Ну что ж, с деталями я ознакомился. Мне нравится. Подозреваю, что от этого даже польза обычным людям будет. Подчистим ряды не только паразитов общества, но и дураков. Начинайте работать с этим как его зовут?
Карл.
Неплохое имя для возмутителя человеческого разума.
Нет, до Маркса ему далековато.
Все трое засмеялись.
Посмотрим.
***
Мой муж запрещал мне говорить, что у меня есть что-то про этих трех мужиков, а когда увидел, что я всё же опубликовала их на страницах блога, то назвал меня конченой дурой. Сказал, чтобы я о детях подумала, а на следующий день, наконец, поставил в квартире входную железную дверь. Смешной он у меня. (
На самом деле, я тоже не хотела о них говорить, потому что планирую рассказать именно о своих друзьях. А эти трое к ним не относятся. Поэтому давайте всё же считать, что это было что-то вроде вступления, пролога, а настоящую историю я начну только сейчас. И начну с Коляна. Потому что он первый «запачкался». Могла бы, конечно, и с Митьки начать, но хоть он и был в организации даже раньше Коляна, но всё же его долго держали в неведении. Ну и вообще, мне показалось, с Коляна будет интереснее.
Колян
Я, конечно, проспал. Кто-то скажет, невероятно проспать, когда ты должен идти и грабить банк. Кто-то скажет, что, пожалуй, и уснуть-то невозможно. Однако для меня невозможного нет. Вечер был бурный.
Сначала заваливается этот всемогущий козел Гурам со своим дичайшим предложением, затем притаскивает сюда еще и новоиспеченного подельника. Естественно, после их ухода я нажрался.
Зачем мне всё это? Почему я такой нюня? Это интересно.
Гурам даже пистолет мне не доверил. Отдал его сопляку.
Я проспал. Но это еще не смертельно. Как только я понял, что проспал, мгновенно сорвался с постели и бросился в ванную. Так резво сорвался, что даже не сразу осознал, что у меня жесткий отходняк.
Зашел на кухню, чтобы чего-нибудь съесть на завтрак, заглянул в холодильник и понял, что ничего съесть не получится. Кофе, кофе и только кофе. Три ложки со здоровенными горками на чашку. Немного сахара, всё это залил кипятком. Через минуту туда же холодной воды и сразу в пасть. Залпом.
В глаза бросается бутылка с недопитыми ста граммами. Как она уцелела, непонятно. Выпиваю.
И сразу одеваться. Уже надел штаны, рубашку.
Зазвонил телефон.
Всё. Я выехал, у меня «волга». Черная.
Я тоже вышел, но никто не останавливается. Перезвоню, как сяду.
Повесил трубку, натянул куртку и быстро в зал. Уселся в кресло, вытащил из кармана пакет с порошком. Наркотики плохо. Я знаю это и на их счет не обольщаюсь. Потому как попадаю из-за них постоянно. Банк грабить опять же не просто так еду, от нечего делать. Деньги мне не нужны. Всё это наркота. Наркота и бухло.
Дорожку соорудил быстро. Трубочку скрутил еще быстрее. Вдохнул и помчался.
Снова звонок. Гурам.
Ты что проколоть нас решил? Щенок! Гаденыш! Если я тебя через минуту не увижу на улице, тебе хана, скот. Я тогда сам к тебе зайду, и не один.
Да выхожу я!
Подъезд, крыльцо, улица, дорога, ржавый «фольксваген». Молодой пацан за рулем.
Сначала туда-то, затем в аэропорт. Времени нет. Быстро надо. Опаздываю.
Бабки вперед.
Парень мчится быстро. Из колонок аудиокнига:
Раскольников Порфирий Иванович Лизочка
Под этот Достоевский мрачняк возвращаются вчерашние мысли. Вот она, незатейливо и плавно вплелась в мою жизнь новая сюжетная линия грабитель банка. Как с этим люди живут? Всегда кажется, что грабители, воры и убийцы это какие-то далекие люди не из твоего круга. Они из плохой семьи и со скверным воспитанием. Не понимающие истинных ценностей жизни. Или же какие-то отморозки, непонятно откуда взявшиеся, насмотревшиеся кино. Впрочем, в кинематографе они все сплошь романтики. Или несчастные, окунувшиеся в ад войны. Всё это далеко. Там где-то. В сводках происшествий, в новостях.
И тут вдруг хоп! появляется Гурам.
Ударишь его палкой по голове. Если не отрубится, Генчик его пристрелит.
То есть теперь всё в моих руках. Должен ударить как следует. От души чтобы. Без осечек. Говорят, от этого тоже дохнут. Гурам молодец, всегда знает, как правильно преподать мысль, чтобы она стала доходчива и понятна.
Водила вдруг говорит:
Улетаешь в хорошее место?
Почему улетаю?
Мы же в аэропорт едем вроде.
Я совсем уж запутался.
Да, улетаю.
Я совсем уж запутался.
Да, улетаю.
