Васька откашлялся.
Хм, что делать будем?
Можем, все-таки поедем к Ларисе? Или вы еще не отдохнули? съязвила я.
Мужчины подскочили.
Спустя пятнадцать минут я, уже выходила из своего дома, переодевшись в простую белую рубашку и джинсы. Решено было всем вместе отправиться на Витькином БМВ, чтобы не разделяться по дороге.
Так ты говоришь, адрес Ларисы дал тебе Дима? пережидая, пока на светофоре не загорится зеленый свет, спросил Виктор.
Я молча кивнула.
А что он тебе еще сказал?
Ничего особенного, пожала я плечами.
А где ты его видела? подключился Васька.
Ну не все ли им равно?!
Рядом с кафе, куда я ходила, процедила я и вдруг накинулась на Ваську. Ты, полицейский херов, обыскал чужую квартиру и даже не догадался, что там живет не один человек!
Не понял, впал в ступор сосед, откуда ты?..
Так мы зайти не успели, как Дима заметил, что шкаф закрыт, и книга лежит не там, где должна была!
Таак, вздохнул Виктор, паркуясь у обочины и поворачиваясь ко мне. А какое дело моему брату до того, что вещи из квартиры Разумовского лежат не на своем месте?
ДА ПРИЧЕМ ЗДЕСЬ ТВОЙ БРАТ?! взорвалась я. Если ты до сих пор не заметил, его-то мы как раз и разыскиваем! Я говорю о Диме, парне, вместе с которым Григорий снимает квартиру!
В салоне автомобиля повисла тишина, которую внезапно разорвал громкий хохот мужчин.
Господи, вдруг дошло до меня, вы что, про Пуха подумали? Решили, что его дух указывает мне дорогу? Поэтому вчера так со мной сюсюкали? Потому что решили, что я с ума сошла?
Извини, Ань, выдавил сквозь смех Виктор, но мы очень рады, что ошибались.
Слов не было. Одни эмоции. Поэтому рта я решила не открывать.
Поехали уже, наконец, успокоился Васька.
Виктор послушно завел машину.
Район, в котором жила Лариса и где предположительно скрывался Григорий Разумовский был довольно тихим и уютным. По тротуарам прогуливались молодые матери с колясками, детей не было видно в половине двенадцатого утра они все наверняка были на занятиях. Я вдруг забеспокоилась, подумав: а если Лариса тоже на занятиях в университете?
Васька уже тем временем узнавал, где дом под номером сорок девять. Получив ответ от одной из матерей (почему-то с ним откровенничают только матери с колясками), он махнул нам рукой и двинулся к многоэтажному блоку.
На двери висел кодовый замок, но не успели мы разочароваться и отправиться на поиски четырех цифр к местному населению, как дверь открылась и на улицу вывалился довольно полная женщина в цветастом платье и на высоких каблуках. Виктор тут же кинулся вперед, придерживая перед ней дверь и не давая ей закрыться.
Один за другим мы быстро зашли в подъезд и двинулись по лестнице наверх. У двери с номером сорок девять мы замерли и дружно переглянулись. Васька поднял руку и нажал на звонок раз, другой, третий Я даже дышать перестала, от напряжения вцепившись вспотевшими руками в Васькин рукав.
Кто там? наконец, раздался женский голос за дверью.
Служба доставки, крикнул Васька, вам посылка!
Щелкнул, открываясь, замок. Не дожидаясь, пока дверь откроется полностью, Васька влетел в квартиру, мы с Виктором за ним. Негодующе вскрикнула Лариса, но мы уже не обращали на нее внимания. Влетев за Виктором в хозяйскую спальню, я застала занимательную квартиру: Васька уже скрутил вопящего парня, чье лицо уже было знакомо мне по фотографии.
Отвечай, где Димка?! бросился к нему Виктор.
Откуда я знаю? Григорий попытался лягнуть Ваську ногой, но сосед весьма грубо встряхнул его, и парень тут же успокоился.
Я сейчас полицию вызову! надрывалась Лариса, вбегая за нами в спальню.
Успокой ее! бросил мне Васька, продолжая удерживать Разумовского.
Как? растерялась я.
Придумай что-нибудь, перекрывая крики хозяйки квартиры, рявкнул сосед.
Я обернулась к Ларисе.
Слушай, твой парень похитил человека, сообщила я ей, поэтому и отсиживался у тебя. Если вызовешь полицию, тебя могут арестовать за сокрытие преступника.
Ничего умнее мне в голову не пришло, но этого хватило, чтобы Лариса замолчала. Я снова обернулась к мужчинам.
Пусти меня! вдруг тихо попросил Григорий. Я не сбегу.
Васька осторожно его отпустил, Виктор встал у дверей, но Разумовский, казалось, действительно не собирался сбегать.
