Свидание с Градиславом у меня в полях. Леснику место в лесу, но у меня с ним в полях. Почему не в лесу, ты, Люсенька, мне ответишь? Ну тогда слушай. Из леса Градислава вышибли. Дядя Добродей вогнал ему в спину топор и сказал, что когда подлечишься, в лес не возвращайся закрыт для тебя лес. Градислава заштопали, какие-то остатки прежней силы в нем сохранили, к неспособному на эрекцию мы бы с тобой не шли. Ты, Люсенька, никак возбудилась? Подгоняющее тебя терзание в себе ты уйми на меня и тебя подорванный ранением Градислав не рассчитан. Для чего, спрашиваешь, ты мне понадобилась? С Градиславом ты спать не будешь, а с Ладимиром и Добродеем ловушка, Люсенька. В лес его не пускают, но хвастливая дубина Градислав, и находясь в полях, о нашем свидании наверняка растрезвонил к кромке леса придвинулся и возопил, что к нему заявится баба, а к вам, дядя Ладимир и дядя Добродей, лишь леший потрахаться вас в жопу приходит.
Редкий он человек, мой Градислав иногда ничего не боится.
Дядя Ладимир задумчиво бы хмыкнул, а дядя Добродей бы не спустил из леса бы выбежал, Градислава бы повалил, и Градиславу, чтобы изнасилованным не быть, пришлось бы без утайки рассказывать. Девушка, с которой я сговорился, она тихая, привлекательная, я бы трусы с нее снял, и она бы не роптала ты, дядя Добродей, тоже поучаствовать хочешь? Не меня, а ее, по мне хорошо! А дядя Ладимир? Третьим членом он к нам не встроится? Я нисколько не против, но давай мы, дядя Добродей, денег с него возьмем. С тебя бы я ни за что, но с него потянуть совесть мне позволяет. Ему с леса нажива, а тебе сдвиг в мозгах и найденная на просеке фуражка-капитанка лес к тебе жесток, и ты его рубишь, сжигаешь, злой расчет с ним ведешь! надлежащему отношению к лесу тебе бы у дяди Ладимира поучиться, но к учебе ты негоден, у ниспавших в помешательство на спирали мышления ничего ценное не наматывается, заговорил я тебя, дядя Добродей, ох, замечаю, надоело тебе, короче до уровня магната дядя Ладимир не дотягивает, но мужчина он состоятельный, а правила нашего общества таковы, что подобные мужчины за девушек платят. Цену, дядя Добродей, мне тебе подсказать или ты ему свою назовешь?
А не согласится он на нее? С топором ты погоди это дворник без лопаты безоружен, а ты, дядя Добродей, и без топора вооружен. Знаниями, опытом к безумцам, думаю, не применимо. Но брызгая слюной, завлекательную девку ему описать, тебя, дядя Добродей, надеюсь, по плечу. Девка с глазками задорными, телесами отборными, вставишь и прекрасен мир. Необузданный сатир косточки малышке давит!
Наслушавшаяся Люся осознала и как вкопанная. Сдавленно говорит, что женщина она контактная, но три лесоруба перебор. Мы в полях, что у леса, о Господи, мы для них в пределах досягаемости, к нам кто-то приближается!
Да Градислав это. Овладеть он мной намеревается на тебя он, Люсенька, не покусится.
Ну а двое, что из леса сейчас к нам наяривают, они что? Не дядя Ладимир с дядей Добродеем они случайно?
Они, Люсенька, они. Поскольку я с Градиславом, они к тебе, Люсенька, к тебе. Эх, умею я все-таки подругу развлечь!
Для чего я Люсю в поля, совершенно понятно, а для чего она меня к бензоколонке, может, и вырисовывается, но кубически: на затемненную грань ромба смотри и заложенные в ней объятия и проклятия угадать пытайся.
Я, с позволения сказать, думаю, что Люсе и ее уголовнику я со мной никаких хлопот, но испытывать во мне нужду колышущимся ковром дорогу покрыла саранча. Дорогу к разгадке я, кажется, нащупала, но на меня наслали. Сбросили не на меня, а передо мной, но с себя я бы стряхнула, а по симпатичным насекомым как мне шагать?
Пойду назад. От разгадки удалюсь и не расстроюсь ум у меня непытливый, непременно докопаться во мне не свербит, встав поперек, мое отступление он заблокировал.
Он похож на осленка, но он взрослый осел. На меня посмотрел и голову опустил. Чтобы на свой поднимающийся член посмотреть.
Взирая на него, ворчливо молвит, что стрессовых ситуаций ему следует избегать.
Я сказала, что я ему ни в одном из миров не отдамся, но прозвучало искусственно. Нехватка категорических ноток и меня резанула, а осел весь вскинулся и, страстно пофыркивающим, ко мне двинулся.
