Все, я побежала!
Подожди, еще полчаса. Посидим, поиграем. Успеется.
Нет, я хочу быть первой!
Ну ладно. Побежали.
У дверей танцзала пусто. Злата встала. Стоит себе, ждет.
Я говорю:
Может, в раздевалке побудем? Видишь, пусто.
Нет, я хочу быть первой!
Девица постояла, соскучилась. Положила коврик, посидела. Никого нет. Я говорю:
Давай на телефоне поиграешь?
Злата: ладно. Забралась на подоконник. Сидит, играет в «Хэлло, Китти». Там все розовое, белое и мяукающее. Эту игру я на своем брутальном черном телефоне специально для Златы держу. Смотрю подходит мальчик из танцевальных, тоже с ковриком. Становится у двери.
Злата, видишь ты хотела быть первой? Вот мальчик первый, ты вторая, иди становись.
Злата оторвала взгляд от телефона, посмотрела.
Нет, я хочу быть третьей! и играет дальше.
Подходит девочка, становится за мальчиком. Я говорю:
Злата, ты хотела быть первой Теперь ты третья.
Злата поднимает голову:
Я хочу быть четвертой!
Так, ясно.
Ну все, завязывай. Давай сюда телефон.
Забрал телефон, девица пошла танцевать. Я стою, жду. А перед занятием жена мне сказала: когда все выйдут, ты у преподавательницы обязательно спроси, как Злата занималась. Потому что в прошлый раз девица баловалась. И обещала больше так не делать Я говорю: ну хорошо.
Закончилось занятие. Девица выбегает радостная, обнимает меня. И такая: пошли, папа, пошли быстрее.
Подожди, Злата. Ты как занималась?
Хорошо.
Ты баловалась?
Злата замялась.
Ну один раз.
Один? Ладно. Давай я сейчас с преподавательницей поговорю и пойдем в раздевалку.
Нет! Хватает меня за руку, тянет за собой. Чуть ли не плачет.
И тут, как говорится, старик Державин что-то заподозрил
Злата, ты точно один раз баловалась?
Да, один раз!
Хм-м.
А почему мне тогда не спросить?..
Нет, нет!!
Ладно, утянула меня в раздевалку. Одевается.
Я говорю:
Злата, давай ты пообещаешь ты точно один раз баловалась?.. в следующий раз не баловаться, а хорошо заниматься.
Злата возмущенно:
Э! Ты меня уже об этом спрашивал!
Я говорю: ну ясно. Женщины. Я же еще и виноват.
В общем, так и не поговорил я с преподавательницей.
Мне все-таки интересно: один раз девица баловалась? Или не один?
И кто такой старик Державин?
126. Суровая профессия
Вышли со Златой гулять на детскую площадку и встретили Тему из ее группы. Дети гуляют и ведут светскую беседу. Как в хороших ситкомах, разговор идет на повышение ставок.
А мой папа ночью работает, а днем спит, говорит Тема. Это старая проверенная карта, но тут он промахнулся.
Мой папа тоже ночью работает и днем спит, отвечает Злата. И тут же повышает ставку: И утром тоже спит!
Это трудно перекрыть, поэтому Тема заходит с туза.
А мой дядя Паша и днем и ночью работает.
Ничего себе! В глазах у Златы неподдельное изумление. Покерфэйс сломан. И даже вечером не гуляет? А как он дышит свежим воздухом?
Тема уже победил, поэтому снисходителен:
Никак. Мой дядя Паша врач.
127. Так устроен мир
Вечер. Злата почистила зубы, стоит в ванной комнате, надевает пижаму. Обычно она это делает в спальне, но тут хрюша-повторюша за старшей сестрой. Злата кричит мне из ванной:
Папа, можно я сниму носки?! Папа!
Сними! кричу я в ответ.
Ну хорошо! кричит Злата. Я не буду снимать!
Занавес.
Все-таки женщины, даже самые маленькие, живут в каком-то параллельном мире. Там совершенно другие законы акустики.
и еще им носки мешают надевать пижаму. Я НЕ шучу.
128. В черном-черном городе
Злата укладывается спать и рассказывает страшную историю:
В одном черном-черном городе, зловеще начинает Злата, жила маленькая девочка. И она боялась НЕ ТОЛЬКО инопланетян, но и привидений!
Круто!
Папа, почему ты не боишься? спрашивает Злата.
Да боюсь я, боюсь. А это вся история?
Да! Сейчас я расскажу тебе еще одну историю. В одном черном-черном городе жила маленькая девочка. И она боялась не только инопланетян, но и Злата понижает голос, Черной Руки! Ва-аа!
Пытается схватить меня, я смеюсь. Злата продолжает нагнетать:
Девочка шла по черному-черному городу, и тут ее как схватит Черная-Черная Рука! А потом девочка увидела, как из-за угла торчит Пауза, полная саспенса. Черная-Черная Нога!
Тут, конечно, и Хичкок бы поседел.
