Сонеты. Гамлет - Уильям Шекспир 6 стр.

Грех себялюбья стал владыкой глаз,
Душа и плоть теперь его владенья,
Так в сердце корнем глубоко увяз,
Что нету от него мне исцеленья.

Прекраснее лица не нахожу,
Изящен стан, дух полон благородства,
Когда свои достоинства сужу,
То вижу над другими превосходство.

Когда покажет зеркало меня
Потасканным, в сединах и морщинах,
Тогда твержу, себя за грех виня:
Чудовищна любовь к себе в мужчинах.

Хваля тебя хвалюсь в себе тобой,
Украсив старость юной красотой.

Когда мой друг войдёт в мои года
Разбитым и потрёпанным судьбою,
Кровь истощится, станет как вода,
Пойдёт к закату утро голубое.

Старуха старость постучится в дверь,
Поблекнут краски царственные ныне,
А в довершенье всех других потерь
Краса, как цвет весны, его покинет.

Пытаясь защитить от этих лет,
Я тороплюсь построить укрепленье,
Когда нож старости захочет срезать цвет,
Спасу прекрасный облик от забвенья.

Защитой станет чёрная строка
В ней образ друга будет юн века.

Безжалостна у Времени рука:
Пощады нет богатству и гордыне,
И башню, простоявшую века,
И бронзу вечных статуй опрокинет;

Я вижу, как голодный океан
Водой на царство суши наступает,
А берег волны рушит, как таран 
Баланс захватов и потерь равняет;

Чередованье этих перемен
Внушает, что закончится всё крахом,
Потери учат думать: грозен тлен,
В урочный час любовь погубит махом.

От этой мысли хочется рыдать
О том, что есть, но страшно потерять.

Раз бронзу, камень, твердь земли и море 
Всё бренность бытия разрушит в прах,
Как выжить красоте в неравном споре
В ней стойкости не больше, чем в цветах.

Как может устоять дыханье лета,
Попав в осаду беспощадных дней,
Когда и скалам не по силам это,
Железные ворота не прочней.

Пугает мысль: надёжных нет укрытий,
Где мой алмаз от Времени хранить,
Кто в силах удержать поток событий
И красоту от порчи защитить?

Никто не совершал такого чуда,
Спасу её в чернилах первым буду.

Устав, взываю к смерти: Нет терпенья!
Достоинство с рожденья в нищете,
Нарядное ничтожество в веселье,
О вере забывают в суете,

И почесть воздают не по заслугам,
И добродетель век, глумясь, растлил,
И совершенство оболгали слухом,
И мощь правитель в немощь превратил,

И власть лишила голоса искусство,
И знаниями блажь руководит,
И дурью честность нарекло холуйство,
И зло добру прислуживать велит.

Устав так жить, ушёл бы я до срока,
Боюсь любовь оставить одинокой.

Зачем он должен жить среди пороков,
Украсив их присутствием своим,
Чтоб тяжкий грех, укрывшись от упрёков,
Себя связал ещё прочнее с ним?

Зачем цвет мёртвых красок подражает
Румянцу его щёк, он нежно ал,
Зачем обман уродство украшает
Его лицо, приняв за идеал?

Зачем он должен жить, когда Природа,
Растратив кровь давно уже банкрот,
Казна её всё меньше год от года,
Живёт лишь тем, что у него берёт?

Она хранит его, чтоб с пьедестала
Нам показать, чем раньше обладала.

Он образец для лиц минувших дней,
Когда краса жила и умирала,
Как цвет весны, а мода лбы людей
Заёмной красотой не украшала.

Тогда ещё не стригли мертвецов,
Был локон достоянием могилы,
Завитый волос в виде париков,
На голову не водружали милым.

Видна в нём благодать иных веков,
В то время красота была здорова,
Не молодилась, грабя стариков,
Творя весну, из юности другого.

Друг образец красы, царившей раньше,
Чтоб видело её искусство фальши.

Твой внешний облик восхищает мир,
Прекрасно всё: походка, стать, ухватка,
Все языки твердят, что ты кумир
И злейший враг не видит недостатков.

Все те, кто плоть прославили хвалой,
Воздали только то, что причиталось,
Но речь у них была совсем иной,
Когда души невидимой касалась.

Увидев красоту твоей души,
Её в догадках мерили делами;
Обдумав всё, решили торгаши:
Цветок хорош, но пахнет сорняками.

В чём состоит причина всех проблем?
Лишь в том, что ты цветёшь, доступный всем.

