«Играю словом» Стихи разных лет - Аркадий Казанский 4 стр.

В небытие уйду. В разгаре лета
На улице меня случайно встретишь
И не узнаешь бедного поэта.
Свой взгляд не остановишь, не заметишь.

Свою любовь, как вальдшнепа на тяге
Из двух стволов, нечищеных и злых
Ударю влет. На землю навзничь лягу,
Примяв ковер зеленый трав лесных.

Глаза, в которых отразится небо,
Мне выклюют сороки, раскричав,
На целый мир, как сказку или небыль,
По сломанной любви свою печаль.

Мне отходную волки песнь провоют,
Оплачет лес, ветрами простонав.
Дожди мой остов добела отмоют,
Залижут языками влажных трав.

В лесной глуши их не найдет охотник,
Не потревожит дикий зверь лесной.
Зима оденет снегом мои кости,
Белейшей плотью, чистой и святой.

И, как-нибудь весною, утром ранним
Наступит Воскресение мое.
Разрыв-трава мои залечит раны,
Дурман трава подарит забытье.

Ручей, кровавый от зари весенней,
Вольется в жилы мне, застынет там.
Душа из облаков сойдет на землю,
И в плоть войдет под шум и птичий гам.

Две капельки росы в пустых глазницах
Вдруг оживит блеснувший солнца луч.
И звонким пением наполнят птицы
Дыханием расправленную грудь.

Воскресну, встану, в саван завернувшись,
И по миру, огромный и святой
Пойду, от тяжести веков согнувшись,
Искать любви с протянутой рукой.

Когда найду, гроза пройдет над миром,
Пронзит мне сердце молний светлый путь,
Сжигая плоть любви весенним пиром
И громом сердца наполняя грудь.

В одиночество плача, в обиталище грусти
Ты уходишь, надеясь испытать свои чувства.
И обратно взлетаешь, и порхаешь свободно,
Хохоча, кувыркаясь, резвясь беззаботно.

И улыбкою милой, что до слез насмешила,
Ты играешь, как будто покоривший вершину,
Очарованный странник, или ветер-скиталец,
Или маленький мальчик, отморозивший палец.

И ко мне ты приходишь, и меня увлекаешь,
И, как будто котенок со мной ты играешь,
Коготки свои пряча в своих лапках пушистых,
Разгоняет молчанье твой смех серебристый.

И, себя забывая, за тобой я бросаюсь,
И поймать птицу счастья руками пытаюсь.
Талым мартовским снегом в руках моих таешь,
Незаметною тенью от меня ускользаешь.

Ты уйдешь беспечально, я же крикну, отчаясь:
 Ты куда, моя чайка? Эхо скажет мне:  Чао!
Ветки елей, качаясь, измочалят молчанье,
И истают свечами мои сны и печали.

В стае вороньей летают галки,
Голуби и грачи.
Только сорока своим товаркам
Вечно кричит.

Нет белых пятен в стае вороньей,
Как ни гляди,
Лучше сороку, лучше сороку
Ты погоди.

Пусть говорят:  ненастье приносит
С собой она.
А на одном боку солнца просвет,
А на другом  луна.

В сумерках жизни и в красках заката
Путь мне укажут огни привокзальные.
Образом чистым храню в сердце свято
Хрупких ладоней движенья прощальные.

Отроком блудным к тебе возвращаясь,
Каюсь, вступая в места изначальные,
Холодом ясным на лбу ощущая,
Нежных ладоней движенья прощальные.

Как я гляжу в эти чудные очи,
Слушаю речи простые, печальные
И вспоминаю безумные ночи,
Мягких ладоней движенья прощальные.

Ветер осенний, холодный, нестриженый
Снова несет меня в странствия дальние.
И оглянусь я назад, и увижу
Милых ладоней движенья прощальные.

В твоем характере нет ни одной
Черты, которые хотел бы я исправить.
Так оставайся же всегда такой,
Какая есть! Я это буду славить.

Не спрошу у тебя:  Любишь ты, или нет;
Не замру, в ожиданьи услышать ответ.

К чему клятвы твои, обещанья твои,
Если в сердце твоём для меня нет любви.

Как измерить любовь, взвесить страсть на весах?
Как услышать себя? Лишь в чужих голосах.

Знай, что если не смог разбудить в себе пыл,
Я тебя никогда, никогда не любил.

Изреченную мысль мудрец ложью назвал.
Как любовь сохранить, в чистом виде, в словах?

В слово смысл я вложу, вложишь ты другой смысл,
И любовь упадёт птицей стреляной вниз.

Я не требую клятв, заверений твоих.
Ты в глаза мне взгляни  я пойму всё без них.

Когда сижу в своем любимом кресле,
Напротив меня светится окно.
Как жаль, что от меня оно напротив!