Что ж, желаю тебе, чтобы все перемены в жизни были хорошими. Желаю, чтобы на тебя миллионы свалились, он широко улыбнулся.
Миллионы! Долги! Что такое долги и почему к ним такое торжественное отношение? Почему я должен кому-то по этой лишь причине? Почему просто не могу им простить? Почему меня мучает совесть из-за этого и не позволяет сбежать? Более того, она не позволяет мне сбежать, но позволяет идти избивать несчастного палкой по голове. Причем именно хорошо должен избить. Иначе его и вовсе убьют. Впрочем, забыл. Я еще вчера, будучи пьяным, задавал себе этот вопрос и уже ответил на него. Ответ прост: я просто боюсь Гурама. Это банально, противно и стыдно. Конечно, он взял меня моими же словами, произнесенными в его присутствии еще с полгода назад: «Моя мечта ограбить банк!»
Да, у меня была такая мечта. Она и сейчас есть. Но когда вот так вот, как сейчас, то это не похоже на воплощение мечты.
Мечты! Да какая это, к черту, мечта избить инкассатора!
На светофоре рядом пристроилась ментовская «жижка». Молодые, толстые, здоровые. Шансон слушают. На заднем сиденье явно торчок. Что-то лопочет им. Но они его даже не слушают. Даже цыкают. Молчи, гад, слушать мешаешь.
Через каких-нибудь полчаса им может выпасть гнаться за мной по городу и шмалять в меня из пистолетов. Хотя нет, эти вряд ли. Эти протокол на торчка писать будут.
Телефон звонит.
Слушаю тебя, дорогой буду уже через три минуты. Терпи давай. Успеем, поворачиваюсь к водиле: Опаздываю, браток, жуть как. Ты развернись, пока я ходить буду, чтобы нам сразу дернуть отсюда.
«Волга» Генчика уже тут. Стоит у подъезда, развернувшись носом на старт. Сам он, увидев, как я выхожу из машины, скрывается в общаге. Я следом.
Вот смотри, план такой: сейчас пойдем той самой дорогой, которой потом будем сматываться. Запоминай хорошенечко, второй раз показывать не буду. Сам виноват. Опоздал, блин.
Он ведет меня через холл к лестнице, спускается на пролет вниз, толкает дверь, затем еще одну и еще одну. Это черный ход. Тут стоит какая-то девка. Генчик подзывает ее. Она заходит, достает из сумки гримерные причиндалы и дрожащей рукой наклеивает на нас усы и бороды. Подсовывает что-то за щеки. Заставляет надеть очки и быстренько убегает. Мы с Генчиком выходим на улицу. Напротив, метрах в пятнадцати забор детского садика. Справа, метрах в пятидесяти здание поликлиники. Генчик направляется туда. Тут тоже черный ход. Входит. Поднимается по лестнице на второй этаж. Ведет меня какими-то витиеватыми коридорами через всё здание. Наконец, останавливаемся у лифта. Пока ждем, Генчик говорит:
Оттуда только два выхода. Один тот, через который войдет инкассатор, а второй вот этот лифт. Как только он войдет, ты ударишь его палкой по башке, схватишь мешки и сразу в лифт. Поднимаемся наверх и тем же путем, что пришли, возвращаемся к машинам. Садимся в мою. Если мой водила не дождется, тогда в твою.
А если и мой уедет?
Не уедет.
А вдруг?
Тогда прыгаем к Гураму. Он там же где-то стоит. За нами будет присматривать.
Он вдруг смущенно посмотрел на меня:
Вопросы еще есть?
Нет. Вопросов нет, дорогой.
Еще раз так меня назовешь, дам в лицо.
Понятно.
Генчик всё время говорит немного с опозданием. Как будто тщательно обдумывая каждый свой ответ. Причем его суровые слова абсолютно не соответствуют его ботаническому виду.
Если ты плохо ударишь и инкассатор не отрубится, я его застрелю. Если ты вообще не ударишь, застрелю вас обоих.
Круто, бля.
Круто, он вытащил что-то тяжелое из кармана, вот тебе кастет, на всякий случай.
Это была довольно тяжелая штука. Свинцовая. Думаю, не меньше полукилограмма весом. Таким, наверно, можно убить. Все-таки не хочется ему стрелять. Предлагает мне самому, если что, руками добить. Ловко, однако.
Пришел лифт, мы спустились вниз.
Тут-то я и заметил, что у этого типа телефон был с наушником. Вот почему он всё время тормозил и слова его не соответствовали робкой наружности. Оказывается, он всё это время просто повторял чьи-то указания. Скорее всего, конечно, Гурама. И мне стало смешно. Интересно, он действительно сможет выстрелить в этого мужика?
Всё. Будь готов. Они подъезжают.
Будь готов, будь готов
Вот в этот миг мне вдруг стало очень-очень, до безумия страшно. Даже коленки задрожали.
Встань вон там, в углу.
Сам он остался в лифте и держал двери, не позволяя ему уехать.