17
Прошел день. Гера не объявлялся. Прошел день, но проблема осталась. Проблема, которую Лука обдумывал все это время. Казалось, даже во сне он перебирал события последних дней, все разговоры, все откровения, все, что у него накопилось. Разгадка существовала. И он ее обязан был найти.
Двор настаивал на поединке. Настаивала Нимуэй, пусть не так уверенно, но все же Настаивал Король и Старшие. Молчали лишь отец, Эльза и Моргана. И Лука был им за это благодарен.
Нет, он не выйдет на поединок. Если прольется кровь Грааля, целостность Камелота падет. А возможно, и Корбеника. Должен быть выход.
Ответ плавал где-то на поверхности. Какие-то смутные намеки, образы Что-то, что было ему сказано. Блин! Вот что значит не слушать старших!
Лука устал. Слишком устал.
Он пришел в Круглый зал. Один. Когда закончился очередной совет.
Рыцарь открыл все окна, откинул гобелены. Теперь зал заливал солнечный свет. Он заставлял поблескивать вкрапления слюды в древнем камне стен, отражался от гладкой поверхности Круглого стола. Морозный воздух влетал в зал, давая возможность дышать глубже, неся прохладу. Лука с облегчением улыбнулся. Доспех был тяжеловат, да и душно в нем. Это еще счастье, что пару веков назад тогдашний Круг все же решил отказаться от лат. Рыцарь не мог себе представить, чтобы он торчал бы тут как килька в консервной банке. Это было бы полным абсурдом.
Лука сидел возле ростка Мирового Древа, поставленного здесь недавно в огромной кадке. Росток был небольшим, всего метра полтора. Молодая листва чуть блестела на солнце. А в кроне между тоненьких чернеющих веточек порхали норны. Крошечные, как бабочки. Они носились кругом, иногда выскакивая из кроны. Норны играли в какие-то свои игры, и рыцарь надеялся, что эти развлечения не носят ритуального характера.
Ему очень хотелось, чтобы одна из этих красавиц порхнула бы к нему. Он даже выставил вперед ладонь, сидел неподвижно, чуть дыша, только бы не спугнуть. И вот одна крошка все же выпорхнула, на миг остановилась в воздухе, отчаянно махая крылышками, а потом вдруг подалась ближе.
Лука с трудом удержал улыбку. Норна была похожа на куколку. В платьице и даже в крохотных туфельках, ее золотистые кудряшки забавно подпрыгивали. Норна подлетела еще ближе, осматривая его ладонь. Еще чуть-чуть, и и вдруг она испуганно дернулась и мгновенно исчезла в кроне деревца.
Рыцарь устало вздохнул и обернулся
Казалось, она совсем не изменилась со временем. Белое длинное платье, обтягивающее довольно аппетитную фигурку, золотые волосы, разметавшиеся по плечам крупными локонами. Тонкие черты лица, что называется аристократические. И огромные синие глаза. Такие же, как у него. Они смотрели на него холодно и будто бы с некоторым укором.
А в его снах она ему улыбалась. Или так только казалось. Луке и в голову не пришло, что это потрясающе нежное и любящее выражение на ее личике адресовано совсем не сыну.
Ну, в общем-то, этого следовало ожидать. В этом вся Элис
Еще пару лет назад рыцарь бы ей это обязательно спел, причем самым противным голосом, очередную песню в стиле русского рока. Как раз об Элис А сейчас Нет, сейчас было уже не до этого А еще он когда-то мечтал назвать ее мамой. Вот так, при встрече.
Здравствуй, Элис, спокойно сказал рыцарь. С чем пришла?
Как ни странно, его слова Деву смутили. Она чуть нахмурилась, отвела взгляд, осмотрела зачем-то зал, но потом опять посмотрела на него.
Ты выбрал интересное кресло, заметила Элис.
Лука посмотрел на спинку, украшенную янтарем и нефритом, на бархатную обивку, а потом оглядел Стол, стараясь вспомнить, откуда он это кресло вытащил. А! Ну да
Хорошенько же ты обо мне думаешь, он тут же выдал свою любимую кривую усмешку. Как я помню, это называется Гибельное место. Слушай, а может, потому этому парню так и не повезло? Если тебя все достают тем, куда ты сел, хочешь не хочешь руки на себя наложишь.
Тогда ты мог бы претендовать на иное кресло в ином замке, казалось, она устраивает ему некоторую проверку.
Рыцарю это казалось просто смешным. Она слишком поздно решила заняться воспитанием сына.
Я сделал свой выбор, спокойно напомнил Лука. И еще есть такая поговорка. Народная мудрость, чтоб тебе было понятнее. Не место красит человека, а человек место.
Я слышала о ней, Элис нахмурилась, явно недовольная ходом разговора. Так думают неудачники. И если ты разделяешь эту сомнительную истину, значит, ты проиграешь.
А! он позволил себе изобразить озарение. Так вот что тебя сюда привело. Решила поучаствовать в общественной жизни. А я уж было подумал, что у тебя вдруг лично ко мне интерес проснулся. Ты бы лучше сыграла на тотализаторе. Ставка либо на меня, либо на Геру.
