Звонок в дверь отвлек меня от чтения замечательного романа Джонатана Кэролла. Бабули с дедулей нет дома, они на месяц уехали к школьной подруге ба в Смоленск, вспоминать молодость, как выразилась ба, и бегать по магазинам, ворчливо добавил дед, поэтому дверь придется открывать мне. Понадеявшись, что непрошеные гости решат, что дома никого нет и уйдут, я замерла.
Звонок повторился вновь, на этот раз намного дольше и, как мне показалось, уже немножко возмущенно. Я героически делала вид, что меня нет до тех пор, пока за дверью не раздалось:
Открывай, Пятачок, Винни-Пух пришел!
Дима.
Тихо вздохнув, я поплелась открывать дверь. Дима ворвался в квартиру, словно ураган. Чмокнув меня в нос и бросив «Салют, Пятачок!» друг умчался на кухню, где тут же начал греметь тарелками. Закрыв дверь, я пошла за ним.
С Димой мы познакомились два года назад. Это было осенью, в конце октября, я как раз собиралась перейти дорогу, возвращаясь с университета, когда мимо на огромной скорости пролетел красный спортивный автомобиль, щедро окатив мою скромную персону. На мою осеннюю куртку нежно-бежевого цвета было страшно смотреть она вся оказалась покрыта серыми пятнами и теперь годилась разве что для мытья полов.
На тот момент эта куртка была единственной приличной в моем скудном гардеробе. У бабули с дедом, вырастивших меня после смерти моих родителей, не было особых средств, и жили мы на крохотную пенсию, что государство выплачивало им каждый месяц, и на те скромные суммы, что мне удавалось добыть, подрабатывая репетитором английского, благо, мое знание языка это позволяло. На прошлой неделе у деда был день рождения, и все заработанные мной деньги ушли на покупку картины, которую мой старик заприметил еще полгода назад, но не имел возможности купить. Мне не было жаль денег получив подарок, дед радовался, словно ребенок.
Прекрасно понимая, что средств на приобретение новой верхней одежды в ближайшее время у меня не предвидится, я заревела, пытаясь носовым платком оттереть самое большое пятно с куртки и размазывая грязь еще больше, на потеху немногочисленным прохожим. Погрузившись в это нелегкое дело, я не слышала, как остановился автомобиль, окативший меня, и как из него выскочил водитель, поэтому когда над ухом внезапно раздался чей-то голос, я вздрогнула.
Эмм, слушай, извини, я обернулась на говорившего. Передо мной стоял молодой человек лет двадцати и виновато улыбался. Я просто тебя не заметил
Ничего, тихо ответила я, вытирая слезы, сама виновата, задумалась
Мир? нерешительно спросил он.
Мир, слабо улыбнулась я.
Слово за слово и мы разговорились. Полчаса спустя мы уже сидели в ближайшем кафе и болтали, словно лучшие друзья. Парень представился Дмитрием Титовым, сыном того самого Титова владельца заводов, газет, пароходов и многого другого, о чем налоговой знать было совсем не обязательно. Дима был младшим сыном олигарха и, как шутил он сам паршивой овцой в семье. Его старший брат Виктор был примером для подражания: аккуратный, серьезный, ответственный. Титов-отец возлагал на него большие надежды, в то время как младший все больше и больше отбивался от рук.
Дима любил жизнь во всех ее проявлениях: если автомобиль то самый дорогой, девушка самая красивая, враг до самого гроба. Титов не любил размеренности и спокойствия, не признавал авторитетов, ненавидел пребывание в четырех стенах, и на втором курсе был отчислен из элитного вуза за «потерю связи с университетом», не спасли даже деньги и положение отца. Впрочем, на унылое серое заведение Диме было плевать все двери мира были открыты перед ним, и Титов не заставил себя ждать.
Расстались мы уже лучшими друзьями. Дима отвез меня в один самых дорогих салонов одежды и, не обращая внимания на мой тихий ужас, выбрал мне самое дорогое пальто. Взглянув на ценник, я попыталась вернуть вещь на место, но Титов недрогнувшей рукой оплатил покупку и любезно довез до дома, уже тогда придумав мне забавное прозвище.
Аня это неинтересно, заявил он мне. Я буду звать тебя Пятачок! хихикнул он. Теперь это твое кодовое имя, о котором знаю только я!
Как знаешь, Винни-Пух, улыбнулась я.
Тогда я не знала, что он воплотит свою угрозу в жизнь, но скоро странное прозвище закрепилось за мной твердо и бесповоротно. Сначала я робко пыталась поправлять Диму, потом немного повозмущалась, но Титов был непреклонен и я смирилась.