Ничего себе!
Страшно, папа? Да? с надеждой спрашивает Злата. Глаза горят.
Страшно, говорю я. А девочка не мылась, что ли? Почему у нее черная нога? Все, спи давай.
Ну-у девица ложится.
Сейчас мама придет, говорю, расскажешь ей свою страшную историю. Все, спокойной ночи
Я выхожу, выключаю свет.
Из темноты голос вдогонку:
Она мылась!
129. Секретный жираф
Папа, папа, отгадай загадку!
Ну, хорошо. Какую?
Сидит девица, а коса на улице! Кто это?
Им в садике задавали. Похоже, Злата открыла для себя удивительный мир «Что? Где? Когда?». И адреналин, с этим связанный.
Понятное дело, я знаю ответ. Но сразу отгадывать это скучно.
Рапунцель? говорю я.
Нет!
Девочка Злата?
Злата хохочет.
Нет! Сдаешься, папа?
Сдаюсь.
Это морковка! Отгадай еще загадку! Зимой и летом одним цветом?
Рояль?
Нет!
Телевизор?
Нет! Это елочка! Папа, ты что, не знаешь? Злата убегает на кухню, там мама вяжет шапку. Мама, мама! доносится оттуда. Представляешь? Папа не знает, что зимой и летом одним цветом елочка!
Жена что-то отвечает. Подозреваю, острит в мой адрес. Женщины!
Злата возвращается. Бегом.
Папа, отгадай еще загадку! Панда не панда, змея не змея. Что это?
Вот это действительно сложно. Я чешу в затылке:
Ну не знаю.
Сдаешься, папа?! В глазах девицы горит нешуточный азарт.
Сдаюсь. Что это?
Летучая мышь!
Неожиданно, признаю я. Это ты сама придумала?
Да, конечно! Отгадай еще загадку! Папа!
Ну, давай.
Летит, но не самолет. Летит, но не вертолет.
Хм-м. Это что, птица?
Нет! Злата на мгновение заминается. То есть ты отгадай какая!
Воробей.
Нет!
Ворона?
Нет!
Ладно Синичка?
Нет, папа! Злата радостно смеется. Сдаешься? Это соловьи!
Теперь уже я смеюсь. Соловьи точно не вертолеты. Я представляю стаю соловьев, летящих под «Полет валькирий» Вагнера. Внушает, однако. Они летят над зелеными просторами Вьетнама
Отгадай еще одну загадку! Злата прыгает вокруг меня. Ее распирает от эмоций. Папа!
Хорошо.
Ура! Что такое оранжевое, чуть-чуть белое, чуть-чуть черное?
Я смотрю на девицу. Круглая рожица Златы полна лукавства.
Тут я подвисаю серьезно. Кажется, Эйзенштейн в своей книге «Метод» называл подобные загадки «еврейскими загадками». Это когда некий предмет определяют не по его основным (и довольно банальным, очевидным) признакам, а по второстепенным. На этом построены многие литературные и киноприемы. Эйзенштейн упоминает, что «еврейские» одни из самых древних видов загадок.
Не знаю, говорю я. Хм-м это игрушка?
Нет!
Еда?
Нет!
Животное?
Пауза.
Нет, ты отгадай какое!
«Оранжевое, белое, черное». Меня осеняет:
Лиса?
Э! Злата заглядывает мне в глаза. А давай ты не знаешь? Давай?
Я смеюсь.
Ну, хорошо. Сдаюсь. Кто это?
Злата вытаскивает из-за спины мягкую игрушку.
Лисичка!
У лисички грустный вид опытного домашнего животного. «Просто притворись мертвым, и тебя рано или поздно забудут».
Злате так нравится игра в загадки, что она выдумывает следующую на ходу. Причем едва успевает спрятать от меня ответ.
Что такое бежевое, чуть-чуть белое, чуть-чуть черное? Папа, отгадывай!
Конечно, мне интересней, откуда ребенок знает слово «бежевый», но нужно продолжать игру. Тут у меня вариантов немного:
Заяц?
Нет!
Ну, я не знаю Бежевое? Слон?
Нет! радуется Злата.
Ладно, сдаюсь.
Злата победно вытаскивает маленького плюшевого зверька. Действительно, он бежевый-белый-черный.
Это кенгуру!
Злата, ну так нечестно. Ты бы хоть сказала, что он умеет прыгать не знаю у него карман на животе. А то так попробуй догадайся
Папа, отгадай еще загадку!
Ну, хорошо. Только после идем зубы чистить и спать.
Ладно! Что такое у него длинная шея
Жираф?
Э! Подожди, папа! У него длинная шея, оранжевые пятна
Жираф.
Нет, папа! Я не договорила! Длинная шея, оранжевые пятна, он вытягивает шею, чтобы достать на деревьях траву
Листочки.
листочки! Он их ест! Кто это, папа?
Я беру паузу на размышление. Потом говорю серьезно:
Думаю, это жираф.