Дневник мамы первоклассника - Маша Трауб 32 стр.


Я с утра чуть не прослезилась. Так это волнительно Муж тоже ходил в лирическом настроении.

 Надо же, уже первый класс закончился,  сказал он.

 Да, мне тоже не верится.

 Грустно, он так быстро вырос

Дети собирались в рекреации.

 Вася, привет! Мы все лето с тобой не увидимся!  закричал другу Антон.

 Почему?  удивился Вася.

 Потому что каникулы! Сто дней!  опять закричал Антон. От восторга он мог только кричать.

 А я буду Илью видеть!  подскочил к мальчикам Дима.  Он в моем доме живет!

 А я а я А я с Машей не расстанусь!  воскликнул Антон.

 Нет! Она не в твоем доме живет!  возразил Дима.

 А я ее в гости приглашу!

Мальчики задумались.

 Маша, ты ко мне в гости пойдешь?!  крикнул своей возлюбленной Антон.

 Не-а,  кокетливо ответила Маша и поправила косичку,  больше мне делать нечего Я вообще уезжаю.

 Ты будешь меня вспоминать?

 Я буду таблицу умножения учить и вспоминать.

Антон опустил голову и пошел на Машу.

 Маша,  взял он ее за руки,  запомни, ты будешь меня вспоминать. Запомни,  потребовал Антон, встряхивая Машу.

 Ну хорошо, отпусти, буду,  вырвалась девочка.

Антон, удовлетворенный, вернулся к мальчишкам.

Дети расселись на стульчиках. Начался концерт. Они пели песни, читали стихи, танцевали.

Когда стих читала Маша, Антон ей хлопал громче всех. И даже ногами притопывал. У Маши был длинный стих она накручивала и раскручивала пальцами подол юбки. На последнем заходе палец запутался в ткани. Маша дергала юбку, пытаясь высвободить руку.

Раздали фотографии. Все, как положено,  учительница в середине, дети, фамилии-имена. Фотографии Васи и Насти по обеим сторонам от учительницы. Мы с мамами сидели и умилялись.

 А Настя и Вася лучшие ученики?  спросила обиженно мама-отличница.

 Не знаю,  ответила я.  А что?

 Рядом с учительницей всегда ставили фото лучших в классе. На моих фотографиях я всегда в первом ряду.

 Я не знала такой традиции.

 Ну, может быть, сейчас все изменилось

 А я тоже помню свое фото,  сказала мама-активистка, на удивление спокойная, тихая и медлительная,  я так о большом банте мечтала и хвостике. И чтобы бант на макушке. Огромный, как корона! А мама мне заплетала косу и завязывала атласную ленту. Как я ненавидела эту ленту!

 Да, а помните, тогда готовых бантов не было!  воскликнула мама-отличница.  Из ленты на нитку надо было собирать! Ой, сколько я тогда их нашила! Если лента длинная то и бант большой.

 Как я плакала от этой фотографии!  продолжала вспоминать мама-активистка.  Я была в очках, таких, в жуткой оправе Хорошо еще, что они блики давали фотограф мучился, мучился и велел их снять. Как же я была счастлива! Но фотография все равно ужасной получилась. Фартук белый, я сама бледная блондинка. Фото черно-белое. Ужас!

 Оля, что ты там попой пол вытираешь! В белых колготках!  запричитала бабушка.

 Ой, а помните наши колготки?  встрепенулась активистка.  Это же ужас. Все время сползали.

 Да-да,  подхватила мама-отличница,  и в зацепках. Как сядешь на стул, обязательно за гвоздь зацепишься. Так и ходишь с ниткой. У меня были коричневые, зеленые и бордовые.

 А у меня красных десять пар на год,  сказала активистка,  другого цвета в магазине не было.

 А зимой шерстяные,  охнула от воспоминания мама-хорошистка,  чесались ужасно!

 Точно! Точно! И у меня такие же были!

 А помните, помните баранки?  подхватила еще одна мама.

Детей отвели завтракать, а мы, родительницы, сидели на партах дружной кучкой и, перебивая друг друга, делились общими воспоминаниями.

 Какие баранки?  не поняла активистка.

 Ну, баранки Косу заплетаешь и в баранку. Или две баранки, когда мама на работу не спешит

 У меня это кольцо называлось. Два кольца над ушами.

 Красиво же. А моей не нравится. Говорит, так не ходят.

 Да, помню, я просила маму не отстригать косу, чтобы баранка большая получилась!

 Ой, а я застревала всегда в платье, когда надо было на физру переодеваться. Стягиваешь через голову и застреваешь бантом и кольцами, пока учительница не вытащит!

 И я тоже застревала!

 А у мальчишек всегда брюки короткие были! По щиколотку!

 Конечно, их же на несколько лет покупали.

 А у мальчишек всегда брюки короткие были! По щиколотку!

 Конечно, их же на несколько лет покупали.

Пора было расходиться, но никто не спешил. Мамы обменивались телефонами, которыми не обменялись в течение года. Никто не скандалил, не ругался. Все обнимались, целовали и тискали чужих, подвернувшихся под руку детей. Дети носились по классу, валялись на полу, Антон обнимался с Машей, Вася пытался поцеловать Настю и Лизу одновременно, Илья тянул Лизу за руку, чтобы тоже поцеловать.

 Ой, она у вас такая красотка!  доносилось с разных концов класса.

 А у вас такая молодец!

 Мальчик такой замечательный. Он мне сразу понравился!

 А ваш такой самостоятельный!

 Да не переживайте вы из-за этих контрольных! Их еще столько будет! Она же умничка!

 Давайте поблагодарим Светлану Александровну!  предложила активистка.

Мы хлопали в ладоши, кричали «спасибо!» и все дружно хотели ее обнять и расцеловать. Потом опять аплодировали и кричали «Поздравляем!», выяснив, что у Илюши день рождения.

Дружной гурьбой вывалились из класса. В школе вкусно пахло пирожками.

 Пирожки, как в детстве,  сказала я.

 Идите скорее, их в это время из печки достают,  посоветовала активистка,  берите с капустой.

Я и еще несколько мам побежали в столовую за пирожками. Набрали и с капустой, и с картошкой, и сладких. Выходили из школы, прощаясь с набитым ртом: «До швиданья, ушачи». Пирожки были теплые, мы ели их по дороге домой. Смеялись, шлепая повидло на грудь

Назад