А тут и личный гид вернулся, счастливый настолько, что мог лопнуть в любую минуту. В пакете, который он нес, были не груши. Там было то, зачем они сюда пришли (по крайней мере, с официальной точки зрения). Большие и маленькие, коренастые и утонченные. Там были грибы. Целый пакет.
Бартеломью словно обезумел, его глаза готовы были выскочить из орбит, грязные руки тряслись от возбуждения. Пчеловод первый раз в жизни увидел, в странноватом старике, с которым познакомился недавно, одержимого сумасшедшего, совершенно непредсказуемого, и потому очень опасного. В тот момент он испугался как за свою жизнь, так и за безопасное возвращение.
Однако все обошлось, наваждение пропало практически мгновенно, как только человек с пакетом увидел открытый улей. Оно трансформировалось в испуг. Бимен приложил указательный палец к губам, давая понять, чтобы старик не шумел и не делал резких движений. Затем он так же аккуратно установил все на прежнее место, и медленно, спокойно пошел навстречу Бартеломью. Который сгорая от нетерпения, начал доставать из пакета и тыкать в лицо особо удачные образцы грибов. Обратный путь был скор и молчалив. Как два преступника, они возвращались домой с добычей. У одного пакет с драгоценностями, у второго бесценный бриллиант в картонной коробке.
***Дождь закончился. По возвращении Бартеломью приготовил грибной суп. И сейчас он был разлит по тарелкам.
В прозрачном бульоне плавали нарезанные грибы, кусочки обжаренного лука, несколько кубиков картошки, и кружочками порезанная морковка. Аромат, который витал на кухне, будил аппетит, и заставлял задуматься об аперитиве. На доске лежал нарезанный черный хлеб, рядом с ним два зубца чеснока. Хозяин и гость сидели за столом, и молча смотрели на еду.
Гость взял ложку, зачерпнул так, чтоб в ней оказался грибок, поднес к губам, и два раза продолжительно подул. После чего втянул в себя все содержимое, издав при этом хлюпающий звук. Сидящий напротив него терпеливо ждал реакции. Бимен закрыл глаза, проглотил еду, и не в силах сдержаться, замычал от удовольствия.
Ну, а я тебе что говорил! А теперь попробуй, откуси чеснока, возьми ломтик хлеба, и съешь еще одну ложку. Мне так больше нравится, потому что от чесночной остроты, суп становится еще горячее, аж дыхание перехватывает. После такого супа даже чай пить неохота. Бартеломью немного помолчал, а потом добавил. Надо будет компота сварить. Грушевого.
Мне в город надо. после долгого молчания сказал пчеловод.
Завтра поедешь, сегодня ночью дорога чуть подсохнет, ветерком ночным ее обвеет, а утром поедешь.
Нет. Бимен мотнул головой. Сегодня надо, боюсь не успею. он доел последние ложки, и поднял лицо от тарелки. Спасибо вам большое, Бартеломью, мне очень повезло, что я вас встретил. И суп у вас просто потрясающий. Ничего подобного в жизни не ел. Вы наверное туда что-то волшебное добавляете.
Разве что самую малость Когда снова приедешь?
Думаю дня через два, три. Что привезти надо?
Привези мне пирожных заварных. А то, я когда хожу за продуктами, покупаю себе их, а до дома не доношу никогда. А так хочется с чаем эту вкуснятину съесть. И, слушай, есть одна деликатная просьба к тебе. Не мог бы ты найти моего старого знакомого. Ну того с фотографии? он подождал, когда Бимен кивнет. Передай ему привет, и вот это, старик выскочил в гостиную, и вернулся с фотографией. У меня побыла, пусть теперь у него побудет. Жадничать ведь не хорошо. У него где-то в центре галерея своя. Да ты парень взрослый, я думаю, найдешь. Только не потеряй, я тебя очень прошу, это единственный снимок с этой смены. Других, насколько я знаю больше нет.
11. Снимок
Обратно пчеловод-путешественник летел, как на крыльях. Не сбавляя скорости, и не обращая внимания на возраст автомобиля. Его подгоняла маленькая спичечная коробка, которая из кармана штанов перекочевала в бардачок. Внутри что-то скреблось, и пыталось вылезти наружу. Что-то с большим полосатым брюшком, усиками на голове и мохнатыми лапками.
С заброшенной пасеки он забрал одну пчелиную матку. Он хотел, чтобы она устроилась у него в улье, и дала новое потомство. Конечно, у него не такие роскошные апартаменты, но они уютные и построены с любовью. Рядом с коробкой лежал конверт, в который Бартеломью заботливо положил фотографию.
