Впрочем, научное сообщество, за редкими исключениями, продолжало игнорировать концепцию Морган (разумеется! Ведь это посягательство на взлелеянную мужчинами «саванную концепцию» сетовала неутомимая Элайн).
В 2009 году Морган удостоилась выступления на TED Talks. На видео бодрая симпатичная старушка, увы, использует весь арсенал псевдонаучной риторики{7}. Правда, феминистские лозунги уже не звучат, зато здесь и «замалчивание неудобных вопросов научным истеблишментом», и неминучий «крах традиционных теорий», и сговор научных журналов, «не подпускающих статьи с неугодной концепцией на пушечный выстрел», и ссылки на авторитеты («Сам Дэвид Аттенборо за меня!»). Морган договаривается до того, что никакой другой теории происхождения человека просто нет, «противники водной обезьяны защищают пустое место». Впрочем, сам набор доводов в пользу водной гипотезы не поменялся.
Что же это за доводы?
Сторонники теории водной обезьяны обращают внимание на особенности человека, которые отличают его от других человекообразных. Практически каждое из этих свойств можно объявить наследием водной стадии. С гладкой кожей мы разобрались. Но кроме этого:
Зачем нам длинные густые волосы на голове? За них в воде держались детеныши в перерывах между кормежкой.
К чему выступающий нос с ноздрями, направленными вниз? Чтобы не захлебываться при нырянии.
Откуда у человека способность задерживать дыхание? Догадайтесь сами.
Наши длинные ноги удобны для плавания.
Тело человека вытянутое, обтекаемое, «как хорошо спроектированная лодка» (фраза Харди) в отличие от неуклюжих обезьян.
Оставшиеся на теле волосы у людей растут не так, как у других приматов, от макушки вниз, «чтобы увеличивать обтекаемость при плавании».
Толстый слой подкожного жира как у водных млекопитающих нужен, дабы не замерзнуть в воде и на суше. Элайн Морган даже утверждает, что только люди среди всех приматов способны страдать от ожирения.
У людей отсутствует страх перед водой (в отличие от многих обезьян, избегающих всякого контакта с водоемами).
У женщин вагина глубже, чем у других приматов, чтобы при спаривании не попала морская вода. Этой же цели служит девственная плева.
По той же причине у мужчин более длинный половой член.
Люди спариваются лицом к лицу нетипично для приматов, но «типично для морских млекопитающих».
Люди, единственные среди сухопутных животных, плачут. Это способ избавиться от излишков соли при плавании в соленой морской воде.
У человеческих младенцев существует плавательный рефлекс. Откуда он взялся? Явное воспоминание о водной стадии.
В списке человеческих паразитов есть три вида шистосом и жуткий гвинейский червь Dracunculus medinensis тот самый, которого извлекают из-под кожи, наматывая на палочку. Так вот, заражение этими тварями происходит при контакте с водой. Паразитолог Ричард Эшфорд считает этот факт свидетельством в пользу водной стадии у предков человека{8}.
И т. д., я перечислил далеко не все доводы.
Попробуйте-ка опровергнуть такой массив свидетельств! Неудивительно, что даже Десмонд Моррис не устоял.
Эта гипотеза объясняет прямо-таки всё! Для чего людям тонкие и ловкие пальцы, как не для сбора пищи на морском дне? Откуда бы взялась человеческая речь, если бы не наша способность контролировать дыхание (необходимая при нырянии)? Как бы мы отрастили такой большой мозг, если бы не питание морскими ресурсами, богатыми макро- и микроэлементами?
Журналист и популяризатор науки Ян Линдблад называл даже возможного кандидата на роль Homo aquaticus: это рамапитек. «Строение тела рамапитека нам неизвестно, писал Линдблад, но реконструкции показывают, что у него, во всяком случае, было уплощенное лицо, как у гоминидов, и зубной аппарат еще ближе к гоминидам. Если бы где-то удалось найти хорошо сохранившийся скелет этого прапримата!»{9} Видимо, автор ожидал увидеть в строении скелета рамапитека признаки водной привольной жизни
Если устроить публичный диспут, тот, кто назовет больше доводов в поддержку своей гипотезы, скорее всего, выйдет победителем в глазах зрителей. Но мы ведь говорим не о мастерстве риторики, а о нормальной науке. Поэтому давайте честно: для любого из названных выше свойств существует не одна, а несколько трактовок, но мы по каким-то неназываемым причинам выбрали одну и отбросили остальные. Это легче всего увидеть на нашем сквозном примере исчезновении шерсти. Мы с вами рассмотрели уже несколько хорошо разработанных гипотез, и обзор еще не окончен. По-хорошему, надо показать, почему выбранная гипотеза верна, а остальные нет. Так ли уж надежно сопоставление гладкой кожи и жизни в воде? Как справедливо заметил биолог Питер Уилер{10}, у большинства водных млекопитающих шерсть не исчезла. Безволосы лишь киты, сирены, гиппопотамы и некоторые ластоногие морские слоны и моржи. Обратите внимание, что объединяет этих животных не только отсутствие волос. Все они очень крупные (средняя масса больше 100 кг), обладатели округлых пропорций и коротких конечностей. Это не только уменьшает сопротивление воды при плавании. Большие размеры позволяют накапливать тепло, а веретенообразная форма тела означает относительно малую площадь контакта с водой, следовательно низкую теплоотдачу, что для водных животных критически важно: теплопроводность воды выше, чем воздуха, и замерзнуть в ней гораздо проще. Разумеется, ничего общего с ранними гоминидами, чей вес едва ли превышал 50 кг. Для такого существа, с длинными конечностями да без нормальной теплоизоляции, поддерживание постоянной температуры тела в воде требовало бы огромных затрат энергии. Короче говоря, гладкая кожа атрибут крупных специализированных водных животных, у которых, помимо этого, есть куча других адаптаций к жизни вводной стихии, коих люди и близко не имеют.
