Другое нельзя. Меня это вдохновляет, отверг предложение Ваня.
Может, другое тебя еще больше будет вдохновлять.
Другое не будет.
Кресло, к моей радости, поместилось в багажник. Мы забрались на заднее сиденье, и Соня вырулила на мост.
Старинная? Мой вопрос касался иконы, которую я нащупал рядом с собой под кучей журналов.
Соня вопросительно посмотрела в зеркало заднего вида.
А я ее найти не могла да нет, современная работа. Но хорошая. Сергий Радонежский. Иконы самый надежный сегмент арт-рынка. Возраст иконы определить трудно. Умельцы покупают старые доски и пишут на них. Можно сильно запутать экспертов. Ты же рисовать умеешь?
Вроде да
Вот у меня бывший член Союза художников работает. Раньше Лениных шарашил, теперь иконы. Идут очень прилично. Не хочешь голодать в старости пиши сейчас иконы и лет через тридцать начинай продавать.
Спасибо за наводку.
Мы с Ваней разглядываем лик русского святого, написанный спецом по вождю мирового пролетариата. Мне нравится. Цвета простые, но богатые. На нас смотрит мудрый старик, который все знает. И будущее, и прошлое. Хотя прищур у него какой-то ильичевский, да и бородка тоже, кажется, клинышком.
* * *По приезде в театральный подвал мы установили кресло в центр сцены, а Ваня переоделся и занял позицию в предбаннике, встречать зрителей. Костюм пажа составлен из нарядов, сшитых для него еще мамой. Длиннополый бархатный сюртук цвета арбузной мякоти, оранжевая манишка и черные брюки. Ваня галантно раскланивается, церемонно произносит: «Добрый вечер, добро пожаловать» и приглашает занять места. Появилась Маша. Родственники других актеров поглядывают на нашу компанию с любопытством и даже некоторой завистью. Сестры выглядят инородно, как жительницы другого, недоступного мира веселья и благополучия.
Мы заняли места на скамейке в третьем, последнем ряду. Первые два на этом спектакле травматичны. Можно схлопотать затрещину от чересчур усердно размахивающего руками Ромео или попасть под душ слюней, брызнувших изо рта признающейся в любви Джульетты. Зрителями в основном являются матери и бабушки актеров-даунов, папаши из таких семей обычно бегут. Также присутствуют люди, связанные с умственно неполноценными профессией: психологи, воспитатели, работники благотворительных центров. В каморке рядом со сценой шушуканье и стук, последние приготовления.
Наконец свет гаснет, фонарь высветил пятно, в которое ступил чувственнолицый режиссер-постановщик. С запозданием заиграла музыка, пультом управляет бабушка Тибальда. Она еще не освоилась с техникой. Постановщик выразительно, бурно жестикулируя и делая таинственные глаза, поведал затаившимся зрителям имена участвующих персонажей и цепь предстоящих событий. Пьеса не следует безропотно Шекспиру. Постановщик объяснил это тем, что у текста имеется множество вариантов прочтения. В его варианте все вертится не вокруг несчастной любви двух молодых сердец, а вокруг мистического переселения душ. Для чего постановщик нарушил основы драматургии и раскрыл всю интригу в самом начале, стало ясно с первой репликой Ромео.
Агапэвуа сказал он и сделал многозначительное и торжественное лицо. Представляю, какое впечатление это «агапэвуа» произвело на сестер. Они-то настраивались на спектакль. На странный, неожиданный, но все-таки спектакль с более или менее понятными репликами. Здесь же вместо реплик зазвучали невнятные слова-полуфабрикаты. Многие дауны плохо говорят, большой язык мешает им шлифовать звуки. Они сглаживают все детали, бугорки, углы и загогулины слов, отчего те получаются недоразвитыми болванками. Так бы звучали слова, если просто открывать рот, а языком и губами никаких действий не производить. Как нераскрашенные матрешки.
Одни актеры кричат там, где требуется шепот, другие забывают реплики. Произносит, к примеру, Няня свою реплику, громко выдыхая после каждого слова, будто тяжесть поднимает, а в это время и Джульетта, и граф Парис ей подсказывают. Не волнуйся, мол, вспоминай, говори с выражением. А Няня ответственно кивает спасибо, мол, не подведу.
Очень неловко перед сестрами. Каждую неудачу на сцене принимаю на свой счет. Задерживаю дыхание, мысленно подбадривая даунов. Когда я присутствую при чем-то, что меня смущает, хочется стать маленьким, исчезнуть. К счастью, передо мной сидит чья-то мама в огромном розовом берете. Берет надвинут на затылок и торчит блином перед моим носом. Другой бы переживал, что головной убор такого диаметра мешает видеть сцену, а я рад, что могу за ним скрыться. Рассматриваю щели в паркете, ботинки соседа.