Бимен начал мысленно представлять, как он разведет супер-пчел, сильных и выносливых, способных на многое. Он представлял, как будет их тренировать, как они будут выглядеть внешне, и сколько их у него будет. Замечтавшись, пчеловод чуть было не вылетел с трассы.
Машина стала цеплять обочину, и ее мгновенно потянуло в кювет. Опомнившийся водитель попытался исправить ситуацию, крутанув руль влево. Вязкая обочина никак не хотела отпускать колеса, но уже не затягивала, а просто держала. А потом, словно что-то обрезало эту невидимую нить, резко отпустила, выбросив автомобиль на середину дороги. Хорошо еще, что скорость снизилась, поэтому Бимен смог удержать и выровнять на трассе свою старушку, которую изрядно трепануло. Можно даже сказать, что ее чуть удар не хватил. Притормаживая, как можно аккуратнее, она сбавила скорость до минимальной, и остановилась.
Минуту не происходило ничего, потом водительская дверь открылась, и из нее вылез совершенно бледный человек, обошел спереди машину, опираясь временами на капот, и на не негнущихся ногах поковылял к лесополосе.
Справив там естественную надобность, он вернулся, открыл пассажирскую дверь, и плюхнулся на сиденье. Руки тряслись от пережитого, в горле пересохло, в ушах гремело колотившееся сердце. Он откинулся в кресле, и только сейчас заметил распахнутый бардачок.
Лежащий на полу конверт был раскрыт, из него торчала примерно половина фотографии. Рядом с ней покоился спичечный коробок, через щель в котором выползала на поверхность большущая пчела. Она выбралась наружу, потопталась по своей тюрьме, а потом перебралась на фотоснимок, где и осталась, не проявляя никакого интереса к свободе.
Бимен, только что сходивший в туалет, снова захотел посетить кусты. Он бережно поднял конверт, мысленно успокаивая пчелу, поднес к лицу, и попробовал, как следует рассмотреть королеву. Но вместо этого, его взгляд зацепился за детское лицо на фотографии.
Лицо девочки, с удивительно ясными глазами, рядом со своей взрослой подругой. И эти глаза показались ему очень знакомыми, просто до жути, до мурашек под кожей.
Королева пчел покружилась по снимку, как раз в том месте, где стояли две девочки, и не спеша, словно уставшая старушка, поползла к большому пальцу, который теперь ничего не загораживал. Заползла на него, и остановилась.
Бимен поднял с пола второй рукой коробок, открыл его, выдвинув лоток указательным пальцем, и пересадил насекомое внутрь. Потом он убрал фотографию в конверт, напоследок взглянув еще раз, а следом за этим вернул содержимое бардачка на свое прежнее место.
Дальнейшее путешествие проходило без эйфории, в спокойной сосредоточенности на дороге. В памяти постоянно всплывала девочка со старого снимка, подсознание пыталось отыскать кого-то похожего среди знакомых, но безуспешно. «Нет, определенно, кого-то она мне напоминает, где-то я уже видел этот взгляд! И причем не так давно». Размышлял, шевеля губами пчеловод-путешественник.
***Он вывернул руль влево, въезжая в город, часть которого надо было пересечь, что бы доехать до своего поселка. На подъезде к своей улице была не большая пробка, которую решено было объехать, чтобы не тратить драгоценное время и, не менее драгоценное топливо.
Как ни странно ехал он мимо того самого, злополучного дома, где произошла пчелиная битва с осами. Автомобиль медленно катился по безлюдной улице, окно было открыто, один дом сменял другой. Вот показался ведьмин палисадник, калитка, крыльцо. Дверь ее дома открылась, во двор вышла Ален, и замерла, словно почувствовала взгляд проезжающего на автомобиле. Она повернула голову, а затем и все тело, у нее был такой вид, будто она увидела покойника. Но продолжалось это мгновенье, выражение ее лица стало меняться, на серьезно-злобное.
От увиденного, у Бимена аж похолодело внутри. На него смотрели, ничуть не изменившиеся от времени, глаза девочки с фотографии.
Воспоминания, связанные с рассказами Бартеломью, с бешеной скоростью пронеслись в голове, накатило осознание чего-то важного. Чего-то, что до сих пор оставалось не замеченным, словно он досмотрел детектив до середины, а уже догадался, кто убийца. Оставалось теперь проверить. Но действовать без прикрытия опасно, смертельно опасно, это он теперь знал наверняка. Поэтому нужно быть предельно осторожным, и не подставляться.