Я с утра чуть не прослезилась. Так это волнительно Муж тоже ходил в лирическом настроении.
Надо же, уже первый класс закончился, сказал он.
Да, мне тоже не верится.
Грустно, он так быстро вырос
Дети собирались в рекреации.
Вася, привет! Мы все лето с тобой не увидимся! закричал другу Антон.
Почему? удивился Вася.
Потому что каникулы! Сто дней! опять закричал Антон. От восторга он мог только кричать.
А я буду Илью видеть! подскочил к мальчикам Дима. Он в моем доме живет!
А я а я А я с Машей не расстанусь! воскликнул Антон.
Нет! Она не в твоем доме живет! возразил Дима.
А я ее в гости приглашу!
Мальчики задумались.
Маша, ты ко мне в гости пойдешь?! крикнул своей возлюбленной Антон.
Не-а, кокетливо ответила Маша и поправила косичку, больше мне делать нечего Я вообще уезжаю.
Ты будешь меня вспоминать?
Я буду таблицу умножения учить и вспоминать.
Антон опустил голову и пошел на Машу.
Маша, взял он ее за руки, запомни, ты будешь меня вспоминать. Запомни, потребовал Антон, встряхивая Машу.
Ну хорошо, отпусти, буду, вырвалась девочка.
Антон, удовлетворенный, вернулся к мальчишкам.
Дети расселись на стульчиках. Начался концерт. Они пели песни, читали стихи, танцевали.
Когда стих читала Маша, Антон ей хлопал громче всех. И даже ногами притопывал. У Маши был длинный стих она накручивала и раскручивала пальцами подол юбки. На последнем заходе палец запутался в ткани. Маша дергала юбку, пытаясь высвободить руку.
Раздали фотографии. Все, как положено, учительница в середине, дети, фамилии-имена. Фотографии Васи и Насти по обеим сторонам от учительницы. Мы с мамами сидели и умилялись.
А Настя и Вася лучшие ученики? спросила обиженно мама-отличница.
Не знаю, ответила я. А что?
Рядом с учительницей всегда ставили фото лучших в классе. На моих фотографиях я всегда в первом ряду.
Я не знала такой традиции.
Ну, может быть, сейчас все изменилось
А я тоже помню свое фото, сказала мама-активистка, на удивление спокойная, тихая и медлительная, я так о большом банте мечтала и хвостике. И чтобы бант на макушке. Огромный, как корона! А мама мне заплетала косу и завязывала атласную ленту. Как я ненавидела эту ленту!
Да, а помните, тогда готовых бантов не было! воскликнула мама-отличница. Из ленты на нитку надо было собирать! Ой, сколько я тогда их нашила! Если лента длинная то и бант большой.
Как я плакала от этой фотографии! продолжала вспоминать мама-активистка. Я была в очках, таких, в жуткой оправе Хорошо еще, что они блики давали фотограф мучился, мучился и велел их снять. Как же я была счастлива! Но фотография все равно ужасной получилась. Фартук белый, я сама бледная блондинка. Фото черно-белое. Ужас!
Оля, что ты там попой пол вытираешь! В белых колготках! запричитала бабушка.
Ой, а помните наши колготки? встрепенулась активистка. Это же ужас. Все время сползали.
Да-да, подхватила мама-отличница, и в зацепках. Как сядешь на стул, обязательно за гвоздь зацепишься. Так и ходишь с ниткой. У меня были коричневые, зеленые и бордовые.
А у меня красных десять пар на год, сказала активистка, другого цвета в магазине не было.
А зимой шерстяные, охнула от воспоминания мама-хорошистка, чесались ужасно!
Точно! Точно! И у меня такие же были!
А помните, помните баранки? подхватила еще одна мама.
Детей отвели завтракать, а мы, родительницы, сидели на партах дружной кучкой и, перебивая друг друга, делились общими воспоминаниями.
Какие баранки? не поняла активистка.
Ну, баранки Косу заплетаешь и в баранку. Или две баранки, когда мама на работу не спешит
У меня это кольцо называлось. Два кольца над ушами.
Красиво же. А моей не нравится. Говорит, так не ходят.
Да, помню, я просила маму не отстригать косу, чтобы баранка большая получилась!
Ой, а я застревала всегда в платье, когда надо было на физру переодеваться. Стягиваешь через голову и застреваешь бантом и кольцами, пока учительница не вытащит!
И я тоже застревала!
А у мальчишек всегда брюки короткие были! По щиколотку!
Конечно, их же на несколько лет покупали.
А у мальчишек всегда брюки короткие были! По щиколотку!
Конечно, их же на несколько лет покупали.
Пора было расходиться, но никто не спешил. Мамы обменивались телефонами, которыми не обменялись в течение года. Никто не скандалил, не ругался. Все обнимались, целовали и тискали чужих, подвернувшихся под руку детей. Дети носились по классу, валялись на полу, Антон обнимался с Машей, Вася пытался поцеловать Настю и Лизу одновременно, Илья тянул Лизу за руку, чтобы тоже поцеловать.
Ой, она у вас такая красотка! доносилось с разных концов класса.
А у вас такая молодец!
Мальчик такой замечательный. Он мне сразу понравился!
А ваш такой самостоятельный!
Да не переживайте вы из-за этих контрольных! Их еще столько будет! Она же умничка!
Давайте поблагодарим Светлану Александровну! предложила активистка.
Мы хлопали в ладоши, кричали «спасибо!» и все дружно хотели ее обнять и расцеловать. Потом опять аплодировали и кричали «Поздравляем!», выяснив, что у Илюши день рождения.
Дружной гурьбой вывалились из класса. В школе вкусно пахло пирожками.
Пирожки, как в детстве, сказала я.
Идите скорее, их в это время из печки достают, посоветовала активистка, берите с капустой.
Я и еще несколько мам побежали в столовую за пирожками. Набрали и с капустой, и с картошкой, и сладких. Выходили из школы, прощаясь с набитым ртом: «До швиданья, ушачи». Пирожки были теплые, мы ели их по дороге домой. Смеялись, шлепая повидло на грудь