Юноша с ландышем (сборник) - Стася Холод 4 стр.


С волосами пришлось помучиться. Прямые и жесткие, они дерзко топорщились, ершились, не желали собираться в благопристойный узел. Так же безуспешно наставницы пытались все эти годы усмирить бунтарский нрав Джинни. Наконец тетушка Пэгги расчесала их на прямой пробор, закрутила в две рогульки у висков и даже водичкой сбрызнула для пущей гладкости, а воспитательница куда-то ушла, но вскоре вернулась. Она решила подарить Джинни серебряные шпильки с розочками. Мисс Абнер считала их шедевром ювелирного искусства, закалывала редко, только по праздникам, а потому, украсив прическу Джинни, не могла налюбоваться результатом. И вот высокое мутное зеркало отразило таинственную незнакомку, чьи острые плечи торчали крылышками, а тонкая талия, подчеркнутая замшевым поясом, напоминала черенок швабры. Джинни обомлела: неужели это она, до чего хороша аж смотреть больно! Тем временем девчонки во дворе занимались своими делами: прыгали через веревочку, пекли пирожные из песка, поливали их жидкой грязью, заменяющей шоколадную глазурь, чертили на тропинке классики. Алекс возилась в клумбе, а Мэдж копала обводной канал вокруг роскошной лужи и размышляла, как бы измерить ее глубину. Джинни окликнула их с крыльца:

 Эй, кочерыжки обглоданные!

Она называла так младших подруг с тех пор, как ее, готовя к выпуску, впервые не остригли. Мэдж подняла голову и от изумления открыла рот.

 Смотри, как бы муха не залетела!  сказала Джинни насмешливо.

Она и знала, что все потрясутся. Чего стоила одна только лиловая дорожная накидка! А новая соломенная шляпка, задорно сидящая на прилизанной голове! К тому же она держала замечательный пустой саквояж, который воспитательница вручила ей для пущей солидности. Немудрено, что девчонки смотрели на нее, словно завороженные.

 Вот так Джинни!

 Красавица!

 Богиня!

 Просто королева!

Алекс дотронулась до ее пышной юбки, за что тотчас же получила звонкую оплеуху от Рокси.

 Джинни моя мама, а не твоя. Твоя Лаура! Забыла уговор? Ну так я тебе напомню!

Та не посмела возражать и покорно отступила. Младшие воспитанницы приюта поделили между собой старших, и согласно уговору ее мамой, действительно, считалась Лаура. Она уехала еще в начале лета, когда зацветала хилая черемуха, и Алекс очень по ней скучала, но Рокси была неумолима.

Провожать Джинни вышел весь приют. Кухарка Исла, по прозванию Морковка, теребила фартук и причитала:

 Дева Мария, до чего же быстро летят годы! Давно ли малютку Джинни принесли сюда в корзинке из-под овощей? Как сейчас помню: это случилось дождливой осенней ночью.

Мисс Абнер охорашивала Джинни, давала нудные советы, благополучно пропускаемые ею мимо ушей. Ослепленная своей красотой, она держала себя с достоинством, какого вполне хватило бы на четырех принцесс крови. Наконец появилась Кобра. Она была высокая и грузная, лиф черного бессменного платья обтягивал талию внушительного объема: в ее корсете могли бы поместиться две, а то и три Джинни. Без того далекое от идеала лицо начальницы портило презрительное, вечно чем-то недовольное выражение, но сегодня властный голос мисс Коббетт прозвучал непривычно глухо и печально:

 Джинни, попрощайся с теми, кто растил и оберегал тебя.



Джинни обняла всех наставниц, и Ислу, и кастеляншу, когда же дошла очередь до мисс Абнер, та полезла в карман за носовым платком. Джинни не понимала, почему она плачет, ведь все так хорошо! Отъезд совсем ее не огорчал, и ей было от этого даже немножко совестно. Маленькие почитательницы Джинни знали, что она терпеть не может плакс, и из последних сил крепились.

 Теперь пойдем, тебя ждет почтовая карета.

За старой скрипучей калиткой бушевал огромный, неуемный мир, полный веселья и чудес, и они направились туда.

 Вот ты и выросла, Джинни,  сказала мисс Коббетт.

Джинни побаивалась начальницу, хотя и любила прихвастнуть в приватной беседе, что ей на Кобру начихать. Она напряглась и приготовилась слушать отповедь о том, почему надо каждый день чистить зубы, мыть шею и уши, а грызть ногти, наоборот, нельзя.

 Легкой жизни я тебе не обещаю,  вдруг произнесла мисс Коббетт (и Джинни с интересом навострила уши),  как бы ни были самонадеянны состоятельные особы, с которыми тебе предстоит иметь дело, знай, что ты не уступаешь им ни умом, ни красотой, ни характером, только средствами, в чем нет ни их заслуги, ни твоей вины. Помни об этом, Джинни, и никогда не теряй себя.

 Джинни, попрощайся с теми, кто растил и оберегал тебя.



