Он говорит Ну, хорошо, ты знаешь кого-нибудь?
Я поставил тарелку на стол и вооружился вилкой. Очень люблю яичницу, и когда я ем, то не желаю, чтоб меня часто и суетно прерывали. Разговор за едой следует вести медленно и лениво, со множеством пауз жевать задумчиво, проглатывать со знанием дела, и переваривать со значением. Я не ответил Фуксу.
Но Фукса не удержать. Он продолжил, типа Хорошо, я знаю одного парня. Из Гарлема. Паркер. Его зовут Паркер. Большой такой ухарь. Может барабанить сутками. Это все, чем он занимается целыми днями. До недавнего времени он барабанил в метро, пока не стали гонять.
И я сказал Хорошо. Найди его. Можешь?
Фукс говорит Ну дак! Мой двоюродный брат его знает. Надо, блядь, ему позвонить прямо сейчас.
Я говорю Эй, эй, не спеши, брат. Было бы лучше, если бы мы нашли сперва гитариста.
Фукс вдруг просветляется и говорит Никого не знаю, брат. Гитариста найдешь ты. Раскидай по городу листовки, ниггер, или помести на хуй объявление в ебаной газете, брат. Кстати, брат, что именно мы будем играть, какую музыку?
Я положил вилку. Я ухмыляюсь как безумный, но на Фукса ничего не действует. Тогда я ему говорю А тебе-то что, брат? Ты играй на своем басе. Я скажу тебе, какие ноты когда играть.
Он крепко подумал и в конце концов сказал блядь, на хуй, наверное ты прав, мужик. Мне это никогда не приходило в голову, на хуй. Я все могу играть. Блюзы, и все что угодно, ниггер. Что мне сказать моему двоюродному брату?
Скажи ему, что будем играть рок, джаз и блюзы.
Ну да? Все это будем играть, на хуй?
Да.
Паркер-барабанщик обнаружился три дня спустя. Мы взяли напрокат Хорошо, я я взял напрокат в общем, относительно дешевую репетиционную студию в огромном бывшем индустриальном здании, принадлежавшем кому-то, кого звали Уайтфилд, или что-то в этом роде. И провели мы пробную репетицию.
Для человека, до того момента стучавшего в четыре пластмассовых ведра в метро, Паркер был неплох. Но моим задумкам он не очень соответствовал. Мне вменялось улучшить и утончить. Самый утонченный аспект игры на барабане в подземке грохотать громче, чем поезда. На поверхности этого мало. Туристы и даже некоторые популярные музыканты думают, что этого достаточно. На самом деле нет. Я показал Паркеру кое-какие приемы. В конце концов я сыграл ему на рояле увертюру к «Летучему Голландцу», в моем собственном переложении. Увертюра не сильно его впечатлила, но все-таки он начал больше обращать внимание на музыку и в конце концов сообразил, что темп может меняться, и не один раз, во время исполнения опуса. Я объяснил ему про джаз. Он не понял. Я объяснил еще раз. Он старался. И снова старался. И в конце концов стало звучать неплохо.
Мы условились встретиться в следующее воскресенье, в полдень. Я обещал найти к тому времени гитариста.
VII
В следующую пятницу у Юджина был ангажемент в модном ресторане, где он подменял иногда постоянного пианиста тот заболел и, по словам Юджина в поспешной дневниковой записи, «помер бы к свиньям, если бы парамедики не приехали быстро и не вогнали бы ему в вену что-то, что нейтрализовало или сбалансировало то, что он вогнал себе в вену до этого». Сделался один из тех странных дней в марте, когда погода в Нью-Йорке готовится и раннеапрельской буре, включает обогрев на какое-то время, путая метеорологов и деревья. Семьдесят градусов в тени по Фаренгейту, без ветра. Огромные окна ресторана стеклянные стены, на самом деле стояли открытые настежь. Акустика отвратительная. Менеджер заведения огорошил Юджина с самого начала, запретив поднимать массивную верхнюю крышку кабинетного рояля. Юджин сел на рояльную скамейку и некоторое время просто сидел, дуясь на менеджера. Делу это не помогло. Поправив манжеты, распрямив спину, вдохнув глубоко, Юджин очень свободно сыграл первые несколько тактов «Апассионаты», что и привело менеджера обратно к роялю.
Тихая музыка, друг мой, сказал он с яростным восточноевропейским акцентом. Ресторан. Люди едят. Играть тихо. Окей?
И он ушел.
Униженный и злой, Юджин прекратил игру. К небрежным бездумным оскорблениям привыкаешь, но стенка, отделяющая тебя от аудитории, не всегда выдерживает удары, ее можно пробить, и начинаешь ты в конце концов обижаться, особенно если ты изначально в плохом настроении, и не успел приготовиться, и у тебя нет на примете гитариста, который мог бы гарантировать успех твоей группе.