Если мы начнем внимательно рассматривать остальные аргументы, они растеряют всю свою прелесть.
Идея прямохождения как адаптации к перемещению в воде остроумна, но не более убедительна, чем многочисленные другие гипотезы, объясняющие двуногость:
привычкой ходить на двух при перемещении по деревьям, держась руками за ветви над головой;
необходимостью озираться в высокой траве;
потребностью освободить руки для переноса пищи и детенышей;
желанием казаться выше и страшнее перед конкурентами, хищниками;
и т. д.{11}
Морепродукты это вкусно, но их широкое использование не проявляется в археологической летописи вплоть до появления Homo sapiens, а мясо саванных животных тоже очень неплохой источник калорий. И в XXI веке не имеющие выхода к морю люди даже обитатели пустынь, никогда не видавшие устриц или крабов, тем не менее отращивают нормальные мозги.
Среди обезьян охотятся не только макаки-крабоеды, но и шимпанзе, ведущие себя как хищники в лесной чаще, а не на литорали.
Много подкожного жира отнюдь не только у водных животных, но и у некоторых сухопутных, например у свиней.
«Особое» строение носоглотки не мешает людям захлебываться. Вообще, приспособленность человека к воде не стоит переоценивать. Люди не только прекрасно плавают чему, кстати, нужно учиться, но и отлично тонут. В том числе даже опытные пловцы. По статистике, в водоемах планеты ежегодно гибнут 320 000 человек это 7 % всех смертей, связанных с несчастными случаями. Странновато для водного млекопитающего{12}
Нетрудно догадаться, что девственная плева может защищать от морской воды только до первого соития.
У человеческих младенцев до двух-трех месяцев в самом деле есть плавательный рефлекс. Образ спокойно плывущего младенца очень убедительный эмоциональный довод, недаром упомянутый фильм на BBC открывает именно такой видеоряд. Однако эксперименты, проводившиеся еще в 1939 году, показали наличие плавательного рефлекса у множества других млекопитающих, включая новорожденных крыс, кроликов, опоссумов, морских свинок, а также макак-резусов, у которых он угасает к двум неделям от роду{13}. Есть ли плавательный рефлекс у новорожденных человекообразных обезьян, похоже, никто не проверял. Остается либо допустить, что у ВСЕХ перечисленных млекопитающих был в недавнем прошлом водный предок, либо поискать иное объяснение. Может быть, это не успевшее угаснуть воспоминание о том, что до рождения плод находился в утробе матери именно в жидкой среде?
Ряд фактов из обоймы «акватической гипотезы» требует серьезной проверки, поскольку сами авторы не удосужились привести даже минимальных доказательств либо ссылок на источник. Откуда известно, что ногти у людей растут быстрее, чем у шимпанзе? Кто и как проверял, что направление роста волос у человека действительно не такое, как у других обезьян? Даже первейший тезис Харди о слое подкожного жира, который отсутствует у обезьян, если честно, обоснован так себе. Автор ссылается на Вуда Джонса, а тот просто писал, что у человека подкожного жира больше, не подтверждая свои слова никакой статистикой. Как оценивалась разница? Сколько шимпанзе анатомировано? 100 лет назад такая аргументация допускалась, но сейчас это не более чем «анекдотическое свидетельство». Утверждать же, что обезьяны не страдают ожирением, может только тот, кто не видел в зоопарке взрослого орангутана или откормленную макаку.
Водная обезьяна классический пример гипотезы, которая дает очень простое объяснение большому количеству фактов И, как ни странно, это лишь добавляет ей сомнительности. Я писал об этом в 2015 году в своей первой книге «Мифы об эволюции человека», но задолго до меня, в 1997 году, на это же указал Джон Лэнгдон, назвавший гипотезы такого типа зонтичными{14}, потому что они пытаются одним махом «закрыть» сразу множество вопросов. Но согласно всему, что нам известно об эволюции людей, человеческие особенности возникли не одновременно, скопом, а формировались в течение многих миллионов лет, в ходе которых многократно менялись климат, рацион Так, сейчас мы знаем, что прямоходящими наши предки стали не позже 7 млн лет назад; использовать орудия начали примерно 3 млн лет назад; мозг стал интенсивно расти 2 млн лет назад, примерно в это же время постепенно сформировалась рабочая кисть. В какой момент у наших предков поредел волосяной покров, мы можем только гадать. Вполне вероятно, что ранние австралопитеки были не менее волосаты, чем их четвероногие современные собратья шимпанзе. Короче говоря, «очеловечивание» сложный процесс, серия эволюционных событий, происходивших в разное время и под действием совершенно разных факторов. Потому и специалисты для их объяснения прибегают к различным хотя и взаимосвязанным гипотезам. Попытка же найти одну универсальную причину всем событиям антропогенеза прямой путь прочь от науки, в страну мечтаний об «одной волшебной гипотезе на все случаи».