Виктор Казаков
Сметая архивную пыль
© Виктор Казаков, 2015
© Издательство «Книга-Сефер»
* * *Светлой памяти Инны Иосафовны Терехиной посвящаю
Предисловие
С чего началась моя любовь к архивам?
Вспомнились сейчас две незначительные фразы, однажды услышанные в разных кабинетах, но имевших к тому делу, о котором пойдет ниже речь, прямое отношение.
Инна Иосафовна Терехина, ответственный сотрудник Молдавского республиканского архива, когда я, во время очередного посещения архива, к слову упомянул фамилию одного офицера молдавского КГБ, развела руками:
Капитан Деревянкин? (она добавила имя-отчество, но я их не запомнил). Ну, как же, хорошо знаю его!
Вторая фраза по содержанию была еще незначительнее, была скорее ритуальной и запомнилась только потому, что сказана была Васей Платоном, начальником Терехиной, директором того архива:
Ну, здорово, здорово, Казаков. Давно не виделись
Не виделись мы лет двадцать.
Весной 1953 года, незадолго до выпуска из Кишиневского университета, нас троих, Юру Черниченко, Васю Платона и меня, вызвали в республиканский КГБ к капитану Деревянкину. Пришли мы вовремя, в узком темноватом коридоре молча сели на лавочку. К тому времени уже обученные и убежденные марксисты-ленинцы, верные сторонники советской власти, сидим, не опасаясь неприятных неожиданностей, впрочем, догадываемся, о чем, когда откроются двери кабинета, с нами затеет разговор капитан Деревянкин. На улицах Кишинева я уже видел знакомых ребят, на год-два раньше нас закончивших университет, в военной форме с лейтенантскими погонами.
Догадка подтвердилась: капитан Деревянкин предложил нам службу в своем ведомстве.
В комиссию по распределению на работу мы пришлем на вас заявки.
Ведомство, где служил Деревянкин, как известно, умело настаивать на своем, но по отношению к нам тогда проявило некоторую демократичность.
Конечно, не очень охотно говорил, обращаясь к нам, Деревянкин, все будет зависеть от ваших желаний.
Желания наши не совпадали, о чем мы тут же и доложили. Деревянкин подписал пропуска «на выход», но через несколько дней опять вызвал Вызывал он нас раз пять и, в конце концов, уговорил только Васю.
Прошли годы. Юрий Черниченко становился все более известным в стране писателем, жил и работал в Москве, я ко времени, о котором пойдет ниже речь, заведующий отделом недавно открытой газеты «Вечерний Кишинев», а Василий Платон получив университетский диплом, Вася, в результате тех бесед с капитаном Деревянкиным, стал работать в архивах. Эти учреждения тогда находились в ведомстве госбезопасности, но с годами были «расконвоированы» и переданы цивильным властям. И через двадцать лет, когда мы снова встретились, Василий Платон уже был директором Молдавского республиканского архива. В его власти было несколько этажей огромного нового здания, заселенного всякого рода документами.
К этим документам мне суждено было прикоснуться.
Коллектив «первого призыва» «Вечернего Кишинева» был на редкость честолюбивым. С первых номеров газеты мы изо всех сил старались стать самыми интересными журналистами в республике, для этого все время придумывали что-то, как нам казалось, сверхяркое по форме и сверхглубокое по содержанию.
Я тогда решил написать серию очерков о прошлом Молдавии на основе архивных документов. Уже придумал рубрику «Сметая архивную пыль» Воображал: приду в архив, увижу кучи древних документов, сдую с них пыль и под серым слоем прочту нечто никому доселе не известное
И вот стою перед дверью с табличкой: «Директор В. П. Платон».
Ну, здорово, здорово Давно не виделись.
Рассказываю Васе о своем замысле. Платон соглашается, что замысел замечателен, и, не теряя времени на сентиментальные воспоминания, провожает меня в небольшую комнатку, где сидят три сотрудницы архива Инна Иосафовна, Неля Петровна и Полина Ивановна. Терехина тут старшая.
Так началось мое вхождение в архив
Может быть, посетители некоторых архивов когда-то и работали так, как вначале представлял себе я рылись в залежах бумаг, сдували с них пыль. Мне, сразу признаюсь, ничего этого делать не пришлось. Ко времени, когда я пришел в уважаемое учреждение, его научными сотрудниками здесь уже было обработано такое количество интересных документов (они были аккуратно подшиты в папки, занесены в реестры, положены в соответствующие фонды), что мне оставалось только прислушиваться к советам: «Посмотрите вот это Какой замечательный характер А это про Шаляпина вы знали? А вот донесения пограничников 22го июня сорок первого» Что же касается пыли Над первым очерком, написанным по документам архива, я поставил уже полюбившуюся мне рубрику. Когда, после публикации, я в очередной раз предстал пред глазами вышеупомянутой троицы, вся троица долго весело смеялась. Отсмеявшись, Терехина взяла меня за руку и повела, как она объявила соратницам, «сметать архивную пыль».
