До чего вредный у вашего зверька характер, нарочито громко заявил Орвин.
Он не зверёк, отстранённо возразила я, уже сосредоточенная на другом. Пусть внешнее сходство вас не обманывает. И потом, вам в любом случае предстоит общение с обладателями вредного характера. Скажите спасибо своему отцу.
И я окончательно перестала обращать на принца внимание. Повинуясь движениям моих рук, зеркало стало распадаться на части, словно превратившись в причудливую мозаику. Осколки разных форм и размеров сами собой опускались легко и плавно, как опадающие листья, и укладывались в чёрную шкатулку, которую я заранее приготовила и распахнула. Размеры её, разумеется, были слишком малы, чтобы вместить столько стекла, однако же к концу работы крышка без труда закрылась, а напротив меня осталась лишь пустая рама, висящая на каменной стене с неровной поверхностью.
Орвин завороженно наблюдал за процессом: это я успела отметить, случайно уловив его отражение в одном из осколков.
Ну что ж, всё готово, заключила я, когда заглянувшая в комнату Дотья протянула мне дорожные сумки.
Одна была заполнена не больше, чем наполовину, и для шкатулки места хватило с лихвой. Я подхватила флягу и привычно закрепила её на поясе.
В моём бюро в третьем ящике справа возьмёшь деньги, распорядилась я. Там хватит на полгода вперёд. К тому времени я двадцать раз успею вернуться. А если не вернусь Я хмыкнула и безразлично пожала плечами. Тогда дом твой, и вообще можешь делать, что захочешь.
Служанка кивнула с таким выражением лица, будто я не сказала ничего неожиданного, да и вообще раздаю распоряжения такого рода каждое утро и вечер. Я одобрительно улыбнулась. Как-никак сама подбирала себе именно такого человека.
Ну что, ваше высочество, готовы? полюбопытствовала я. Уж простите, ни накормить, ни в баньке попарить не предлагаю. Могу, правда, предложить портвейна. Не желаете?
По тому, как брезгливо поморщился принц, я сделала вывод, что он никогда больше не пригубит этот напиток.
Глава 3. Дорожная пыль
Дом, служивший мне убежищем последние полтора года, постепенно удалялся, грозясь вот-вот совсем исчезнуть из виду. Его и теперь было сложно как следует рассмотреть из-за кружившей в воздухе пыли, словно у нас за спинами клубился колдовской туман. Подумалось, что лучше лишний раз не оборачиваться, чтобы не застыть каменным изваянием, наподобие женщины из древней легенды. Впрочем, суть истории, вероятно, сводилась к тому, что невозможно двигаться к будущему, не отпустив своё прошлое. Ко мне всё это было неприменимо. Старый обособленный дом, не имевший соседей, одиночка среди пустоты, мало походил на прошлое. Скорее на безвременье, то самое, в котором можно пребывать, превратившись в камень. А будущее тут совсем смешно, будущего у меня в столице не было. Просто в безвременье порой становится скучно, и мы, древние статуи, иногда выходим наружу, чтобы слегка размять ноги.
Утомившись от порождённых собственным умом метафор, я пришпорила кобылу, чтобы поравняться с мерином принца.
Расскажите мне ещё немного о ключах, предложила я. Уж если впереди долгая дорога, к чему терять время?
Сейчас поблизости не было зеркал, не считая, конечно, тех, которые я везла с собой. Поэтому я видела Орвина исключительно в его иллюзорном обличии, а именно рыжеволосым стражником с простоватыми, даже грубоватыми, чертами лица, ничего общего не имеющего с высшим звеном аристократии. В эдаких походных условиях его маскировка вполне могла обмануть даже мага-зеркальщика.
Предмет моих размышлений снисходительно усмехнулся.
Отец так и думал, что вы захотите задать мне вопросы во время нашего возвращения, объяснил своё настроение он.
Ваш отец невероятно прозорлив, с долей сарказма отозвалась я. И что же, он уполномочил вас молчать, как рыба?
Совсем напротив. Он поручил мне рассказать вам всё, что вы захотите услышать. Если это вообще подлежит разглашению, всё-таки несколько смешался он под конец.
Что ж, хорошо. Теперь я немного придержала кобылу, чтобы двигаться со спутником вровень. Ширина дороги это позволяла. Меня интересует судьба четырёх оставшихся ключей. Вам известно, у кого они сейчас находятся?
Орвин прикусил нижнюю губу и посмотрел на меня с неодобрением.
