Из Записки в КПК[28] при ЦК ВКП(б) в отношении Н. В. Крыленко[29]. Подписали работники КПК С. Шадунц и М. Чернин. (Предположительно 1937 начало 1938 г.)
«Несмотря на известное Лепельское дело, ни в Белорусских судебных органах, ни в Наркомюсте необходимые выводы не сделаны. Бывший Наркомюст БССР Кудельский сообщил в Наркомюст Союза, что им проверяется работа судов по Лепельскому округу. На самом же деле ничего до сих пор не сделано. Макаровский Михаил был осужден Лельчицким нарсудом Белоруссии на 3 года, Верхсуд заменил наказание штрафом в 400 руб., тем не менее он три года отсидел в тюрьме, с него взыскали 400 р., а по возвращении домой его выслали в Сибирь как осужденного. В Любанском районе Белоруссии Томкович Иван был осужден на 3 года как злостный несдатчик госпоставок, проверкой установлено, что он недовыполнил поставок только на 9 кгр зерна, а другие поставки он перевыполнил. Строчке Александра была осуждена Сенненским нарсудом Белоруссии 25 апреля 1934 г. к лишению свободы на 5 лет. Верхсуд отменил и послал райпрокурору на доследование, который ничего не сделал, а Строчке продолжала сидеть в тюрьме. 18-летняя Ольга Конькова была осуждена вместо брата на 10 лет лишения свободы за невыполнение сельхозпоставок и только через три года (Х. 1936 г.) была освобождена по ходатайству прокурора лагеря[30]. С другой стороны, фашисты Яното и Риза, связанные со шпионскими организациями в Германии и с Германским консульством в СССР, осуждены Спецколлегией Верхсуда Белоруссии всего на 3 года и без поражения в правах. В Чауссах вдохновитель ночных разбоев б. нач. политотдела МТС Морозов был осужден на 1 год принудительных работ, а выполнявшие его волю и директивы 4 председателя сельсовета и 4 председателя колхозов осуждены на 810 лет каждый[31]. За последние 3 года осуждены в Белоруссии свыше 500 председателей сельсоветов и больше 3000 председателей колхозов. Многие дела об избиениях колхозников (подвешивание за ноги, привязывание к оглоблям телеги, оставление на сутки привязанными к скамейке в канцелярии колхоза и т. д.) были смазаны[32].
Дела о вредительстве также смазывались. За отравление 50 рабочих на могилевской шелковой фабрике ответственный за технику безопасности Войткевич был осужден только на 1 год принудительных работ, после чего он перешел на работу по той же специальности на труболитейный завод, где начались массовые аварии с человеческими жертвами, а один рабочий был перерезан краном на две части. Войткевичу дали возможность скрыться. Много дел о вредительстве просто прекращено[33]. В кассационной коллегии Верхсуда обнаружены без ответа 462 жалобы, из которых многие лежат по году-два. В результате ряд лиц, незаконно осужденных в Белоруссии, продолжают сидеть в тюрьмах, а враги народа, вредители, остаются во многих случаях не наказанными
До последнего времени продолжала действовать вредительская инструкция НКЮ Верхсуда БССР О порядке выполнения судебных решений, согласно которой судисполнителю представлялось право по его личному усмотрению приостанавливать или даже прекращать выполнение решений суда. Следствия по делам тянутся годами»
В конце записки ее авторы предлагают привлечь к ответственности наркома юстиции Н. В. Крыленко за тот бардак, что он развел в своем ведомстве. Тот действительно был снят и арестован, но не за должностные преступления, а за «принадлежность к право-троцкистской организации». Вот и разбирайся, где тут бардак, а где развлекается оппозиция
Репрессии еще больше усилили бредовость советской правоохранительной и судебной системы. Вышинский в докладе от 28 января 1938 г. «О некоторых недостатках в работе прокуратуры и мерах по их устранению» привел уже совершенно замечательные факты.
«В Ленинградской области сторожа колхоза приговорили к одному году исправительно-трудовых работ за халатность, так как во время его дежурства погибла корова от преждевременного отела.
В Курской области на нескольких колхозников напал бык, который, как отмечалось в документах, обычно бросался на людей От быка отбились, не причинив ему, впрочем, никакого вреда. Но, к несчастью колхозников, на другой день этот бык, как написано в обвинительном заключении, отказался покрывать коров. Поэтому против людей, с трудом отбившихся накануне от разъяренного быка, возбудили уголовное дело по статье 791 УК РСФСР (умышленное изувечение скота с целью подрыва коллективизации сельского хозяйства и воспрепятствования его подъему). Их судили и приговорили к исправительно-трудовым работам.