Джинни обняла всех наставниц, и Ислу, и кастеляншу, когда же дошла очередь до мисс Абнер, та полезла в карман за носовым платком. Джинни не понимала, почему она плачет, ведь все так хорошо! Отъезд совсем ее не огорчал, и ей было от этого даже немножко совестно. Маленькие почитательницы Джинни знали, что она терпеть не может плакс, и из последних сил крепились.

 Теперь пойдем, тебя ждет почтовая карета.

За старой скрипучей калиткой бушевал огромный, неуемный мир, полный веселья и чудес, и они направились туда.

 Вот ты и выросла, Джинни,  сказала мисс Коббетт.

Джинни побаивалась начальницу, хотя и любила прихвастнуть в приватной беседе, что ей на Кобру начихать. Она напряглась и приготовилась слушать отповедь о том, почему надо каждый день чистить зубы, мыть шею и уши, а грызть ногти, наоборот, нельзя.

 Легкой жизни я тебе не обещаю,  вдруг произнесла мисс Коббетт (и Джинни с интересом навострила уши),  как бы ни были самонадеянны состоятельные особы, с которыми тебе предстоит иметь дело, знай, что ты не уступаешь им ни умом, ни красотой, ни характером, только средствами, в чем нет ни их заслуги, ни твоей вины. Помни об этом, Джинни, и никогда не теряй себя.

В недобрых глазах мисс Коббетт, похожих на стеклянные пуговицы, блестели слезы, и Джинни впервые стало жаль ее. Она хотела сказать в ответ что-то очень важное и светлое как солнце, но не сразу собралась с мыслями, а потом было поздно.

Джинни ехала в почтовой карете. За окном мелькали поля, сеновалы, каменные изгороди ферм и до кустика знакомые, исхоженные холмы, а под самым ее сердцем было спрятано рекомендательное письмо. В нем лукавым слогом говорилось о некой благонравной юной мисс, отличающейся примерным поведением, глубокими знаниями, радением к наукам и безупречными манерами.

II

 Ну наконец-то, мы вас уже заждались,  патронесса школы Святой Терезы мисс Николсон была в сильном раздражении.

Джинни хотела объяснить ей, что их кастелянша вовсе не копуша: она долго возилась с платьем, желая сшить его как можно лучше

 К работе приступите завтра,  оборвала ее мисс Николсон,  Будете вести во втором классе грамматику, арифметику, ботанику, этикет и рисование. В ваши обязанности также входит следить за детьми на переменах, гулять с ними и водить в трапезную. Вы сможете поддерживать образцовую дисциплину?

Джинни робко кивнула.

 И еще, я надеюсь, вы понимаете: место в нашей школе большая честь для безродной девицы. Мисс Коббетт, очевидно, считает вас самой достойной своей воспитанницей. Так постарайтесь же не ударить в грязь лицом!

Джинни пылко заверила, что постарается.

 Жить вы будете в восточном крыле, в комнате номер четырнадцать, с двумя молодыми учительницами. Служанка вас проводит.

Номер комнаты совпадал с годами Джинни, и она увидела в этом доброе предзнаменование, а ее новые соседки оказались очень милы.

 Спорим, что завтра ты будешь реветь!  заявила одна из них.

 Вот еще! В жизни нюни не распускала. Не на ту напали,  огрызнулась Джинни.

 Тебе какой дали класс? второй? Ах, это еще совсем малышки! Но зубки у них острые как у пираний съедят в одночасье и не подавятся, будь спокойна.

«Может, они нарочно меня запугивают, но зачем им это?»  подумала Джинни, и ей сделалось не по себе.

Вторая девушка, словно угадав ее мысли, одернула расшалившуюся подругу:

 Памелла, как тебе не стыдно задирать новенькую? С детей дурной пример берешь. Класс и правда не из легких,  обратилась она к Джинни,  ленивый, распущенный, шумный и склонный к каверзам.

 А обуздать его невозможно, потому что в нем учится Глория Николсон, племянница патронессы,  добавила Памелла.

 Но не робей, ты учительница, а значит, главная!  сказала Шарлотта.

 Чепуха, главная там Глория, неужели ты этого еще не поняла? Все девчонки у нее под каблуком, прыгают на задних лапках, так же трусливо и тупо, как наставницы перед ее чванливой тетушкой.

Шарлотта ущипнула Памеллу за руку и состроила зверскую гримасу: прикуси, дескать, язык, а сама поспешила перевести разговор в другое русло.

 Что мы, на самом деле, все о школе, да о школе? Так и в старых девах застрять недолго! Лучше открой нам секрет, милая Джинни, есть у тебя сердечная привязанность?

 К чему?

 Ни к чему, а к кому ясное дело, к молодому человеку! Вот Памелла у нас, представь себе, влюблена, причем не без взаимности. Тебе, наверное, ужасно интересно, в кого?  заговорщически прошептала Шарлотта.  В нашего фельдшера. А ты еще не повстречала своего принца?

Назад Дальше