его за горло, протащил через комнату и пришиб о стену
затылком.
Х*йня какая-то происходит, да? рыкнул лысому в лицо. Так хотелось
придушить урода, что с трудом себя сдерживал. Пальцы сами
сжимались на горле. Неконтролируемо сдавливались с желанием вырвать глотку. Я тебя,
сука, удавлю! Я тебя, бл*ть, на твоих же кишках
повешу!
Тогда ты ее точно больше никогда не увидишь, прохрипел Егор.
Мажарин долго смотрел ему в рожу. Слушал, как он, хрипя, задыхаясь и пытаясь втянуть в
себя воздух, трепыхался под его тяжестью. В глаза
смотрел. А они пустые у него. Совсем. Как у смертника. И как бы ни бесился, точно понял,
что хоть избей он его сейчас до смерти, не скажет тот,
где Марина. Вот так скотина не скажет. Не храбрость это, не смелость. Что?
Придавив внутри себя бешеную злобу, отпустил Маринкиного родственничка.
Телефон отдай, вякнул лысый.
Подавись. У меня их два.
Без споров отдал телефон. Всегда ржал сам над собой, что, как придурок, с двумя
телефонами ходит, а теперь втайне порадовался. Второй, тот, что
во внутреннем кармане кожаной куртки, только для работы.
Я на своей поеду, предупредил, выходя из дома, адрес говори.
Егор хотел воспротивиться, но быстро передумал. Действительно, пусть катит на своей, и
Веня потом сам разбирается, что с его тачкой делать. И с
ним самим. Нафига ему эти проблемы?
Давай за мной, кивнул коротко и свернул к гаражу.
Ворота были открыты, и Мажарин успел заметить, что Маришкин «кайен» тоже там.
Угу, «кайен» аккуратненько в гараже, а кофта как попало на диване
Сев в свою «мазду», подождал, пока долбаный мажор выедет на дорогу, и рванул за черной
«панамерой». Они въехали в Москву, а потом началась
сумасшедшая гонка.
Неслись в промзону по Рябиновой. Без правил дорожного движения и светофоров. Без
мыслей, без страха. Без чувства самосохранения.
Что ж ты, падла, меня водишь
Он водил его. Точно водил. То ли время тянул, то ли просто угробить хотел на каком-нибудь
перекрестке.
Что б ты, сука, убился на этом отбойнике!
Визг тормозов, жалобное вытье клаксонов. Ревущие моторы. Шкалящая стрелка спидометра.
Слепящий свет летящих навстречу машин. И желудок,
уже полный льда по самую глотку
Лысый ублюдок наконец сбросил скорость и свернул к слабо освещенной строительной
площадке. Поняв, что они на месте, Мажарин отправил
Савину сообщение с адресом и просьбой его найти. Не помочь, а найти после всего, потому
что на своих ногах он отсюда не выйдет. Не для этого
сюда привезли.
Ты дебил, сука! рявкнул, выскочив из машины.
Нормально погоняли! заржал Егор.
А ты решил меня просто покатать?
Ты ж поговорить хотел? Подожди пять минут, и будет тебе разговор.
Скорее бы Харин приехал. Пусть дальше сам с Маринкиным хахалем разбирается, ему лично
он на хрен не упал. И так всё зашло слишком далеко.
Дальше некуда. Как выруливать будет, не представлял. Не думал, что Веня с Маринкой так
обойдется. Вообще не думал. Теперь этот еще готов вот-
вот кишки из него выпустить. Бл*ть, если узнает, что с Маринкой сделали, точно придушит.
Злой, скотина. Очень злой.
Егор закурил. Втягивая в себя дым, всё не мог им надышаться. Скурив одну
сигарету, сразу прикурил следующую. На третьей руки у него
затряслись. А Мажарин стоял спокойно. Отошел от своей машины и застыл на месте
каменно. Ничего больше не спрашивал, ничего не говорил.
Когда на территорию въехали два черных «мерседеса», тоже не дернулся.
Харин вышел из салона и медленно обсмотрел Мажарина с головы до ног.
Вот и любовничек нарисовался, улыбнулся.
Насмотрелся? язвительно спросил Сергей. Марина где?
А он не в курсе? перевел смеющийся взгляд на Егора.
Он думает, что у него с Мариной любовь, ответил тот.
У него не может быть с ней любви, потому что любовь с Мариной у меня. Она не сказала
тебе? Ну, бабы все такие. Лгуньи. Тупые бл*ди,
хмыкнул. Вытащил из кармана женские трусы и бросил ему в ноги.
Мажарин посмотрел сначала на белье, потом Харину в лицо:
А ты меня сюда пригнал, чтобы трусами женскими похвастаться? Удивить решил?
Думаешь, я трусы с девок не снимал? Снимал. Только я,
конечно, скромнее. По карманам их потом не ныкаю, мне незачем. Ты фетишисти
потихоньку, меня в свою секту не обращай, у меня другая вера.