Почему именно группе? Зачем Юджину группа? Потому что собрать оркестр требует значительно больших усилий.
За столом рядом с роялем помещалась колоритная пара маленькая индийская женщина и большой рыжий очкастый парень в конторном костюме. Комментарии парня действовали на его подругу странно время от времени она издавала стеснительные смешки. Впечатление было, что у нее нет чувства юмора и она просто изображает веселие из вежливости. А парень, наверное, какой-нибудь менеджер из нижнего эшелона.
В конце концов девушка его поднялась и ушла искать туалет. Рыжий встал во весь немалый рост, потянулся, зевнул, и шагнул на подиум.
Не возражаете, если я задам вам личный вопрос? спросил он, делая серьезное лицо. Юджин кивнул. Так, хмм рыжий подумал немного. У вашей герлфренд3 большие сиськи?
Слово герлфренд почему-то далось ему с трудом.
Не знаю, ответил Юджин, наклоняя голову и изучая неровный узор на дешевом галстуке молодого менеджера. Я почти никогда на них не смотрю.
Понял, сказал парень. Воистину, я не виню тебя, о музыкант. Твои предпочтения твоими и останутся. А это правда был Бетховен? То, что ты играл давеча?
Да, ответил Юджин, раздражаясь.
Ладненько. Ну-с, так. Я не утверждаю, что разбираюсь в как бы это определить в симфонической музыке а может, ты предпочитаешь называть такую музыку оркестровой? но в любом случае, на прошлой неделе я смотрел по телевизору «Кольцо Нибелунгов», Вагнера он сделал большие глаза и заговорщически поднял брови, ну знаешь, из Мета? Смотрел подряд. Не мог, прямо-таки, оторваться от экрана. Бетховен мне знаком потому, что моя бедная дорогая тетушка давала мне уроки, когда я был всего лишь младенцем. Но если бы вам, друг мой, захотелось бы осведомиться у меня, кто и когда написал такую-то оперу или такой-то концерт, я не смог бы ответить, поскольку
Когда же он оставит меня в покое, уныло подумал Юджин. И что за претенциозная фразеология? Чего он кривляется?
Тебе нравится «Кольцо»? спросил рыжий.
Точного ответа на этот вопрос у Юджина не было.
Нравится, сказал он.
Можешь что-нибудь сыграть из «Кольца»?
Да. А что?
Вот! сказал парень, но не в смысле «вот видишь!», а в библейском ключе, как говорится в Писании, например «И, вот, некоторые из книжников сказали сами себе, Он богохульствует». Не совсем я похож на некоторых инфернальных подонков, к которым исполнитель подлизываться вынужден в сием прелестном заведении, не так ли? Скромно попросил я тебя, и, из уважения к твоему умению, о исполнитель, кое умение удивляет степенью немалой. Не предложу я и денег тебе, исполнитель. Да, да, не думай. Я ничего не собираюсь класть в этот твой мутный аквариум на крышке рояля. Если хочешь сыграй. А нет так бренчи джаз, не обижусь.
Чаевые составляли немалую часть выручки, поэтому Юджин даже расстроился слегка.
Хорошо, сказал он. Буду бренчать джаз.
Дело твое, сказал рыжий. А только я бы действительно хотел бы послушать Вагнера. Прямо сейчас. Это скрасило бы мне тоскливый вечер и принесло бы мне радость и утешение. Но чу! Кто-то идет.
Юджин наконец-то понял, что рыжий слегка пьян.
Чопорная дама среднего возраста материализовалась рядом с роялем и сказала:
Простите, рыжему.
Он неодобрительно на нее посмотрел, поправил очки, и чуть отодвинулся в сторону. Положа ладони на крышку рояля, дама наклонилась к Юджину. Рыжий тут же прилип глазами к ее ягодицам и, после короткого осмотра, презрительно пожал плечами.
Мой муж очень робок, сказала она с официальной любезностью, чуть улыбнувшись.
Ее показное добродушие пришлось Юджину совершенно не по вкусу.
Не могли бы вы сыграть «Летний Ветер»? Специально для моего мужа?
Она положила пятидолларовую купюру в аквариум.
Думается мне, сказал рыжий строго, что вам необходимо делать вашему досточтимому супругу минет время от времени. И в самом деле, это излечило бы его от излишней робости, да и в любом случае это лучше, чем заставлять честных музыкантов исполнять всякую гадость, которая явно не является частью их обычного репертуара. Стыдитесь.
Юджин нервно провел пальцем по басовым клавишам, не нажимая. В воздухе запахло тревогой и беспорядками.
Вы негодяй, сообщила рыжему женщина.