Чем дольше я говорю с тобой, тем больше убеждаюсь в своей правоте, она уже не скрывала раздражение. Ты проиграешь поединок.
Я уже выиграл, возразил Лука и, подумав, все же вытащил из поясной сумки пачку сигарет. Вообще, он начинал дуреть от собственной наглости. Курить в Круглом зале! Как в свое время в туалете в школе на перемене, когда вполне реально могли застукать учителя. Наверное, он еще не совсем повзрослел. Я выиграл, потому что я не выйду на поединок. Пролить кровь Грааля это значит расколоть целостность Камелота. Этого не будет.
Но Король не одобряет твое решение, да и весь Двор!
На что мне плевать с высокой колокольни, рыцарь чуть пожал плечами, что, кстати, было почти подвигом в этом чертовом доспехе. Тут только я могу принять решение.
Ты должен! она взмахнула руками.
Камелот это мой выбор, Лука вообще-то по жизни был довольно упрям. Это мой дом.
Ты служишь Граалю! напомнила Элис холодно. А служение часто требует жертв. Так что и ты должен жертвовать.
Камелотом в пользу спасения Мунсальвеша? уточнил рыцарь. Круто. Проблема в том, что я вижу служение иначе он недобро прищурился. Кстати, о жертвах. Вокруг тебя все и всегда чем-то жертвовали. Я уж не говорю о себе и своем брате. Но мой отец своей честью, а потом и любовью. Тот Избранный, отец Геры, так вообще жизнью. Даже Нимуэй и Моргана Но как-то я сомневаюсь, что ты сама способна на это, Элис!
Я принесла свои жертвы! оказывается, его мать умеет кричать. Как обычная женщина.
И где? с нескрываемым скепсисом поинтересовался Лука.
Не видишь! это уже походило на истерику. Посмотри внимательно! На меня посмотри!
И рыцарь посмотрел
Как ни странно, до этого Лука просто не додумался. Элис Дева. И этим все сказано. Но рыцарь так привык к прекрасному ровному свету ауры Эльзы. Или он мог вспомнить ярко-зеленое свечение, что исходило от Мари, жены Патрика. А здесь
Аура Элис имела такой же приятный золотистый отлив, что и ее роскошные волосы. Когда-то. А сейчас, глядя на нее, Лука вспомнил того священника в маленьком городке, где они с братом искали Златовласку. Искалеченный, рваный абрис, с неровными дырами, будто прожженными неизвестным огнем. И в этих дырах чернела пустота. Пустота рвалась из дыр, поглощая остатки ауры. В этом было что-то завораживающее, по-настоящему мистическое и очень печальное. Золотистые всполохи над чернотой. Как затухающий костер, чья смерть всегда огорчает.
Вот как, Лука достал из пачки следующую сигарету и прикурил от бычка предыдущей. Печально. И ожидаемо, к сожалению.
Лука наконец-то все понял. Последняя загадка разрешилась. Сама собой. Просто. Очень просто. Все пазлы в этой картинке встали на места. И рыцарь даже не удивился. Наверное, просто устал. От постоянных потрясений, от горечи, от предательств и потерь.
Вот только я бы не назвал это жертвой, продолжил он все тем же ровным тоном. По-моему, это называется иначе расставить приоритеты. А вот у моего отца еще более интересное мнение. Он мне сказал, что высшая справедливость всегда наступает. Так что, Элис, это не жертва, это наказание. И более чем справедливое.
Ты и твой отец похоже, она с трудом удерживалась в цивилизованных рамках. Слишком мягкие, слишком ранимые. Слишком человечные. Вам не понять. Я просто выполняю свой долг. Сполна!
И это ты называешь долгом? Лука очень старался, чтобы его презрение не было особенно заметно. Долг это когда запросто так. А ты Не хотелось бы говорить тебе о том, как называются женщины за выгоду.
Выгода? вдруг Элис успокоилась, заулыбалась злой и холодной улыбкой. Нет! Это награда. Я пришла на Служение, когда мне было двенадцать. Я все отдала Святыне. И мне явлено было откровение о ране Короля-Рыбака. Именно мне. Значит, я могла рассчитывать, что вся моя жизнь будет вознаграждена.
Внучком, севшим на нужное кресло? Лука удивленно поднял брови. А оно того стоит? Хотя неважно. Ты не поймешь. Я просто поражаюсь тебе. Столько лет быть при Святыне и так ее и не увидать. До меня наконец-то дошел смысл старой байки все о том же Короле-Рыбаке. Он страдал от раны, но не мог прикоснуться к Граалю и излечиться. Вот и с тобой то же самое Я тебе уже сказал, долг это за просто так. Долг и есть награда. Это когда всем сердцем. А ты в общем-то, это твои проблемы, он затушил сигарету. Разговор пора было заканчивать. Меня интересует брат. Зачем? Что, по-человечески не могла?