А в Баку был устроен грандиозный показательный процесс над группой школьников от 8 до 18 лет. Обвинительное заключение было внушительное на 108 листах. В чем конкретно провинились ребята, красноречиво свидетельствуют такие эпизоды их преступной деятельности. Двое 13-летних мальчиков обвинялись в злонамеренном укрытии берета одной девочки. Другие подростки попали под суд лишь за то, что они ловили детей на улице, чем якобы нарушали общественный порядок (дети просто играли в так называемые салки или пятнашки). Прокурор, бывший одним из устроителей этого процесса, явился на него в нетрезвом виде, а когда ребятишки-подсудимые закричали, что прокурор пьян, он вытащил из кармана наган и стал прокладывать себе дорогу к прокурорскому месту»[34].
Ну, имея представление о методах работы Вышинского, можно не сомневаться: бакинский прокурор получил по мозгам так, что, может, даже пить бросил. Но что любопытно: как показывает история с «анонимками», такой процесс не может обойтись без участия педагогических работников. Интересно, получили ли свое учителя, помогавшие прокурору в организации процесса? Хотя учитывая, что Андрей Януарьевич после прокуратуры стал работать «по линии образования» надо думать, получили
Вся эта шизофрения началась не в 1937 году. Она шла все время, усиливаясь в периоды массовых кампаний, ослабевая в промежутках, но была неизменным фоном правоохранительной работы Страны Советов. Свою роль в репрессиях она сыграла, однако не стоит думать, что одной лишь шизофренией все и ограничилось. Были и другие составляющие, чуть ниже мы их рассмотрим.
А теперь взглянем на цифры. Если мы возьмем данные по числу осужденных за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления, то заметим интересную вещь. Действительно, 1937 и 1938 годы дают резкий всплеск по количеству смертных приговоров[35] (353 074 и 328 618 соответственно), против 1935-го (1229), 1936-го (1118), 1939-го (2552) годов. Но если брать число заключенных в лагеря, колонии и тюрьмы, то картина уже иная. Примерно с 1930 года это число варьируется от 60 до 100 тысяч человек. Затем начинается увеличение: 1935 г. 185 846 чел.; 1936 г. 219 418 чел.; 1937 г. 429 311 чел.; 1938 г. 205 509 чел.; 1939 г. 54 666 чел. (на уровне 1934 года). Здесь тоже имеет место максимум, но уже не резкий всплеск в 19371938 годах, а постепенный подъем, начиная с 1935-го; не в сотни раз, а всего лишь в два раза число заключенных в лагеря и тюрьмы вырастает в 1937 году и уже в 1938-м возвращается к 1936 году, а затем опускается и больше не поднимается выше 7080 тысяч даже в годы войны.
Естественно будет предположить, что здесь наложились друг на друга два разных графика, два процесса. Допустим, некая кампания в 19371938 годах, выражавшаяся, в основном, в расстрелах, и усиление борьбы с «врагами народа», обусловленное объективными причинами. Может быть, их возросшей активностью, может быть, улучшением работы правоохранительных органов (ну и, конечно, плюс шизофрения тоже, кто же спорит)
И сразу же лезут всякие «неудобные» вопросы. Например, против кого были направлены репрессии 1937 года? Ведь колхозника трудно подвести под расстрельную статью как он может заниматься в своем колхозе шпионажем, саботажем с особо тяжелыми последствиями, подрывом обороноспособности Родины и пр.? Конечно, лишение быка производительной силы есть дело нехорошее, но на особо опасные деяния не тянет. Аналогичные соображения касаются и рабочих. Нет, чтобы попасть под эту статью, надо в первую очередь иметь возможность такие деяния совершать.
А вот для этого у нас есть еще одна табличка: статистика НКВД за 1937 год по социальному составу осужденных. И тут нас снова поджидают неожиданности да еще какие!
У нас ведь как принято думать? Репрессии 1937 года были направлены против членов партии, «верных ленинцев» или не очень «верных» но против коммунистов. Ну, может быть, еще немножко против дворян и священников. Так вот: на самом деле ничего подобного! Более трети всех осужденных составляет категория под названием «бывшие кулаки» 370 422 человека. Следующая по численности действительно, так называемые «бывшие»: помещики, дворяне, торговцы, жандармы и т. п. (114 674 чел.). Затем идет «деклассированный элемент» в количестве 129 957 человек. Присутствуют в таблице и «служители религиозного культа» 33 382 человека[36].