Мерлин поднялся сам, поднял дану, огляделся, топнул, обдав всех брызгами, и цыкнул:
Кыш отсюда!
Лужа подобралась и скользнула в реку. Артур был готов поклясться, что она одарила всех презрительным взглядом напоследок.
Дану извернулась так, будто в ней совсем нет костей, и потянулась следом. Мерлин сгреб ее в охапку, прижимая к себе:
Нет-нет-нет, оставайся тут, пожалуйста!
Артур вдруг вспомнил, как в детстве ловил медуз на пляже купальной шапочкой. Ничем хорошим это не заканчивалось.
Э... аквариум? неуверенно предложил он.
Мерлин недобро зыркнул исподлобья, но, убедившись, что Артур не издевается, пропыхтел:
Давай на корабль, там посмотрим.
Часовой на «Неустрашимом» отсалютовал, не дрогнув мускулом. (Пункт первый Устава: если вокруг короля творится черт знает что это штатная ситуация. Пункт второй: если происходит нештатная ситуация смотри пункт первый). Артур сделал мысленную пометку вынести Пелли благодарность за правильное понимание дисциплины.
В каюте Мерлин сгрузил дану на диван и начал лихорадочно озираться.
Материя, бормотал он, оглядываясь. Материя это важно. А!
Он наткнулся взглядом на вазу с фруктами, схватил первый попавшийся и сел рядом с дану.
Нимье. Нинева. Ты меня слышишь?
Дану медленно кивнула.
Ты понимаешь, что тебе надо сейчас закрепиться? В человеческой форме?
В чело... веческой. Быть. Да.
Самый простой способ это съесть или выпить что-нибудь. Ты понимаешь?
Она опять медленно кивнула.
Мерлин протянул ей яблоко из вазы.
Дану рассеянно сжала его. Под тонкими пальцами плод мгновенно пожух и сжался, будто его сунули в печку. Щеки у дану чуть порозовели.
Нет, взмолился Мерлин. Не так. Еда. Еду едят ртом, помнишь?
Дану наморщила лоб с добросовестным выражением глухого, который пытается читать по губам.
Мерлин зажмурился и несколько раз глубоко вздохнул. Коснулся ее виска и еще раз протянул ей фрукт.
Лицо у дану посветлело. Она задумчиво откусила кусочек и проглотила.
Будто на фотографию брызнули проявителем Артур не успел заметить, что произошло, но дану стала выглядеть по-человечески. Девица и девица, только бледная. А не что-то непонятно-студенистое, так что руки-ноги от платья не отличишь. Артур мысленно поежился.
Дану моргнула. Взгляд ее стал осмысленным.
Вовремя, сказала она. Спасибо.
Мерлин выдохнул и наконец-то перестал выглядеть как язвенник, которого скрутило приступом.
Я уж испугался. Не самое лучшее место для развоплощения.
Дану, опустив глаза, покатала яблоко между ладонями.
Очень большое искушение взять... что тебе не принадлежит, она подняла взгляд на Артура. Поэтому очень важно сохранять... человеческую форму. У человека всегда есть разница между «подумал», «пожелал», «решил», «сказал» и «сделал». Лаг на борьбу с искушением. И еще человек всегда может передумать. У духов такой разницы нет. Она безрадостно посмотрела на яблоко в руке, откусила и принялась пережевывать -тщательно, как лекарство.
Артур пропустил мимо ушей длинное ничего не объясняющее объяснение.
Что вообще случилось? Он пододвинул стул, сел на него верхом и сложил локти на спинку.
Я проверяла, закрылся ли проход под мостом, сказала дану. В это время человек прыгнул вниз. Он разбился о воду. Очень сильно. Я попыталась его удержать. Мирддин нас выловил и доставил в это место...
Госпиталь, пояснил Мирддин. Нам как раз битый час объясняли, как хорошо у них работает экстренная реанимация. Вот и выпал шанс проверить.
И как? поинтересовался Артур.
Вполне, ответил Мирддин.
А что за зверюга была в саду? Артур потер плечо и обнаружил, что пиджак джигитовки не выдержал и треснул прямо по шву. А еще фирма.
Мирддин поморщился:
Это келпи. Озверел без присмотра. Извини, пожалуйста, он обычно держит заданную форму, но тут нам было не до него.
На кой вы вообще его приволокли?
Это был самый быстрый способ передвижения.
С этим трудно было спорить. Машинка из водяного коня вышла отличная. Жалко, что ненадолго. Артур подавил вздох.
Артур, сказала дану. тебе надо что-то делать с этим местом.
С каким? С больницей? удивился он. Чего вас, кстати, оттуда вынесло как ошпаренных?
Дану вздохнула:
Жизнь, смерть... в такой концентрации. Я не думала, что так вообще бывает. Артур, там всегда так?