Виня в грехах, навет даёт урок:
Краса мишенью клеветы бывает;
Догадками чернит её намёк 
Как ворон в синеве небес летает.

Когда красив, у сплетен есть резон
Твердить, что ты соблазнам потакаешь,
Червь портит самый сладостный бутон 
Ты чистоту рассвета воплощаешь.

Ты миновал ловушки юных дней
И вышел победителем из схваток,
Жди в будущем нападки посильней,
Все прошлые от зависти задаток.

На лбу тень подозренья, как венец.
Ты был бы без неё король сердец.

Когда умру, оплакивай меня
Не дольше, чем с церквей колоколами
Трезвонить будут, что сбежал, кляня
За подлость мир, теперь в земле с червями.

Читая эти грустные слова,
Не вспоминай меня того не стою,
Люблю так сильно, что даю права,
Забыв меня, не мучиться тоскою.

А если ты заглянешь невзначай
В мои стихи, когда смешаюсь с глиной,
Поэта имя вслух не вспоминай 
Пусть гибнет и любовь с моей кончиной.

Когда умру, и грусть, и слёзы спрячь,
Чтоб мир тебя не осмеял за плач.

Чтоб злобный мир не требовал отчёта,
Как полюбил меня, мой зная нрав,
Умру забудь, зачем тебе забота,
Не сможешь доказать, что ты был прав,

Пока, мои расхваливая свойства,
Не призовёшь себе на помощь ложь,
Напрасным будет всё твоё упорство,
Над правдою меня не вознесёшь.

А чтобы ложь нас пачкать не посмела
И ты, хваля меня, не прятал глаз,
Пусть имя похоронят вместе с телом,
Чтоб больше не могло позорить нас.

Мне за убогость дел моих обидно 
Тебе меня любить должно быть стыдно.

Во мне ты видишь время года,
Когда стал редок жёлтый лист,
С дрожащих веток, в непогоду,
Уже не слышен птичий свист.

Во мне ты видишь дня старенье,
Когда в закате гаснет свет,
Подобье смерти и забвенья 
Ночь красит небо в чёрный цвет.

Во мне ты видишь увяданье
Огня в кровати золотой,
Погасит яркое сиянье
Он пищей, ставшею золой.

Увидев это, понимаешь:
Милей всего то, что теряешь.

Не плачь, когда за мной придёт конвой
И уведёт без права возвращенья,
Ведь жизнь моя продолжится строкой
Любимого тобой стихотворенья.

Перечитав его, увидишь вновь
Всё то, что лишь тебе принадлежало 
Поэта бесконечную любовь,
Земля получит то, что ей пристало.

Теряешь ты отбросы жизни прах,
Он для червей законная добыча.
Всё лучшее останется в стихах,
Напрасно мы, теряя тело, хнычем.

В нём нет цены, ведь ценно, что творим,
А творчество останется твоим.

Для мыслей ты как пища для желудка,
Как для земли в зной грома бубенцы,
С любовью бой веду я не на шутку,
С ней маюсь, как с богатствами скупцы:

Они то рады, наслаждаясь ими,
То вновь от страха потерять дрожат;
Я, как они, то прячу твоё имя,
То славить на весь мир стихами рад.

Порой пресыщен пиршеством общенья,
Расставшись начинаю голодать
И вновь готов за миг уединенья
Другие удовольствия отдать.

То чахну я, то объедаюсь пищей,
Пока люблю, я то богач, то нищий.

Зачем свой стих лишаю украшений,
Разнообразья, быстрой смены тем,
Не изучаю веяний, течений,
Новейших мнений, стилей и проблем?

Зачем пишу всегда одно и то же,
В старьё воображение ряжу,
Мои слова между собой так схожи,
Что я отцовство в каждом нахожу?

Любовь моя, всё потому не ново,
Что лишь тебе стихи я посвятил,
Нарядом новым украшая слово,
Я трачу то, чем много раз платил.

Как солнце утром и старо, и ново,
Так и любовь, всё повторяет снова.

Как вянет юность, зеркало покажет,
Часы движенье дорогих минут,
На чистый лист мысль синей строчкой ляжет,
Прочтя её, читатели поймут:

Что их морщины в зеркалах правдивых
Намёк на то, что всех могила ждёт;
Поможет тень в часах неутомимых,
Постичь, как время к вечности течёт.

А всё, что память удержать не в силах,
Доверь пустым страницам, а потом,
Однажды, обнаружив деток милых,
Припомнишь мысль рождённую умом.

Часы и зеркала, поймав, твой взгляд,
И книгу, и твой ум обогатят.