Лаэрен
сны затонувших
Ульяна Берикелашвили
© Ульяна Берикелашвили, 2015
© Дмитрий Лир, фотографии, 2015
Соби
Был обыкновенный рождественский вечер. Серый, невзрачный, пропитанный запахами корицы, яблочных пирогов и городской канализации. Прохожие, словно запутавшиеся в своих коконах яркие бабочки, спешили навстречу празднику.
А она бежала сквозь слёзы через парк. Сквозь серые угрюмые деревья, не разбирая дороги. Падала, снова поднималась. Бежала, сбивая прохожих.
Она уже и не понимала, а может быть, и не помнила, почему, куда, отчего пытается убежать. Просто мчалась вперед.
«Лишь бы подальше»
Странная боль переполняла её. Колкая, грязная она словно стала ЕЁ сутью. Не выдержав этого, настоящая суть ушла на дно сознания
В глазах потемнело. Запнувшись о гнилой ствол дерева, она плашмя упала на грязный снег. Лицо её погрузилось в ледяную воду, проломив тонкий лёд, сковавший лужу.
Пара неосознанных вдохов в поисках живительного воздуха и она уснула.
Навсегда.
Навсегда?
Что-то мне говорило, что это не так. Жмурюсь от боли и приподнимаюсь. Руки уперты не в холодный снег, а в ровную гладкую плиту.
Где я?
Дома?
Нет в моей комнате ковролин, да и вряд ли я не добралась до постели
Открываю в легком испуге глаза и
Сознание замирает в непонимании.
Чёрное обсидиановое пространство окружает меня. Ровная безразмерная монолитность камня под ногами и тёплый бархат воздуха.
И сквозь пелену темноты я слышу шорох.
Чьи-то шаги.
Напиласяяяяя я пьяна, не дойдууууу я до домуууу! странно знакомые слова в темноте.
Прыжок, лёгкий смех и я беспомощно осознаю, как велико, как безразмерно это пространство.
Довелааааа меня тропка дальняя до вишнёвого садааааа!
старая это это какая-то безумно старая и знакомая песня!
«Песня» думаю я «Какое то странное, но слово»
И уже во второй раз задумываюсь. В голове такая же тьма, как и вокруг. Мысли приходят не спеша, сбивчиво. И обидно оттого, что я тут же забываю, что значит то или иное
Я что-то забыла, потеряла
Но что?
Отбросив все, настраиваюсь на восприятие голоса. Это мужчина.Это явно мужской голос. Хриплый, немного надломленный сексуальный.
Ты скажи-кааааа мне, расскажи-каааааа мне, где мой милый ночууууует.
Эй, кто ты? кричу я в темноту, обрывая незнакомца.
Ну-у вот, всю песню испортииилаа! капризно протягивает он и тут же удивлённо вопрошает Девчонка?!
Он умолкает и вокруг снова восстанавливается тьма. Но почему-то не покидает ощущение, что он рассматривает меня!
Ууууу, ещё одна! Нам что, с Велиаром тут вдвоем всю жисть
Велиар?! Ещё одна?! недоуменно шепчу я. Делаю шаг навстречу голосу и слепну под натиском яркого света
Когда резь прошла, и глаза привыкли к яркому свету, я обнаруживаю следующую картину на меня был направлен мощный театральный прожектор. И не один. Кольцом они окружают меня, забивая пространство вокруг ядовито-желтым светом и чёрными змеями проводов.
И на одном из них сидит ОН. Неровно очерченный силуэт. Гордый но слегка надломленный
Ну-уу, что ууставииилась? протягивает он, помахивая рукой Нет, не рукой. Это что-то иное, мягкое словно бескостное. В недоумении смотрю на это и пытаюсь понять, что же
Это хвост, глупая! восторженно кричит он и спрыгивает с прожектора, изящно и мягко.
Свет уже не такой яркий, как раньше, серебристым облаком окутывал его, а я, завороженная и удивленная, разглядываю странного обладателя хриплого голоса.
Не знаю, почему я называю его странным
Первое, что бросается в глаза, это кошачьи уши и хвост. Мягкие, пушистые, серые с чёрными полосками.
Красивые, правда? восклицает самодовольно он и, не дожидаясь ответа, подходит ко мне.
Котовски. Великолепный и очаровательный Я! Представляется он. А ты?
Даже не знаю, что ответить. Я? Кто я?! Кто
Пытаюсь вспомнить и падаю на плиты от боли.
Мне больно, жутко больно. Голова трещит и разламывается. Я всхлипываю и сильнее вжимаюсь в холодный камень. Затем что-то с силой приподнимает меня вверх. Это Котовски, грубо схватил меня за волосы, так что слёзы брызжут из глаз, и тянет вверх, к своему лицу.
