспыхнул, отвесил Павлу пощечину. Подломились ноги, Кольцов упал. Никакого уважения к офицеру Красной армии Повторно подняться уже не просили. Кто-то ударил по ноге, но от этого было ни холодно ни жарко. Немцы снова закурили в тесном кружке.
Пошевелился генерал Серов, обвел пространство мутными глазами.
Эх, майор, как же нас с тобой на мякине провели Ладно, другие довоюют, с нами уже все ясно В плен попали, какой позор Сейчас бы пистолет с одним патроном
А лучше с полной обоймой Вас крепко связали, товарищ генерал?
Не знаю, я рук не чувствую И в траве, как назло, ничего острого. А ты как?
Мог бы развязаться, но на это уйдет не меньше часа. Циммер растерян, он потерял почти всю свою группу, на это они не рассчитывали. Теперь им нужно убираться, а это сложно забрались слишком далеко.
Не знаю, я рук не чувствую И в траве, как назло, ничего острого. А ты как?
Мог бы развязаться, но на это уйдет не меньше часа. Циммер растерян, он потерял почти всю свою группу, на это они не рассчитывали. Теперь им нужно убираться, а это сложно забрались слишком далеко.
Они не собираются углубляться в наш тыл?
Думаю, нет. Они не в том облачении и выполняют другую задачу в ближнем тылу Вы заранее планировали эту поездку?
Да, это не было секретом
Подошел один из солдат, ударил сапогом по ноге, прокричал: «Schweigen!». Генерал закрыл глаза, стиснул челюсти. Кольцов прислушался к разговору. Обер-лейтенант определенно был растерян. Отловить советского военачальника крупная удача, но что дальше? Скоро в район прибудут русские, возможно, они уже на подходе от генерала давно нет вестей; он не прибыл в очередной пункт своей поездки, да такая стрельба стояла в округе! От майора Красной армии нужно избавиться, какой бы заманчивой ни выглядела перспектива доставить в штаб офицера контрразведки. Двоих не утащить. А за генерала им гарантировано по Железному кресту. Уходить надо краем леса, желательно не лезть в болота
«Вот и прибыл ты, майор, подумал Кольцов. сейчас тебя расстреляют».
Диверсанты закончили перекур и потянулись на бугорок. Впереди выступал бледный унтер-офицер с рыбьими глазами. Автомат он проигнорировал, рука потянулась к кожаным ножнам, висевшим на поясе.
Впоследствии Павел понял, почему стрелок выжидал. Немцы стояли в низине, у кромки болота, и он ждал, пока они поднимутся на возвышенность.
Очередь из «ППШ» расколола тишину! Унтер схватился за живот, выпучил глаза. Упал нож, рухнул его обладатель. Свалился еще один, взвизгнул Циммер. Уцелевшие разбежались.
Стреляли от опушки, причем один человек.
Жилистый немец вскинул автомат, опустошил часть магазина, пока у него во лбу не появилась дырка он замертво повалился в траву. Двое выживших, включая Циммера, кинулись в низину, затрещали ветки. Открыли оттуда беглый огонь.
Со стороны деревни перебежала фигура, слилась со стволом дерева. Вот так сюрприз! Ну, как не подсобить родному человеку! Генерал заволновался. Пусть лежит, пока не до него
Павел, извиваясь, пополз, упираясь пятками, к мертвому унтеру. Тот лежал на животе, вывернув голову. Пришлось постараться, чтобы пристроиться спиной к его ножу. Поднимать голову было неразумно свистели пули. Противостояние превращалось в позиционную дуэль: одинокий стрелок берег патроны, он мог лишь контролировать немцев, мешал им выйти из болота.
Кольцов судорожно резал веревки. Лезвие срывалось, ранило запястья. Наконец путы опали. Возмущался генерал, требовал, чтобы освободили и его. Павел проигнорировал эти призывы. Он вытащил из-под мертвого немца автомат, дополз до ближайших деревьев и оказался на фланге немцев, они его пока не видели.
Павел пристроился на корточки за узловатой многорукой осиной. С опушки раздавались одиночные выстрелы. Стрелок, похоже, выдохся. Он сделал все, что мог.
Со своей позиции Павел видел профиль одного из диверсантов. Тот сидел за кочкой, сжимал автомат до судорог белели костяшки пальцев. Как же ему было страшно пот ручьем стекал по бледному лицу. Павел уперся плечом в отросток ствола, прицелился, затаив дыхание. Немец что-то почувствовал, скосил глаза и уставился, как зачарованный, в дырочку ствола. Павел плавно нажал на спуск. Автомат выплюнул несколько пуль. Диверсант повалился на землю.
Майор выскочил из-за дерева, пробежал несколько метров, снова залег. Теперь в него мог попасть не только немец, но и свой. Впрочем, последний помалкивал.
Обер-лейтенант Циммер сидел за деревом, напряженно смотрел вдаль. Со стороны опушки прогремел выстрел очевидно, для затравки. Циммер повелся привстал, выпустил очередь из автомата. И все патроны кончились. Он с досадой отбросил автомат, выхватил из кобуры «Парабеллум». Снова привстал, отправил в «молоко» две пули.
Циммер, сдавайтесь, все кончено! крикнул по-немецки Павел.
Их взгляды встретились. Немецкий офицер угрюмо смотрел на Павла: сдаваться ему никак не хотелось. Он вскинул пистолет майор успел прыгнуть в кусты. Пули ковырнули дерн прямо под носом. Землей залепило ноздри, измазало лицо. Он осторожно поднял голову и снова спрятался. Циммер произвел выстрел. Это было крайне рискованно, но такова уж служба
В обойме немца оставалось три патрона. Павел перекатился по земле, отметив, что «Люгер-Парабеллум» еще не облегчился до конца. Очередь над головой немецкого офицера и того засыпало ветками с листвой.