Хроники психотерапевтического кабинета
Андрей Александрович Дорофеев
© Андрей Александрович Дорофеев, 2015
Суть жизни
Сегодня Иван Васильевич встал раньше будильника. Несмотря на середину зимы, в окно светило солнышко, создавая на ковре у кровати пылающую ярко-желтую жизнерадостную полосу. Вопреки обыкновению, захотелось выскользнуть из-под одеяла, лечь прямо на нее калачиком и греться, мурлыкая, как кот.
Он встал, накинул махровый халат, и чудо не кончилось полоска преследовала его и на кухне, выходящей на ту же сторону, что и комната. Журчание воды из-под крана и клокочущие позывные чайника еще более придали утру жизни. «Вот оно, счастье», блаженно попивая чай с баранками, подумал Иван Васильевич, «день сегодня будет на редкость приятным».
В этот момент счастье закончилось.
Заспанная теща хмуро зашла на кухню, рывком схватила чайник с остатком кипятка и вышла. Во всех ее движениях сквозило осознанное намерение сообщить зятю, что она оскорблена, виноват, разумеется, зять, разговаривать она не собирается и будь проклят тот день, когда у ее дочери были настолько закрыты глаза, что она вышла замуж за социального работника. У которого даже и квартиры-то своей нет.
Эти мысли Иван Васильевич смог «прочитать» благодаря вчерашнему инциденту.
Вечером он, как и всегда, пришел поздно. Чмокнул жену у входа, снял ботинки и сразу, прямо в пальто, прошел на кухню включить чайник на улице минус двадцать, и не выпить горячего чая было бы просто преднамеренным убийством организма.
Теща, обычно такая приветливая и бодрая, сидела на табурете у стола и хмуро смотрела на Ивана Васильевича. Явно предстоял разговор. Иван Васильевич решил не замечать грозового облака.
Татьяна Николаевна, здравствуйте! на лице Ивана Васильевича цвела улыбка.
Теща что-то пробурчала в ответ, Иван Васильевич не разобрал что. Но ввязываться в очередное разбирательство ему не хотелось. Он прошел в комнату к жене она сидела за компьютером и смотрела какие-то фотографии и приобнял за плечи. Валя с благодарной улыбкой оглянулась и продолжила свое занятие.
Иван Васильевич легонько покрутил ее на стуле.
Что это сегодня с твоей мамой, недовольна чем-то?
Вспомни разве крючки в ванную уже прибиты? Она сегодня белье хотела повесить, увидела отсутствие крючков, пришла ко мне и начала высказывать, почему мой муж так безответственно относится к семье. Мол, на работе для него все родные, и к пациентам он относится лучше, чем к своим родным. Ну и так далее, ты же знаешь.
Иван Васильевич чертыхнулся. Он действительно забыл. Издавна в семье белье вешали на бельевых веревках, развешанных над высоким потолком кухни, но теща, увидев аккуратную бечеву в ванной подруги, потребовала от зятя такого же нововведения. Она уже и красивый красный моток нейлоновой веревки купила, но Иван Васильевич все никак не мог собраться, взять в руки дрель и просверлить несколько дырок в стене.
Однако идти и объяснять теще, что он сделает все это на выходных, уже не хотелось. Устал.
И вот утро, второй акт вечернего спектакля. Иван Васильевич нехотя поднялся с табуретки и отправился бриться пора было идти на работу.
В приемной его уже ждали и кто! Лидка подружка жены, сидит на потертой сидушке общественной тахты в таком виде, словно не к психотерапевту пришла, а на свидание. Одна копна волос чего стоит. Вот уж болтушка она! Бывало, придет к Ивану Васильевичу (а точнее к Вале, жене) в гости, сядут они на кухне и трещат без умолку на такие темы, которые Ивану и не снились. На что только язык дан. Хорошо хоть, что обе некурящие.
Но на сей раз Лидка выглядела настроенной враждебно.
Лида, привет! удивленно поздоровался Иван Васильевич. Ты ко мне пришла?
Да, к тебе, Иван! с вызовом произнесла Лидка, проходя после приглашающего жеста Ивана Васильевича к нему в кабинет. Ты же специалист у нас, вот помоги мне. Я не знаю, как со Светкой разобраться, эта стерва меня достала! Я хочу убрать ее из моей жизни! Мне такие подруги не нужны!
Лидка чуть не плакала, ее лицо пошло красно-белыми пятнами, пальцы совсем измяли дорогую, мягкой кожи сумочку.
Иван Васильевич внутренне облегченно вздохнул антагонизм Лидки был направлен не на него. Вообще-то странно подумал он, Лидка со Светкой подруги с детства не разлей вода.