Отпусти, от обиды уже всхлипываю я и глупо барахтаюсь, бессильная. Почему бы тебе не опуститься самому?
Не хочу. Мурлычет этот гад, и хватает меня за шею.
Я почти задыхаюсь, мне больно, обидно и я уж забыла про то, что пару мгновений назад я пыталась найти ответ на вопрос, кто же я, как меня зовут
Котовски хвостом обвивает меня за талию рукой, уже свободной, раздвигает пряди, оголяя мою шею. Я чувствую его тёплое дыхание и замираю.
УУУ, щас посмотрим, кто ты все тут такие А га, так и знал восклицает он.
Соби! Твое имя Соби!
Котовски
Вообще то, первый из нас Велиар. Жуткий тип, тот ещё персонаж, ты его скоро увидишь У-у-у, жаль, что не красавчик, но что поделать сюда чаще всего попадают девчонки Котовски сонно потягивается, поудобнее устраиваясь на прожекторе. Его мягкий полосатый хвост помахивает в такт его речи.
А где мы? спрашиваю я, расхаживая взад вперед по темным плитам, перепрыгивая через провода. И сколько нас?
Уже мысленно я становлюсь частью этого мира.
Кто знает, может он мне не чужой может я всегда жила здесь?
Котовски забавно морщится. Его зеленые глазки хитро наблюдают за каждым моим движением. Неестественно грациозно он поправляет русую чёлку.
Думаешь, я тебе так всё и расскажу?! Наивная! хохочет он и спрыгивает ко мне. От неожиданности я вздрагиваю и делаю шаг назад.
Лаэрен. Этот мир зовётся Лаэрен! чей-то чужой, не Котовски, голосок звучит из темноты и ему вторит какой-то другой Звонкие удары чего-то знакомого о плиты
А-а-а, это ты, малявка! мурлычет ушастый и щёлкает пальцами. На его жест-команду откликается один из прожекторов и направляет свой искристый желтый свет туда, откуда раздаётся голос.
Я не малявка! Сам такой, Скотовски! Не забывай, я появилась раньше тебя! Так что малолетка у нас ты.
Теперь я вижу её. Это девочка лети семи, довольно милая, но её лицо словно застыло в странной ухмылке. Уже позже я поняла, почему. Левый глаз её был белесовато-серебристый в отличие от правого зеленого. Волосы её, огненно-красные, кудрявым облаком опускались до плеч. Множество вплетенных разноцветных кос и бусин придавали некоторую дикость её причёске.
Ничего похожего на ушки Котовски я не нашла. Единственное, что объединяло их, так это перчатки. Длинные, до локтей они были надеты и на руки ушастого, и у Малявки.
Но это не означало, что малышка лишена собственной «изюминки» огромная накладная грудь, немного неровная и бугристая. Видимо, девочка выкладывала её прямо в лиф платья и из всего того, что попадалось под руку.
А стук стук издавал небольшой розовый мяч, непринужденно отбиваемый детской ладошкой.
У тебя салфетка выпала, грудастая! Котовски ехидно указал на белое пятно у её ног. Девочка и бровью не повела, нагнулась и отправила салфетку обратно в лиф. Попутно, почти незаметно, она бросила мяч в ушастого, и теперь он морщился от удара в левое плечо.
Дурак! Сколько раз можно попадаться! улыбнулась девочка.
Зачем пришла? Звали что ли? Сидела бы в своем мирике! бушевал Котовски, но почему-то эта его ярость показалась мне заученной.
Мне скучно и притом, я почувствовала новенькую! девочка вприпрыжку подбежала ко мне и протянула ладошку. Я хотела было пожать её, но зря доверилась девочка ударила меня мячом в солнечное сплетение. От резкой боли тело согнуло пополам, и я словно поклонилась жестокой малышке.
А та отвела мои волосы в сторону и провела пальцем по голой шее.
Соби. прошептала она. Забавное имя, но лучше, чем у Скотовски!
Я Котовски, сопля! взревел он и хотел было пнуть мою обидчицу, но увы растянулся на плитах. Девочка, явно ожидая подобное, отскочила в сторону.
Упал он лицом вниз, прямо у ног стоящей буквой «г» меня. Русые волосы его разметались и я отчётливо увидела на его шее чёрные, словно обугленные, буквы его имени.
«КОТОВСКИ»
Имя не украшало его. Оно уродовало.
Словно выжженное, что-то чужое, инородное.
Клеймо.
Я в ужасе выпрямилась, оторвав взгляд от его шеи, и переступив через Котовски, схватила девочку. Грубо развернула её, обнажила шею, откинув красные волосы.
Неет, не надо! Не люблю! пищала она в испуге и кусала острыми зубками мою руку. Мяч её одиноко бился в истерике в стороне.