Не узнаешь?
А должен? Не узнаю, представляешь. За всё время Маринку в трусах ни разу не видел.
Всегда только без, рассмеялся.
Ей со мной лучше. Смотри, как хорошо. Ткнул ему в лицо фотку на телефоне.
Не уплывать, не уплывать. Только Маринка, и всё. Забрать. Забрать. Только Маринка.
Не хотел складывать в голове этот дерьмовый пазл, который после всего сказанного ему в
лицо и своими глазами увиденного, поневоле уже
складывался. Тормозил всеми силами. Задача у него Маринку забрать. Неважно каким
способом забрать, неважно какую. С остальной х*йней он
позже разберется. Кто с кем, когда и зачем трахался. Без нее себя уже не представлял.
Забрать и увести. Только забрать и увести.
Да я уже понял, что ты извращуга, сказал, не сводя глаз с его переносицы. Мне
сейчас не до порнухи, сам в уголке где-нибудь посмотри,
посиди, подрочи. Путаный ты какой, ой путаный, в голосе прозвучала язвительная
снисходительность. Я тебе что говорю? Я говорю: Марину
мне отдай. А ты мне что? А ты мне уже полчаса х*йню всякую накидываешь. Претензии ко
мне какие? Не слышу! Вы, придурки, чего меня сюда
привезли?
Претензии? Так ты не свое взял, молокосос хренов! воскликнул Веня. И вдруг
засмеялся: Но ты мне даже нравишься! Упертый какой! Я
ему стричь, а он мне брить! Егорка так не умеет! Его по носу щелкни и продался с
потрохами! И всех продал!
Свои симпатии при себе оставь.
Поэтому я даже готов тебя простить за эту ошибку. Понятно же, что дело молодое.
Марину я уже простил. Она уже свое прощение вымолила и
отработала, она это хорошо умеет, сам знаешь. Всю ночь просила. Как такую девочку не
простить? И тебя прощу, если извинишься. На коленях.
Мажарин, запрокинув голову, расхохотался:
Еще я перед дерьмом каким-то на коленях не стоял. *банулись совсем.
Значит, мы тебя накажем. Тебя не учили, что чужое брать нельзя? Мы научим.
А кто наказывать будет? усмехнулся Сергей. Ты? Или вот это унылое говно?
посмотрел на Егора. Тот уже успел «вооружиться»,
подхватив с земли обрезок стальной трубы. Я тебе аорту зубами перегрызу. Тебе труба не
поможет. Вы молодцы, конечно. Мужики! Прям по-
мужски со мной решили разобраться. Один с трубой, у второго за спиной шесть
утырков. Не знал, что я так устрашающе выгляжу. Чё на
американского гангстера похож? Марину мне отдай.
Веня вздохнул:
Марину, говоришь, тебе надо. Так я ее не держу. Она сама ко мне пришла. Шампанского
попить и клубнички поесть. И послание тебе передала.
Сказала, чтобы не искал ты ее, просчитался ты со ставочкой. Не нужен ты ей, понимаешь?
Она погуляла, поиграла, поразвлекалась и устала от тебя.
Мусор ты для нее, понимаешь? Хотя сказала, что красив, как бог а живешь в дерьме. Не
для тебя она. Никогда она с тобой не будет. Но ты не
расстраивайся, бабы все бл*ди. С этим ничего не поделаешь. Говорю, нравишься ты мне, я
человек без комплексов, можешь к нам присоединиться,
устроим тройничок. Будем трахать ее вместе. Иногда же можно.
И всё, что так яростно сдерживал, хлынуло в него. Кажется, изнутри разорвало.
Одурманенный невероятной дозой пошлости и грязи, Мажарин на
секунду прикрыл глаза. Всего лишь на секунду, уплывая из этой дерьмовой реальности, и
адская физическая боль накрыла душевные страдания.
Как саваном. Похоронив под собой.
Не Егорка трубой его ударил, не это унылое говно. Кто-то из охраны ударил такой же
стальной трубой по ногам.
А говорил, на колени не встанешь встал донеслось до затуманенного болевым
шоком сознания.
Оно еще было при нем, помутненное сознание. Мажарин еще упирался ладонями в землю,
еще не падал, хотя понимал, что на ноги уже не встанет.
На сломанных ногах только в кино бегают.
Тело взмокло, став липким от пота. Больная агония охватила каждую клеточку. Это была
только первая волна. Потом пошли новые волны. Новые
удары.
Встал же а говорил, на колени не встанешь
Уже не понимал, то ли повторяли ему фразу, то ли она застряла у него в сознании.
Не вы меня на колени поставили, ублюдки гребаные... хоть и ноги сломали... не вы... моя
Мариша ее слова... моя любимая девочка на колени меня