Кирюша, играющий Меркуцио, капнул на руку воском со свечи, обжегся и чуть было не сорвал все действо. Постановщику удалось уговорить его не покидать сцену преждевременно, но играл Кирюша уже неохотно, постоянно дуя на обожженное место. Из-за этого роковой поединок смазался, а фраза «чума на оба ваших дома» вышла скорее капризно и скандально, чем пророчески. Я злорадствовал. Будете знать, как роли отбирать. Моего Ваню мелким ожогом не спугнешь, а еще у него дикция лучше, и роль он знает.
На выкрик постановщика «появляется Джульетта» долгое время никто не выходил, и лишь после того, как постановщик лично нырнул в каморку при сцене проведать актрису, исполняющую роль Джульетты, обнаружилось, что та в сопровождении бабушки отправилась в туалет. Пока ждали, бабушка Тибальда оставила пульт и успела скормить внуку пирожок.
Джульетта, зубастая девушка в очках, не подкачала, исполнила для Ромео песню Элвиса «Ill make you so lonely, baby, you could die». Любовное объяснение произошло как раз в нашем кресле. Джульетта присела на подлокотник, а Ромео развалился на сиденье.
Айл мэйк ю со лонли, бэйби! Ю куд да-а-й! призывно пробасила Джульетта. Ромео, толстячок, смотрящий все время на свое левое плечо, раззадорился и выкрикнул:
Йес, бэйби! Камон! чем сорвал бурные аплодисменты.
Поняв, что поймал волну, Ромео принялся на все лады подстегивать Джульетту возгласами «Йес, бэйби!». Она же пела свою партию снова и снова, с каждым разом снабжая голос все более порочными интонациями и задирая ноги, забыв о короткой юбке. Сцена затянулась минут на пять, умиленные зрители аплодировали.
В самом конце бабушка Тибальда вырубила свет, и вся компания на сцене накрылась черной тканью. По замыслу постановщика спрятавшиеся под тканью актеры должны как бы погрузиться во тьму и в таком виде уйти со сцены, но не тут-то было. Они тут же позабыли про свои обязанности и принялись играть в палатку. Шушуканье и толкотня образовали паузу и заставили постановщика вновь выскочить на сцену и направить своих подопечных в сторону двери. Тут произошла вторая заминка идущий впереди Ромео не сразу отыскал сначала саму дверь, а затем ручку, за которую следует дернуть. Это привело к тому, что идущие позади врезались в передних, образовав миниатюрную давку и небольшой конфликт. Бдительный постановщик все же взял ситуацию под контроль, распахнул дверь и ласково, но напористо вытолкал компанию со сцены.
В луч света вышел Ваня, отставил ножку и старательно и с выражением выговорил:
Нет повести печальнее
Тут у меня зазвонил телефон. Я был уверен, что телефон остался в куртке в гардеробе. Звонок повторился.
Нет повести печальнее на свете
Звонок с каждым новым разом делается длиннее и громче. Я истерично потрошу боковые карманы джинсов, олимпийки, задние карманы Упали несколько монеток, покатились в гробовой тишине этот звук как приговор Сыплются монетки, скомканные купюры, бумажки с записями Тре-е-ень. Тре-е-е-е-е-ееень! Вокруг меня расширяется пустота. Все обернулись, сверлят испепеляющими взглядами. Тре-е-е-ень!!! Где же чертов телефон?!..
Это моя единственная реплика!.. От неожиданности я вскинул голову. Ваня стоит прямо передо мной, перегнувшись через кресла. Зрители первых двух рядов раздвинулись.
Да извини вот Наконец я изловил телефон, не глядя нажал сразу на все кнопки, отключил. Извини меня
На сцену выбежал постановщик и сам произнес эпилог.
Во время общего поклона Ваня не вышел. Мы побежали в каморку при сцене, Маша с букетом сиреневых тюльпанов, которые она прятала в бумажном свертке. Другим актерам цветов, надо сказать, не принесли. Ваня что-то бубнил под нос и теребил пальцы.
Ваня, прости, пожалуйста, заглядываю в его глаза. Я думал, телефон в куртке. Я забыл.
Ваня понурился, как упирающийся бычок.
Это риелторша была Может, клиент появился Сдадим квартиру, заживем! Я осекся. Рядом Соня, она ведь тоже, типа, клиент.
Это тебе, Маша протянула букет. Ты так хорошо играл!
В дверь заглянул постановщик. Соня с ходу заявила:
Ваша театральная община поражает своим мастерством и слаженностью игры!
Постановка великолепна, а более как это по-русски необычного режиссерского разбора мне не приходилось видеть даже в Париже, произнесла Маша с восторгом и нарочитым акцентом. Атмосфера справедливости и творчества достойна восхищения!