Жизнь, смерть... в такой концентрации. Я не думала, что так вообще бывает. Артур, там всегда так?
Артур пожал плечами.
Ну да... это же госпиталь. Он для этого и построен. Эй, у вас что, вообще больниц нет?
Есть. Но не такие. У нас очень редко кто-то рождается. И еще реже кто-то умирает. Это как... как босиком среди гейзеров.
Не знаешь, откуда рванет, и дурно пахнет, расшифровал Мерлин. Самообладание к нему уже вернулось. Там столько ненаправленной энергии крутится, что это просто магнит для всякой шушеры.
А что я сделаю? Люди рождаются, люди умирают.
Те, кто просто приходит и уходит это одно. Я говорю о тех, кто хочет жить, но умирает. И тех, кто хочет умереть, но живет. Дану покрутила в руках надкушенное яблоко. У нас... на Авалоне не принято в таком отказывать.
Кстати, ты не думаешь, что тебе лучше сейчас вернуться на Авалон? вклинился Мерлин.
Дану покачала головой:
Я думаю, мне лучше сейчас из человеческой формы не выходить. Некоторое время.
Можно через менгиры.
Менгиры все равно только в полнолуние откроются, это еще две недели. Неважно. Она перевела взгляд на Артура. Проблема в том, что там популярен культ Помоны. И, боюсь... я невольно усугубила проблему. Меня видели и... и приняли именно за нее. Слух пойдет быстро, и с ним надо что-то делать, и чем быстрее тем лучше. Люди, которым нужно утешение, вцепятся в... во что угодно.
Артур кивнул.
Мы над этим работаем.
Выйдя на палубу, он первым делом сел прямо на пол и сделал то, что так давно хотелось вылил воду из ботинок. Потом подвернул брючины и зашлепал босиком к себе. Надо было еще поймать Пеллинора пусть выяснит, что за паренька они выловили под мостом и как он там оказался. И перекусить чего-нибудь. И найти Джин и объяснить ей, куда они делись и чем все закончилось.
И, кстати, можно ли что-нибудь сделать с «Ланцией», чтобы она и вправду так быстро ездила?
Парадная зала «Неустрашимого» сияла и переливалась, как шкатулка с драгоценностями. Две с половиной сотни гостей пересыпались по ней, как стеклышки в калейдоскопе, складываясь из одного узора в другой.
Артур восседал на возвышении в окружении гостей и азартно любезничал с Джиневрой. Время от времени к ним подходил кто-нибудь засвидетельствовать свое почтение. Судя по жестикуляции, эпизод с укрощением келпи Артур успел изложить восторженной публике раз семь, не меньше. Самым поразительным было то, что, если судить по мимике, заинтересованность Джиневры возрастала с каждой итерацией. Возможно, Артур поспорил, что не будет повторяться в описаниях, и ей было интересно, как он выкрутится.
Мирддин и Нимуэ сидели за столиком в углу, поодаль, откуда можно было видеть весь зал, не попадаясь никому на глаза.
«Тебе не тяжело? Ты уверена, что хочешь быть среди людей? Без вуали", без ограждения?»
«Да. Я хочу понять, какие они, когда не сломаны. Когда у них все хорошо».
Дану замерла, всматриваясь. По ее серьезному, сосредоточенному лицу бежала едва заметная рябь выражений так на белое ложится отсвет оттенка, если что-то яркое уронить в снег. Человеческий наряд скрывал ее почти полностью, только глаза блестели над высоким воротником и кончики пальцев с белыми лунками выступали из широких рукавов. Она очень старательно держала антропоморфную форму, очень тщательно повторяла образец, увиденный в витрине, и именно безупречность ее выдавала.
Тонкий профиль, точный, как формула или аккорд, выступая из жестких складок, походил на начатую скульптуру. Чтобы создавать впечатление человека, следовало бы добавлять неровностей, шероховатостей, ошибок. Крошек на скатерти, следов от помады на бокале. Всей мелкой энтропийной пены, которая возникает от столкновения человека с миром и которую так сложно имитировать.
Сообщать Нимуэ об этом Мирддин решительно не собирался.
Во-первых, для целей дану прекрасно подходил и этот вариант. Чистый вариант кода, нагружать его деталями было совершенно излишне. Бессмысленно и утомительно.
Во-вторых, Мирддин надеялся, что эффект «зловещей долины» снизит вероятность того, что, если он отвлечется, кто-нибудь успеет подойти к Нимуэ и еще чего-нибудь... попросить.
Кажется, последнюю мысль он подумал слишком громко. У Нимуэ чуть дрогнула рука под его ладонью.
«В госпитале было так страшно. Но там все было... настоящее. А тут все... как танец однодневок над водой. Такой изящный. Такой безмысленный. Я... я хочу понять. Как они заставляют себя обо всем забыть?»