Четыре месяца, что мы с Колей встречались, пролетели очень быстро полминуты секса с ослом еще быстрее пролетят
Я сказала, что я ему ни в одном из миров не отдамся, но прозвучало искусственно. Нехватка категорических ноток и меня резанула, а осел весь вскинулся и, страстно пофыркивающим, ко мне двинулся.
Четыре месяца, что мы с Колей встречались, пролетели очень быстро полминуты секса с ослом еще быстрее пролетят
Я что, покориться подспудно настраиваюсь? Мне бы этого наглого осла за уши и мордой в гравий, а я, подстилка всеядная, уступить ему думаю?
Коленька бы меня Коленька для меня страница не перевернутая, и если я с Коленькой, с ослом мне
Извини меня, Коленька, попутало меня, миленький, извини за вызревшего в голове Градислава, за последовавшего за ним осла, объединяющее начало у них в моей оторванности от тебя, но где бы ты ни был, я обязана пребывать мыслями только с тобой и оправданий мне нет, беспорядочно мыслящую женщину ты вправе подвергнуть беспощадной порке, скорей приезжай и лупи!
Если бы Коленька слышал, он бы, полагаю, завелся и приехал. Для собственного удовольствия неслабо бы меня выпорол!
А что, интересно, у меня за сомнение? При искреннейшем посыле души любимый, не сомневаюсь, что слышит и трех дней не пройдет, как приехавший Коля, содрав с меня штанишки, разложит меня на кроватке и да я же в положении! Ну все, ждать мне нечего, адски отстегать меня за провинности Коленька не приедет хлестать беременную, само собой разумеется, отталкивающей жутью отдает, но ты, Коленька, послушай. После ударов по спине и по заднице ребеночек во мне не пострадает. Я с гинекологом Пузьменковичем проконсультируюсь, но он мое мнение наверняка подтвердит.
Противоречить пациенткам отучен он накрепко. Кого-то из заблуждающихся на истинный путь направлял, а она маникюрными ножницами ему в щеку. Проткнула и с высоко поднятой головой ушла.
Щеку Пузьменковичу зашили, но прежним он, конечно, не стал. Мозги не набекрень, но из-за прибавившейся в разы осмотрительности отход от былого Пузьменковича произошел внушительный: позиция у него теперь абсолютно вариативная. В ресторанах, я слышала, всегда прав клиент, а у Пузьменковича пациент.
Его Колющая Пациентка! вроде бы миролюбивая мышка, но он помнит; запах парфюма мягчайший, переклинивание сознания резкое, позавтракавший сэндвичем гинеколог Пузьменкович выводит на старт свою упирающуюся лошадь. Тело, комплексное свое тело оставшейся волей понукает его в женскую консультацию идти и работать: критическая масса, естественно, накапливается. Перехлестнет и работу сменю! Должность секретаря подозрений мне не внушает. К Тринищихиной наймусь и кофе ей, на звонки отвечать, у наблюдаемой мной Татьяны Тринищихиной бизнес разросшийся, рентабельный, какое направление, я не осведомлялся, но безусловно перспективное.
Татьяна Тринищихина симпатию ко мне открыто питает, и попросись я в секретари, работу я получу. Она бы мне и чего помасштабнее подобрала, но я из гинекологов не ради роста сбегаю. Солнышко услаждающе пригревает, однако я не ощущаю, на гинеколога с заштопаной щекой дары неба не воздействуют и на бизнес-леди с землистым лицом они, пожалуй, не слишком.
Внешне Тринищихина не в порядке. Внутренне, поверьте мне, все обстоит еще менее хорошо; храня врачебную тайну, я скажу только то, что Татьяне Тринищихиной не до мужчин.
Жизнь она без них проживает. Они ее нигде не щупают и отсюда ее тяга ко мне, к гинекологу, я-то, выполняя обязанности, вынужден.
Кто женщину в эротическом плане радует, к тому она и льнет. Из моих мануальных движений эротизм, как клоп, вытравлен, но для Тринищихиной любое пощупывание взрыв.
Резиновую перчатку я не снимаю. Тринищихину я словно в презервативе. Образ презерватива ни с кем не возникал, а с Тринищихиной сексуальный оттенок, видите, проявляется. Еще бы, когда звуковая палитра у нее сугубо оргазмическая.
С ее доходами ей бы не в общую консультацию, но Тринищихина ко мне, ваш кабинет это мой рай, говорит.
Придет предложу ей рай в ее кабинет перенести. Степенный секретарь принесет вам кофе и попутно руку в резиновой перчатке в вас сунет.
Перчатку с руки мне содрать?
Но мы с вами, Татьяна, разве настолько близки сумев стать отважным, безбедное будущее себе обеспечу? Мне очень хочется сказать, что я не продаюсь. Для меня, поверьте, в Барнауле вакансия была, но я отклонил! Правда, основанием никак не чувство собственного достоинства выступило.