Отец! Вспомнив о своем отце, Генри попытался подняться, но не смог, потому что его запястья оказались пристегнутыми наручниками к кровати.
Сэр, умоляюще посмотрел Генри на лейтенанта Скарфилда. Снимите с меня наручники. Мне необходимо найти капитана Джека Воробья.
А мне необходимо охранять этот остров и прибрежные воды, невозмутимо ответил лейтенант. Рукава твоей одежды были оборваны, это значит, что тебя держали на корабле под стражей.
На нас напали мертвецы, сэр, скапал Генри. Я пытался предупредить капитана!
Помнится, эта попытка не уберегла его от обвинения в предательстве. Или попытке поднять мятеж? Не важно.
Ты трус, не согласился с ним Скарфилд. Решил отсидеться в карцере, вместо того чтобы честно погибнуть в бою.
С этими словами лейтенант повернулся И пошел прочь, оба солдата зашагали вместе 6 ним, следом потянулись доктора с сестрами, и Генри остался один.
Он откинулся на подушку и закрыл глаза. Все складывалось для него, прямо скажем, не очень удачно. Он оказался в военном госпитале, среди солдат, которым, очевидно, приказано не спускать с него глаз. Ну, и как ему в такой ситуации поделиться с кем-нибудь правдой о том, что произошло с «Монархом», и убедить в своей невиновности?
Я не верю, что ты трус.
Приоткрыв один глаз, Генри увидел подошедшую к его кровати сестру милосердия. Она поднесла к его губам стакан воды, он сделал из него большой глоток. Хотя Генри, конечно, приятно было узнать о том, что хоть кто-то не считает его трусом, однако разговаривать ему совершенно не хотелось, и он сказал:
Прошу тебя, сестра, оставь меня в покое.
К удивлению Генри, сестра милосердия не повернулась и не ушла, наоборот, наклонилась ближе и тихо прошептала:
Я рисковала своей жизнью, чтобы прийти сюда и узнать, так ли искренне, как я сама, ты веришь в то, что Трезубец Посейдона может быть найден.
Полуприкрытые до этого глаза Генри моментально распахнулись, чтобы внимательнее взглянуть на странную сестру милосердия. Теперь он заметил и выглядывающее из-под белого халата порванное грязное платье, и выбивающиеся, не желающие прятаться под накрахмаленной шапочкой упругие, непокорные рыжеватые пряди. Кроме того, слишком уж красивой и юной была эта девушка для обыкновенной сестры милосердия. А затем Генри заметил блеснувший у нее на запястье обрывок металлической цепочки и окончательно уверился в том, что никакая это не сестра милосердия.
Ты ведьма? спросил он.
Я такая же ведьма, как и сестра милосердия, ответила Карина Смит, пряча цепочку в рукав халата. Скажи лучше, почему ты ищешь Трезубец.
Генри оглянулся по сторонам, проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь.
Трезубец способен снимать любые наложенные на моряков проклятия, объяснил он, понизив голос. Одно из таких проклятий наложено на моего отца...
А тебе известно, что наука отрицает существование проклятий? перебила его девушка.
Ага. Существование призраков она тоже отрицает, ответил Генри и поежился, прибавив про себя: «Но я-то их видел. Своими глазами видел».
Выходит, ты сошел с ума? спросила Карина. Да, не нужно мне было приходить сюда...
Но ты пришла. Почему?
Карина хотела уйти, но задержалась. Она действительно неспроста пришла в госпиталь и решила, что было бы неправильно просто так взять и уйти.
Мне нужно покинуть этот остров, сказала она. Я хочу раскрыть тайну карты...
Что Мужу Не Прочесть? волнуясь, закончил за нее Генри. Откуда эта девушка узнала про карту, которую, как полагают, оставил после себя сам Посейдон?
Девушка тоже очень удивилась тому, что Генри известно об этой карте.
Ты что, читал древние тексты?
На всех языках, просто, без тени зазнайства, ответил Генри. Но ту карту не видел ни один моряк.
По счастью, я-то не моряк, а всего лишь женщина, проворчала в ответ Карина. Она полезла под халат и вытащила записную книжку. Книжка была древней, с пожелтевшими от времени страницами, в потертом кожаном переплете. На лицевой стороне обложки была вытиснена звездная россыпь, а в самом центре поблескивал крупный красный рубин.
Генри потянулся к этой книжке, но Карина отвела ее в сторону.
Это дневник Галилео Галилея. Он искал ту карту на протяжении всей своей жизни.
Удивлению Генри не было предела. Он, разумеется, знал, кем был Галилео Галилей астрономом и ученым, который изобрел телескоп, чтобы изучать звезды, но, оказывается, не для этого он изобрел телескоп, а совсем-совсем для другого. Если верить Карине, телескоп был нужен ему, чтобы найти карту, во всяком случае, именно так она сказала.