Гриша, тихо позвала я его, где Дима Титов?
Гриша, тихо позвала я его, где Дима Титов?
Не знаю, хмуро взглянул на меня парень, отсиживается где-нибудь.
Расскажи нам все, как было, попросила я.
А что рассказывать? буркнул Разумовский. Они с Полиной расстались, она из-за него под машину сиганула, а ему хоть бы хны
И ты решил отомстить, подсказала я.
Ну решил, согласился парень, а как бы вы поступили?!
Что было дальше? спросил Васька, буравя Григория взглядом.
Я всю ночь его искал, продолжал парень. Он не смотрел на нас, рассказывал тихим безжизненным голосом. И нашел. Он ехал к новой девушке. К ней.
Разумовский кивнул на меня. Я удивилась, но промолчала.
Зашел к нему со спины. Ударил битой. Он не ожидал нападения, уже после первого удара упал. Я бил его минут пять, затем услышал голоса, испугался, что меня увидят, и сбежал. Он остался в подворотне.
Мы молчали.
А Полине все никак не становилось лучше. Если бы не эта Анна, он бы не бросил сестру, и она бы не стала с собой кончать. Я нашел адрес его новой пассии и стал за ней следить. А потом, когда она переходила дорогу, я решился. Вот только не получилось, Разумовский хмыкнул.
Виктор бросил на меня испуганный взгляд он не знал о том, что меня едва не убили.
И это все? поторопила я парня. Избил Диму, попытался наехать на меня. Твоя месть свершилась?
Григорий бросил на меня недоуменный взгляд: кажется, он ожидал от меня несколько иной реакции. Впрочем, я тоже рассчитывала на нечто совсем другое по пути к Ларисе.
Ну да, осторожно ответил парень.
А почему ты здесь прятался? спросил его Виктор. Почему к сестре в больницу не поехал?
Разумовский посмотрел на него с некоторой жалостью, словно на слабоумного.
Так я едва на нее не наехал перед зданием полицейского отдела. Естественно, там полно камер, я как-то сразу не сообразил, ее увидел, и в голове все помутилось. А потом, когда в глазах прояснилось, понять, что линять надо, у ментов уже наверняка номер моей машины остался, а по нему вычислять, кто хозяин
Васька крякнул. И судя по его лицу, я прекрасно поняла, что никаких видеокамер на площади нет, и Григорий зря беспокоился.
Откуда ее адрес узнал? снова спросил Виктор. Видимо, парень вошел во вкус.
Приятели помогли, неохотно ответил Григорий. Что, сажать будете?
Мужчины вопросительно взглянули на меня. Я отрицательно покачала головой.
Дурак ты, Гриша, уже выходя из квартиры, вздохнула я. Димка и не думал с Полиной расставаться, они просто спектакль перед родителями разыграли, а сами уже собирались подавать заявление в загс.
Разумовский ошарашено застыл, во все глаза глядя на меня.
А почему Полина мне не сказала? прохрипел он.
Не успела, наверное, пожала я плечами. А ты из-за своих «гениальных» догадок избил ни в чем не повинного человека и едва не убил второго.
Квартиру мы покидали в полном молчании.
Облом, глубокомысленно заметил Васька, плюхаясь на пассажирское сиденье.
Точно, огорченно согласился Виктор, открывая передо мной дверцу.
Я молчала. Только что оборвалась единственная ниточка, которая могла привести меня к Диме. Неужели я его больше никогда не увижу? Сердце сжалось, и я постаралась взять себя в руки. А что, если Разумовский солгал? Вот мы сейчас уедем, а он, радостно подхихикивая над наивными следопытами в лице нашего трио, сядет в свою девятку и помчится в какой-нибудь подвал, в котором томится Пух. Хотя, вряд ли. Это действительно нелогично похищать человека, из-за которого твоя сестра якобы бросилась под машину. И что бы ты потом с этим человеком делал? Нотации читал, что бросать девушек плохо, и так поступать нельзя? Глупость какая Но я так обрадовалась, когда мы вышли на Разумовского, что совершенно не подумала о логичности нашего предположения, зато теперь прекрасно вижу, что наша версия притянута за уши.
И что же теперь делать?
Ань, подал голос Виктор, может, в кафе?
Я подозрительно взглянула на него: человек только что потерял ниточку, ведущую к его похищенному брату, и совершенно спокойно предлагает мне заехать в кафе?! Видимо, мой взгляд был настолько красноречив, что Титов тут же принялся оправдываться:
Нет, я огорчен, конечно, только ты сама подумай, какой будет прок от того, что мы будем плакать или расстраиваться? Диме от этого станет легче? Нет. А так ты поешь, придешь в себя и выдашь еще какую-нибудь версию, у тебя это хорошо получается