Еще не вечер
К четырехлетию Таганки, Ю. Любимову
Четыре года рыскал в море наш корсар,
В боях и штормах не поблекло наше знамя,
Мы научились штопать паруса
И затыкать пробоины телами.
За нами гонится эскадра по пятам,
На море штиль и не избегнуть встречи!
Но нам сказал спокойно капитан:
«Еще не вечер, еще не вечер!»
Вот развернулся боком флагманский фрегат
И левый борт окрасился дымами,
Ответный залп на глаз и наугад
Вдали пожар и смерть! Удача с нами!
Из худших выбирались передряг,
Но с ветром худо, и в трюме течи,
А капитан нам шлет привычный знак:
Еще не вечер, еще не вечер!
На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз
И видят нас от дыма злых и серых,
Но никогда им не увидеть нас
Прикованными к веслам на галерах!
Неравный бой корабль кренится наш,
Спасите наши души человечьи!
Но крикнул капитан: «На абордаж!
Еще не вечер, еще не вечер!»
Кто хочет жить, кто весел, кто не тля,
Готовьте ваши руки к рукопашной!
А крысы пусть уходят с корабля,
Они мешают схватке бесшабашной.
И крысы думали: а чем не шутит черт,
И тупо прыгали, спасаясь от картечи.
А мы с фрегатом становились к борту борт,
Еще не вечер, еще не вечер!
Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза,
Чтоб не достаться спрутам или крабам
Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах,
Мы покидали тонущий корабль.
Но нет, им не послать его на дно
Поможет океан, взвалив на плечи,
Ведь океан-то с нами заодно.
И прав был капитан: еще не вечер!
Банька по-белому
Протопи ты мне баньку, хозяюшка,
Раскалю я себя, распалю,
На полоке, у самого краюшка,
Я сомненья в себе истреблю.
Разомлею я до неприличности,
Ковш холодной и все позади,
И наколка времен культа личности
Засинеет на левой груди.
Протопи ты мне баньку по-белому,
Я от белого свету отвык,
Угорю я и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
Сколько веры и лесу повалено,
Сколь изведано горя и трасс!
А на левой груди профиль Сталина,
А на правой Маринка анфас.
Эх, за веру мою беззаветную
Сколько лет отдыхал я в раю!
Променял я на жизнь беспросветную
Несусветную глупость мою.
Протопи ты мне баньку по-белому,
Я от белого свету отвык,
Угорю я и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
Вспоминаю, как утречком раненько
Брату крикнуть успел: «Пособи!»
И меня два красивых охранника
Повезли из Сибири в Сибирь.
А потом на карьере ли, в топи ли,
Наглотавшись слезы и сырца,
Ближе к сердцу кололи мы профили,
Чтоб он слышал, как рвутся сердца.
Протопи ты мне баньку по-белому,
Я от белого свету отвык,
Угорю я и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
Ох, знобит от рассказа дотошного!
Пар мне мысли прогнал от ума.
Из тумана холодного прошлого
Окунаюсь в горячий туман.
Застучали мне мысли под темечком:
Получилось я зря им клеймен,
И хлещу я березовым веничком
По наследию мрачных времен.
Протопи ты мне баньку по-белому,
Чтоб я к белому свету привык,
Угорю я и мне, угорелому,
Ковш холодной развяжет язык.
Протопи!..
Не топи!..
Протопи!..
Охота на волков
Охота на волков
Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня опять как вчера:
Обложили меня, обложили
Гонят весело на номера!
Из-за елей хлопочут двустволки
Там охотники прячутся в тень,
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.
Идет охота на волков, идет охота
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками
Егеря но не дрогнет рука,
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.
Волк не может нарушить традиций,
Видно, в детстве слепые щенки
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали: нельзя за флажки!
И вот охота на волков, идет охота
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры,
Почему же, вожак, дай ответ
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем через запрет?!
Волк не может, не должен иначе.
Вот кончается время мое:
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся и поднял ружье.
Идет охота на волков, идет охота
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Я из повиновения вышел
За флажки, жажда жизни сильней!
Только сзади я с радостью слышал
Удивленные крики людей.
Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили
Но остались ни с чем егеря!
Идет охота на волков, идет охота
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Ноль семь
Для меня эта ночь вне закона,
Я пишу по ночам больше тем.
Я хватаюсь за диск телефона,
Набираю вечное ноль семь.
«Девушка, здравствуйте! Как вас звать?» «Тома».
«Семьдесят вторая! Жду, дыханье затая
Быть не может, повторите, я уверен дома!..
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Эта ночь для меня вне закона,
Я не сплю я кричу: «Поскорей!..»
Почему мне в кредит, по талону
Предлагают любимых людей!
«Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!
Не могу дождаться, и часы мои стоят
К дьяволу все линии я завтра улетаю!..
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Телефон для меня как икона,
Телефонная книга триптих,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянье на миг сократив.
«Девушка, милая! Я прошу продлите!
Вы теперь как ангел не сходите ж с алтаря!
Самое главное впереди, поймите
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Что, опять поврежденье на трассе?
Что, реле там с ячейкой шалят?
Мне плевать буду ждать, я согласен
Начинать каждый вечер с нуля!
«Ноль семь, здравствуйте! Снова я». «Да что вам?»
«Нет, уже не нужно, нужен город Магадан.
Не даю вам слова, что звонить не буду снова,
Просто друг один узнать, как он, бедняга, там»
Эта ночь для меня вне закона,
Ночи все у меня не для сна,
А усну мне приснится мадонна,
На кого-то похожа она.
«Девушка, милая! Снова я, Тома!
Не могу дождаться жду, дыханье затая
Да, меня!.. Конечно, я!.. Да, я!.. Конечно, дома!»
«Вызываю Отвечайте» «Здравствуй, это я!»