Мы стали спускаться по лестнице. На каждом этаже и в специальных хранилищах Инна Иосафовна подводила меня к висевшим на стенах приборам, которые контролировали температуру, влажность, еще что-то. В подвале многоэтажного здания специальные машины вырабатывали нужный документам климат!
Когда мы с Терехиной вернулись в кабинет и я публично покаялся в преждевременной неудачной выдумке, неожиданно для меня все трое в один голос заявили: никаких «Из истории» или там, что еще скучнее, «По следам минувшего» «Пыли у нас, конечно, быть не может, но «Сметая архивную пыль» нам нравится!»
Женская логика
И я рубрику оставил.
Аплодисменты Шаляпину
Его уже знали и любили во всем мире
В январе 1930 года Шаляпин по приглашению местного оперного театра приехал в Бухарест. О том, каким это было событием для румынской столицы, можно судить, например, по сообщению от 25 января корреспондента кишиневской газеты «Голос Бессарабии»: «Сегодня утром к театру «Эфория» собралась громадная толпа, которая хотела попасть на генеральную репетицию «Бориса Годунова» с участием Шаляпина Дирекции театра пришлось вызвать жандармов, чтобы рассеять толпу, но бухарестские театралы не успокоились и до прибытия жандармов выставили двери в зал театра и потоком хлынули в зал, который вскоре был занят до последнего места».
А через несколько дней в кишиневских газетах появилось маловероятное, еще никем не подтвержденное, но уже всех взволновавшее известие: Шаляпин, кажется, собирается выступить и в их провинциальном городе в театре «Одеон»!
Журналисты, разжигая страсти, соревновались в оперативности и правдивости написанных ими строк о Шаляпине. «Наша речь» объявила: ложные слухи о приезде певца распространяет дирекция «Одеона», «в данном случае мы имеем дело с аферой». А «Голос Бессарабии», напротив, утверждал: «Дирекция театра «Одеон» в беседе с нашим сотрудником категорически опровергла сообщение «Нашей речи» и заявила, что концерт состоится»
В «Одеон» между тем уже поступали заявки на билеты. В подшивках старых номеров «Голоса Бессарабии», хранящихся сейчас в республиканском архиве, можно прочитать, например, о том, что от жителей Оргеева касса театра получила задаток в две тысячи лей. «На наш вопрос, была ли выдана квитанция, нам ответили, что никакой квитанции касса «Одеона» не выдала. Уплативший деньги получил лишь на клочке бумаги за чьей-то неразборчивой подписью заметку, что принят задаток за четыре билета на концерт Шаляпина в сумме две тысячи лей». И далее: «Мы не можем не подчеркнуть, что система приема задаточных денег на концерт, дата которого даже не установлена неминуемо должна привести к спекуляции и злоупотреблению».
Сотрудник той же газеты смог в Бухаресте взять интервью у Шаляпина. На вопрос, правда ли, что знаменитый артист собирается дать концерт и в Кишиневе, «Шаляпин ответил утвердительно, прибавив, что он с удовольствием приедет в Кишинев, где он тридцать лет тому назад дал один концерт. Он имел предложения и в другие города, но оказал предпочтение Кишиневу».
Газетчики теперь не упускали из вида ни одного шага певца
В Бухаресте в те дни гастролировал известный немецкий актер Александр Моисси. Шаляпин был с ним хорошо знаком они встречались в России, в странах Западной Европы, Америке, были даже дружны. Увидев на афишах знакомую фамилию, Федор Иванович, покинув свой номер в отеле «Бристоль», поспешил встретиться со знаменитым трагиком, и они проговорили всю ночь Ту встречу у Моисси описал один венский журнал, эту статью вовремя обнаружили журналисты «Бессарабского слова», перевели на русский язык и 3 февраля перепечатали.
Во время той встречи Шаляпин подтвердил свое намерение в ближайшие дни посетить Кишинев. «Туда меня, говорил своему другу Федор Иванович, очень тянет. Не потому, что Кишинев еще недавно был частью России». Была еще одна причина, по которой певец «оказывал предпочтение» Кишиневу. О ней тоже рассказывалось в той статье.
Тридцать лет назад, в самом начале своей артистической карьеры, Шаляпин уже приезжал в Кишинев. На местных театралов его тогдашнее выступление не произвело сильного впечатления, а вот самому певцу то посещение Бессарабии запомнилось на всю жизнь. «Я пережил замечательное впечатление, своего рода откровение, там я впервые составил свое художественное восприятие». Что же произошло тогда в Кишиневе?