Крик  грубый, грязный, сквернословный,
Гремит в вагоне, бьётся в двери: 
Вор! Проходимец! Жулик!  Словно
Рычанье из груди у зверя.
Парнишка, с милиционером
Стоит, затравленно взирая.
А, во главе с пенсионером,
Вагон на парня напирает.
Что он украл? Да, полно, полно 
Что красть? Продукты в сетке грязной?
Рубины? Жемчуга? Алмазы?
Иди сюда, друг оскорбленный.
Я сам отдам тебе, бедняжка,
С себя, последнюю рубашку.

С легким шелестом платье скользнуло
И разбитая хлопнула дверь.
По углам я расставил два стула.

Все до конца, до срока
Идет своим путем.
И чести нет пророку
В Отечестве своем.

И голос, душу рвущий
Мне, и тебе, и всем;
В пустыне вопиющий,
Он нас зовет, зачем?

Зачем срывать нам путы,
Срывать зашторы с глаз?
Плюнь на него!  Он путник,
Прошедший мимо нас.

А мы в своем мирочке
Устало отдохнем
И доживем до точки,
Но снова не начнем.

И новых не откроем
Путей, миров и звезд;
И лишь землей прикроем,
Пустившееся в рост.

Зачем он травит душу
И сердце бередит?
Гони его, не слушай
И больше не гляди:

Как он уйдет устало,
Не поднимая глаз.
Ему так надо мало,
Но много больше нас.

Скажи, о чем ты думаешь, когда
Под нами снег и талая вода?
Ты говоришь мне:  И идти боюсь,
И повернуть обратно не решусь.

Говоришь:  Другого я любила
Сильно. Поплатилась в жизни всем.
Я боюсь вернуть всё то, что было,
Лучше ты оставь меня совсем.

Говоришь:  Меня и бросить можно,
Выбросить из сердца, но прости: 
От тебя уйти совсем несложно,
От себя, скажи, куда уйти?

Те слова твои мне сердце ранят,
Больно бьют, но, всё ж, уверен я,
Что не опозорит, не обманет,
Не предаст меня любовь моя.

Не тверди:  Испорчена, плоха я,
Сломлена в мучительной борьбе
Соль не сыпь, пока ещё живая
Сердце рана взрезала тебе.

Не суди себя ты слишком строго,
На себя напрасно не греши.
Жизни нужно очень, очень много,
Чтоб закрыть один разлом души.

Будь со мною до конца ты честной.
Не гони, не говори:  Уйди!
Как уйти? Ведь разве с сердцем вместе
Вырву из моей тебя груди.

Мне доверься. Ясными глазами
Ты взгляни. Души почувствуй взлёт.
И тогда, спасительным бальзамом
На тебя моя любовь сойдёт.

В то время как пишу я эти строки,
И вижу каждый день тебя во сне;
По лужам скачут пестрые сороки,
Напоминая миру о весне.

Готовы за протянутый кусок
Рыбешки, кувыркаться в дельфинарии,
Сквозь стекла видя неба поясок,
И звучно распевая свои арии,

Дельфины, в услуженьи у людей,
В тюремной клетке мелкого бассейна 
Какой, из ада вышедший злодей
Их приручил для вашего веселья?

Готовы за кусочек танцевать
И прыгать, и мячи метать, и кольца,
Но, если б знала их морская мать,
Не стала бы рожать их для неволья.

И мы, подобно узникам тюрьмы,
Смиренно наблюдаем их работу.
Чем лучше их? Невольники все мы 
Идем покорной жизнью к эшафоту.

Сальто вперед даю,
Мяч хвостом поддаю.
Весело плещут трибуны,
Забрызганные водой.
Рыба ждет

Слышу свистящий звук,
Рассекающих воздух рук.
Это команда нам
Бить по воде хвостами.
Рыба ждет

Мяч в плавниках несу,
Напарник несет на носу;
Не нужно мне лезть вперед,
Ему не надо спешить.
Рыба ждет

Кольца по одному
Или по два подниму.
Это кольцо для напарника;
Нужно нам вместе прийти.
Рыба ждет

Сигналы напарника мне
Команд человека ясней;
Я его понимаю,
Он делает, все как я.
Рыба ждет

Я попадать стараюсь
В ритм его сонара;
Прыгаем по команде,
Точно, синхронно, вместе.
Рыба ждет

На плавниках хвоста
Мы из воды вырастаем,
С переворотом в воду,
Каскад поднимаем брызг.

Дыхала  выдох, вдох,
Звуки  собачий вой
На звуковой волне,
Нам очень плохо слышной.
Рыба ждет

Лежим неподвижно, сонно
В мутной воде загона;
Команды идут не нам,
Сегодня не нас с напарником
Рыба ждет.

Это другие двое
Прыгают, ловят, воют,
Носят мячи и кольца,
Слушают звуки команд.
Рыба ждет