Это дневник Галилео Галилея. Он искал ту карту на протяжении всей своей жизни.
Удивлению Генри не было предела. Он, разумеется, знал, кем был Галилео Галилей астрономом и ученым, который изобрел телескоп, чтобы изучать звезды, но, оказывается, не для этого он изобрел телескоп, а совсем-совсем для другого. Если верить Карине, телескоп был нужен ему, чтобы найти карту, во всяком случае, именно так она сказала.
Так ты говоришь, что Карта, Что Мужу Не Прочесть, спрятана среди звезд? спросил Генри, до глубины души потрясенный словами девушки.
Да, кивнула она. Вскоре наступит лунное затмение Кровавая Луна. Только в эту ночь можно прочитать карту и отыскать Трезубец Посейдона.
Генри ошеломленно уставился на девушку, затем спросил, запинаясь:
Кто ты?
Карина Смит!
Нет, это ответила не она, это голос Скарфилда громким эхом прокатился по палате госпиталя. Генри увидел, что лейтенант направляется к ним, а за его спиной идут солдаты, и все они держат руки на рукоятях своих сабель.
Карина вытащила из кармана своего халата короткий заостренный металлический стержень и протянула его Генри.
Если хочешь спасти своего отца, шепнула она, ты должен спасти меня. Найди нам корабль, и Трезубец будет нашим.
Повернись ко мне, ведьма! крикнул Скарфилд, приближаясь к ним.
В тот же миг Карина бросилась бежать. Скарфилд выругался и бросился догонять ее. Махнул рукой своим солдатам, и они побежали вслед за ним.
Генри не стал медлить ни секунды. Как только Карина увела Скарфилда и его солдат за собой, он расстегнул с помощью стержня свои наручники, вскочил на ноги и осмотрелся. Увидел Карину, она стояла возле одного из больших окон, где ее окружили солдаты. Генри и девушка обменялись быстрыми взглядами, и Генри немедленно выскочил сквозь другое окно.
За своей спиной он услышал тревожные крики солдат, но было поздно Генри уже вырвался на свободу. Теперь ему нужно будет придумать, как выручить Карину, и тогда он приблизится на шаг к тому, чтобы спасти своего отца. Это будет очень важный шаг. Неужели ему начинает улыбаться удача?
* * *
А вот Джеку Воробью удача, казалось, изменила окончательно. После того как его покинул экипаж, Джек попытался доказать по крайней мере, себе самому, что не такой уж он незадачливый. Увы, ничего из этого не вышло. Карета, которую Джек хотел ограбить, промчалась мимо него, обдав грязью. А потом зарядил дождь, под которым Джеку пришлось тащиться в город. Пешком. Там он забрел в какой-то трактир, чтобы залить свое горе ромом и отогреться, но трактирщик попался такой вредный, что попросил деньги вперед. Денег у Джека, само собой, не было ни гроша. Порывшись в карманах, он нашел в них только компас.
Так ты хочешь выпить или нет? спросил трактирщик, наблюдая за страданиями Джека.
Джек посмотрел на свой компас, разрываясь между желанием сохранить свое сокровище и желанием промочить горло. Пока он раздумывал, на соседний высокий стул перед барной стойкой взгромоздился какой-то рыбак. Сегодня в его сети попался необычный улов сабля Джека.
Нет, ты только посмотри на эту штуковину, сказал рыбак, обращаясь к Джеку. Одна рыбина сама насадила себя на эту саблю, можешь себе представить? Нужно будет продать ее военным морякам, как ты считаешь?
Джек с криком протянул руку, схватил саблю и швырнул ее через весь бар. Она со звоном вонзилась в прикрепленный к стене плакат с надписью: «Разыскивается!» Очень точно вонзилась, прямо между глаз изображенного на плакате капитана Джека Воробья. После этого Джек тяжело вздохнул и сказал, выложив свой компас на стойку:
Бутылку рома.
Трактирщик поставил перед Джеком бутылку с коричневой жидкостью, а компас тут же задрожал, завибрировал, вначале тихо, потом все сильней. Сидевшие возле стойки посетители недоуменно переглянулись, а Джек отпрянул назад, со страхом глядя на компас.
Стоявшие в баре бутылки и стаканы зазвенели, а затем начали падать на пол, разлетаясь на мелкие осколки. Было такое ощущение, что началось землетрясение.
Джек понял, что совершил ошибку большую, чудовищную. Он нервно потянулся, чтобы забрать компас и по возможности исправить свою оплошность, но трактирщик опередил его и схватил компас первым. Тряска в трактире сразу же прекратилась, а трактирщик, пожав плечами, небрежно швырнул драгоценный компас Джека в кучку часов, колечек и прочих ценных вещиц, которыми расплатились за выпивку другие посетители.