Он позвонил мне уже на следующий день и половину вечера мы болтали обо всем на свете. Казалось, что мы с ним две половинки целого, настолько были схожи наши мысли. Мы понимали один другого без слов, и месяц спустя уже не мыслили жизни друг без друга.
Забавно, но как-то так получилось, что мы единственные друзья. У Димы полно приятелей, но, наверное, наперекор им всем, он предпочел дружбу со мной. А я обычно трудно схожусь с людьми, не умею строить отношения, да и, если честно, не вижу в этом смысла, и только мой Винни-Пух сумел найти ко мне подход.
Как странно порой складывается жизнь, когда судьба сталкивает нос к носу таких непохожих, казалось бы, людей. Что могло связывать яркого, обращающего на себя внимание сына олигарха и скромную, ничем не примечательную студентку?
Сейчас сей блистательный представитель мужской половины человечества с упоением поглощал плов, приготовленный мной по старинному рецепту, и довольно урчал. Я села рядом.
Рассказывай.
Ты о чем? хитро сощурил глаза Титов.
Я усмехнулась.
Знаю тебя как облупленного. А сейчас ты просто сияешь, заметно невооруженным глазом. Что случилось?
Дима засмеялся.
Неужели я так предсказуем? Впрочем, ты права. У меня для тебя новость!
Сказано это было таким тоном, что я забеспокоилась: не хватало, чтобы Титов опять во что-то вляпался. Димка же, совершенно не подозревая о моих мыслях, торжественно заявил:
Мы с Полечкой решили пожениться.
Секунду я ошарашено смотрела на него, потом радостно завизжала и бросилась его обнимать.
С Полечкой, или говоря нормальным языком Полиной, Дима познакомился восемь месяцев назад на открытии какого-то нового фешенебельного клуба. Девушка пришла с друзьями отметить семнадцатилетие, и встретила Пуха. Подробностей я не знаю, но месяц спустя Дима, сильно волнуясь, привел ее ко мне знакомиться. Полечка мне понравилась сразу симпатичная, немного робкая девочка из интеллигентной семьи, цитирующая наизусть Шекспира. Оставалось загадкой, как Дима, предпочитающий роскошных блондинок, вдруг остановил свое внимание на Полечке, но факт остается фактом Дима влюбился, причем, не безответно. Я искренне порадовалась счастью друга, тихо повздыхав своей невезучести. Мне нравился один парень с нашего факультета, он был старше меня на год и считался звездой нашего университета. Высокий, невероятно красивый голубоглазый брюнет с потрясающей ямочкой на щеке заставлял вздыхать всю женскую половину вуза, но увы, Витя встречался с Ольгой, нашей главной красавицей. Я немного оторопела, когда Дима, выслушав мои фантазии, начал хохотать как сумасшедший и сквозь смех поведал мне, что прекрасный принц, о котором я вздыхаю, никто иной, как его старший брат.
А впрочем, моя невезучесть это неважно. Сейчас главное Дима. Таким счастливым я не видела его ни разу.
Это потрясающе! снова взвизгнула я, сжимая его в объятиях. Когда свадьба? А меня позовешь? А кольца ты уже присмотрел?
Не все сразу, засмеялся Дима.
Я смотрела на него и не могла узнать теплые, орехового цвета глаза сияли, на губах счастливая улыбка. Казалось, что еще чуть-чуть и друг просто взлетит от любви.
Мы подадим заявление через три месяца, ты ведь знаешь, Поле еще нет восемнадцати. Ты будешь моей свидетельницей это даже не обсуждается, кольца я найду, но есть одна проблема
В чем дело? насторожилась я. Улыбка Пуха слегка померкла.
Родители Поли против того, чтобы она встречалась со мной, ты же знаешь, как они ко мне относятся.
Как это? растерялась я. У вас же вроде неплохие отношения
Дима вздохнул:
Да понимаешь, я тут недавно оплошал, и они велели мне убираться, ну и, естественно, к Поле даже не приближаться. А Поля не хочет их огорчать, поэтому мы сделали вид, что расстались.
Я слегка растерялась.
Странно
Ничего странного. Они не хотят, чтобы она со мной встречалась, поэтому мы решили притупить их бдительность. Они решат, что между нами все кончено, и перестанут ее контролировать. Мы тихонько подадим заявление, затем бухнемся старикам в ноги и покаемся. Они прослезятся, благословят нас, и мы будем жить долго и счастливо!..
Дима мечтательно зажмурился, явно представляя, как противные Разумовские пускают слезу.
Я удовлетворенно кивнула похоже, Титов спятил. Я, конечно, знала, что любовь меняет людей, но до такой степени
Твой отец знает? осторожно спросила я, сомневаясь, что Дима собирается посвящать отца в свои планы.