Задать простых вопросов вы, конечно же, не могли? укоризненно спросил он.
Орвин прикусил нижнюю губу и посмотрел на меня с неодобрением.
Задать простых вопросов вы, конечно же, не могли? укоризненно спросил он.
Простых у меня не бывает, просияла я в ответ. Так что же не так с моим интересом? Вы не знаете ответов или не вправе делиться информацией?
Отчасти первое, отчасти второе, со вздохом признался принц. Видите ли, когда подобные артефакты передаются по наследству, афишировать подробности не принято. Но и отслеживать их передвижения мы всё-таки стараемся. Плюс в ряде случаев выбор наследника вопросов не оставляет и очевиден для всех.
Так, например, обстоит дело с архиепископом, верно? предположила я. Один-единственный человек на одной-единственной должности может обладать этим ключом. Когда он умирает, ключ передаётся его преемнику.
Совершенно верно, мягко кивнул Орвин. Поэтому мы точно знаем, что нынешний архиепископ и есть хранитель ключа.
Дело обстояло так же прозрачно с первым министром, военачальником и послом Итранды, продолжала я. Быть может, Охотник, мысленно я уже называла преступника только так, потому и начал с этих троих? Он точно знал, что ключи у них, и стремился побыстрее собрать как можно больше артефактов. А уж затем сосредоточиться на тех, вычислить которые сложнее. Но если его логика действительно такова, то следующая жертва именно архиепископ. Он последний из тех хранителей, которых легко определить. Дальше начинаются проблемы, не так ли?
Некоторым образом, уклончиво высказался Орвин.
Остаются три ключа: институтский, королевский и тот, что передаётся придворным магам, принялась рассуждать я. Придворных магов несколько, зеркальщиков среди них двое. Кто же из них?
Я выразительно поглядела на принца.
Он покачал головой.
Мне это неизвестно. Маги предпочитают не распространяться о подобных вещах. Отец, может быть, и знает. Но если нет, не думаю, что он станет требовать ответа без крайней необходимости. В конце концов, сильные маги способны сами постоять за себя и имеют право на свои секреты, как и мы на свои.
Хорошо. Пока довольно и этого. На магический ключ у нас два кандидата. Далее идёт королевский. Как я поняла, он передаётся из поколения в поколение, необязательно будущему королю, но как минимум его родственнику. Насколько дальним может быть этот родственник?
Только очень близким, внёс уточнение Орвин.
Значит, я не буду далека от истины, если предположу, что кандидатов на обладание королевским ключом у нас четыре? Его величество, старший принц Ансель, вы, тут я очень пристально посмотрела спутнику прямо в глаза, и юная принцесса. Её величества, увы, нет в живых, стало быть, либо сам король, либо кто-то из его детей?
Я продолжала смотреть испытывающе, и Орвин наконец ответил, хотя и без особого восторга от необходимости делиться такой информацией.
Ваше предположение справедливо. Ключ действительно у одного из четырёх.
И вы знаете, у кого именно?
Знаю, но не скажу.
Потому что он у вас? осведомилась я невинным тоном.
Принц рассмеялся.
Нет, потому что я не уполномочен сообщать вам или кому бы то ни было, у меня он или нет.
«Точно не у тебя», подумала я, проанализировав его реакцию. Уж слишком он был расслаблен. Впрочем, для меня такой вывод был совершенно предсказуемым, поскольку я уже сделала мысленную ставку на другого члена королевской фамилии.
Что ж, стало быть, вариантов четыре, вздохнула я, изображая смирение. Остаётся последнее институт. Вам известно, кому достался седьмой ключ? Ректору?
Орвин досадливо покачал головой.
Не знаю. Институт заведение достаточно самостоятельное, даже в наше время. Они не отчитываются в подобных вещах.
Значит, здесь поле для деятельности самое широкое, заключила я. Артефакт у сильного зеркального мага, но им может оказаться любой преподаватель и, уж если совсем откровенно, даже талантливый студент. Н-да, интересное задание мне дал ваш отец. Пойди туда, не знаю куда Радует одно: Охотник, вероятнее всего, пребывает в таком же неведении. Если так, у нас есть шанс его обогнать
Вытянув руку, я сорвала веточку разросшегося у самой дороги куста. Тончайшие зелёные листья напоминали иголки, которые, когда-то в далёком детстве, мы обрывали во время гадания. Я начала тихонько бормотать себе под нос.