Ты представляешь, что натворила! Нет, я от нее такого не ожидала! Сволочь! Нет, ты подумай! Я бы про нее никогда так не подумала, она!!! Мерзавка, вот мерзавка!!! Ну ничего, вот в следующий раз
Из последующего пятнадцатиминутного диалога Иван Васильевич смог вычленить основную мысль, которая состояла в следующем: дети Светки и Лидки, девочки семи и восьми лет соответственно, давно уже ночуют вместе то у Светки, то у Лидки. Играют там вместе. Светка, женщина серьезная, адвокат, решившая воспитать свою дочь совершенно не в розовом стиле, оказывается, запрещала девочкам смотреть мультики про Тома и Джерри, называя это «воспитанием в детях антипатриотизма, разложением личности и пропагандой насилия среди малолетних».
Лидка об этой стороне личности и действиях Светки, оказывается, не знала. Сама она дома поощряла девочек смотреть мультики о наглых животных, поскольку они «показывают, что надо быть умным, как мышка». Узнав о сих фактах, Лидка на повышенных тонах потребовала от Светки свободы детского самоопределения. Светка на повышенных же тонах посоветовала Лидке самоопределяться у себя дома и не на ее дочери. Из мышки Джерри был раздут слон, который за эту неделю вырастал и вырастал все больше.
К концу повествования Иван Васильевич сидел, вжавшись в свое черное директорское кресло, а Лидка трясла у него перед носом сумочкой, вся в слезах и размазанной косметике.
Ивану Васильевичу было все понятно. Он приказал Лидке сидеть тихо (та, как ни странно, послушалась и тихонько отпросилась в туалет подкраситься), а сам сидел и думал, почему происходит так, что в чужих людях мы сразу видим простейшее и известное еще со времен древнейших шаманов решение проблемы, которого никак не могут увидеть они. Мы так хорошо его знаем А когда попадаем в ту же ситуацию сами, вдруг забываем об этом и «понимаем», что как раз в этой-то ситуации это решение нам и не подходит. Хотя это ложь! Совершеннейшая ложь! Есть практически универсальное решение проблемы тысячу лет назад и сейчас, для бомжей и министров, для полумертвого алкоголика, валяющего в своей квартире с остатком еще не проданных за алкоголь вещей, и для священника, который к алкоголю и в жизни не притрагивался. Для ребенка и старика.
И главное, он сам он сам, психотерапевт, поучающий других людей, как поступать! Что он сделал вчера и сегодня? Это же курам на смех! Как можно быть настолько слепым? Ладно. Иван Васильевич был не из тех людей, которые зависают в прошлых неудачах на всю последующую жизнь. Жизнь не позади она впереди, вот девиз умного человека.
Лидка как раз пришла из туалета.
Извини, Ваня, что так разревелась здесь. В этом мне никто не может помочь, сама справлюсь. Как дура, честное слово. Валюхе только не говори.
Но Иван Васильевич остановил ее.
Постой-ка, Лида. Сядь. Дай мне Светкин телефон. Спасибо.
Иван Васильевич неторопливо набрал номер и после гудков немного устало поздоровался.
Света, привет. Это Иван, Валин муж. Слушай, мне очень нужна твоя помощь. Да. Нет, в связи с Лидкой. Нет, нет. Большая просьба приди сейчас ко мне, сможешь? Через полчаса. Хорошо, спасибо большое, жду.
Лидочка, обратился он к напряженно вслушивающейся в разговор Лидке, я помогу тебе со Светкой. Подсобишь мне полчасика? Я уже третью неделю не могу разложить файлы клиентов по алфавиту вон туда, в шкафчики.
Лидка пожала плечами и в молчании занялась работой. А Иван Васильевич пошел выпить кофе.
Через полчаса в дверь вошла Светка и увидела подругу. Обе чуть шарахнулись друг от друга, состроив на лице маску холодного презрения и безразличия. Иван Васильевич лишь хмыкнул себе под нос.
Ваня, привет! Что это она здесь делает? Я думала, мы одни решим это дело.
Привет, Света. Вот мы одни и будем решать сейчас его, точнее, вы одни будете решать.
Я с ней разговаривать не буду! в один голос заявили Лидка и Светка.
Ага, только и ответил Иван Васильевич. Была у него рядом с его кабинетом комната, предназначенная для физиопроцедур, только давно под это дело не использующаяся. Стояла там некоторая техника и кушетка для массажа. Иван Васильевич встал, прошел к комнате, открыл ее ключом и сказал Свете. Иди туда.
Светка подчинилась с некоторым вопросом в глазах и прошла. Иван Васильевич легко и вежливо взял не ожидавшую этого Лидку за руку, и провел ее до комнаты. Последние два метра ему пришлось толкать в ее спину Лидка поняла, что сейчас будет.