Ты что тупой? без обиняков поинтересовались у него из глубины пещеры.
Зачем вы швырнули в меня эту миску? неожиданно слабо прохрипел Эрдан, втайне ненавидя себя за слабость, с которой не мог справиться.
Потому, что ты идиот и нормальных слов не понимаешь. Что непонятного я тебе сказал, когда просил не вставать без разрешения? вкрадчиво поинтересовался старик. Ты еще слишком слаб, а работы с тобой получилось столько, что легче было бы тебя просто удавить по-тихому. И что я вижу? Зенки распахнул, немного ожил и к демонам все, о чем просил человек, что тебя спас.
Во время этой отповеди старик подошел к небольшому топчану, на котором и лежал сейчас аланит. Неровно чадящая свеча выхватила образ старика, что замер в ногах Эрдана. Необычайно живые и проницательные аквамариновые глаза смотрели строго. От этого Эрдану стало не по себе! А учитывая, что он в принципе не помнил, когда ему было не по себе в последний раз, ощущение оказалось не из приятных.
Я хоть и восстановил твои артерии, но воспользоваться силой ты не сможешь месяц, а то и полтора.
Как?! пораженно выдохнул мужчина. Я не могу так долго
«Я не могу так долго», передразнил его дед и тут же жестко сказал: Болезный, если думаешь, что я буду с тобой возиться полтора месяца, то глубоко ошибаешься. Завтра вещички соберешь, и чтоб духу твоего тут больше не было.
Но
Блоки сможет снять любой недоучка-знахарь за звонкую монету, так что более не задерживаю, проворчал самый невероятный и противный целитель, что когда-либо встречался Эрдану за всю его жизнь. И так уже сил нет терпеть вонь твоей болезни и страданий! Всегда одно и то же! Не ценят ни здоровье, ни жизнь, а потом ноют без конца. Почему у них глисты? Почему печень раздулась? А я тебе скажу, препротивно заворчал дед, потому, что жрать меньше надо что попало и где попало! А что касаемо тебя, идиота, то нечего мечи к заднице прикручивать, коли пользоваться не умеешь!
Вы же первородный, из последних сил призывая себя к спокойствию, заговорил Эрдан. Откуда такое отношение к живым и нуждающимся в помощи и исцелении?
О! воскликнул дед. Поумничать решил? А ты поживи с мое я на тебя посмотрю! Полечи дебилов, потеряй всех, кто был тебе братом, а потом скажи, каково быть таким, как я, и сколько любви к живым в тебе еще останется? Или ты думаешь, я от хорошей жизни торчу в этой дыре? поинтересовался дедок, сверкнув злым взглядом в сторону больного. Вот вы все где у меня, зло указав ладонью на шею, сквозь зубы процедил он.
Но послушайте, я не последний аланит в империи и занимаю достаточно высокое положение при дворе, потому имею достойное образование и знаю, что первородные целители не могут так относиться к живым людям! Они само воплощение любви
После этих его слов пещера буквально взорвалась от каркающего хриплого смеха. Потом дед вдруг резко замолчал и пристально посмотрел в черные глаза мужчины, что лежал перед ним, своими необыкновенными аквамариновыми глазами.
Скажи-ка мне, не последний муж империи с хорошим образованием, когда исчезли последние первородные целители Двуликого Бога, а?
Последние первородные исчезли после Десятилетней войны, заученно пробормотал Эрдан. Это была великая битва, в которой родилась наша империя!
Это была Великая резня, в которой вы кромсали, сжигали, травили и Двуликий ведает что еще делали друг с другом. Первородных сгоняли на поля сражений, как скот! Кидали нас в самое пекло, заставляя лечить! Зная, что ни один из нас не пойдет против зова. Не сможет отвернуться от чужой боли. Полагали, что наш дар безграничен, а значит, высасывать его из нас можно бесконечно. Знаешь, сколько из нас выжило после этого?
В-все, неуверенно, но все же сказал Эрдан, мысленно прикидывая, сколько же лет этому старику, если война, о которой они говорят, произошла не одно столетие назад.
И куда же мы делись? усмехнулся дед. Раз после нас никто не видел?
По велению императора Актавия вам была дарована высшая милость Великой Империи Алании, а именно десять тысяч золотых асс, земельный надел в плодородных землях провинции Эсай по памяти перечислял Эрдан то, что некогда сумел запомнить на уроке истории у достопочтимого господина Соруса. Свобода воли в выборе службы и места ее прохождения, а также пособие из казны империи. Но гордые первородные отвергли щедрое предложение империи за оказанные услуги, отринули долг перед родиной и предпочли скитания и вольнодумие, весьма патетично закончил Эрдан, отчего-то чувствуя, что сморозил глупость. И что тому было причиной: презрительный прищур аквамариновых глаз или же сам факт, озвученный, вдруг показался ему каким-то ненастоящим, что ли?
Ну-ну, фыркнул дед, отворачиваясь от мужчины и тем самым показывая, что не желает больше с ним говорить.
Целитель оставил своего подопечного одного, вышел через узкий скалистый проход из своего логова, спустился к подножью горы, в которой жил так давно, что уже и не пытался считать время. У самой кромки скалы начиналось песчаное море Элио. Здесь его никто и никогда не стал бы искать. В таком месте не стали бы искать даже жалкие крупицы жизни. Днем Элио раскалялась до невыносимых температур, ночью был такой холод, что мороз, царящий в занесенном снегами Амарио, любому показался бы незначительной прохладой. А он тут жил и берёг
Взгляд сам собой упал на десятки каменных валунов, рассыпанных у подножья горы. Казалось, что камнепад случился не одно десятилетие назад. Да камни так и остались лежать, утопая в песках, не потревоженные никем. Вот только он знал имя каждого валуна, хранившего покой его братьев и сестер.
Айрин, коснулась рука первого камня, Дарэн, и второго камня касается ладонь, Сорэн, Тим, Лила, Сорэйя, Ксандер, Айтон, Эмма, Лиссан, Джо, хрипло усмехнулся дедок, вспоминая что-то погребенное под пеплом прожитых лет, но все еще не забытое. Антей, Шиман, Зорис, Там-Там, и вновь улыбка слышится в голосе. Дон, Юрис, Катлин, Ром, Симус, Шонтай
Камней много, и у каждого есть свое имя, у каждого своя история и место в его воспоминаниях когда они совсем еще юные, молодые, отмеченные касанием Двуликого, вступали на свой путь целителя. Когда никто еще и подумать не мог, как их дар растопчут, а жизнь изуродуют непрекращающимися войнами империи. И все, что останется, это безымянные надгробия на краю безжизненной пустыни Элио. Кладбище самоубийц, сгоревших первородных, безумных и потерянных. Где дом их хранителя, последнего, того, кто сумел выжить, кто не поддался безумию, кто сумел уберечь свой дар и разум, а вместе с тем и жизнь
Слышали, что бормочет этот идиот? Оказывается, вы скрываетесь. Конечно скрываетесь, согласно кивнул он. Под непроницаемым покрывалом Элио, под жаром палящего солнца и безумием ледяных ночей. Мы сокрыты так, что ни один из них нас не найдет. Следовало бросить этого недоросля умирать, покачал он головой, будто соглашаясь с кем-то невидимым, я знаю. До сих пор чувствую, что влечет за собой опрометчивое решение, но зов все еще поет в крови Надежда, что ушли мы достаточно далеко от них, тает с каждой секундой. Все зря тяжело вздохнул старик. Если бы не страх, что живет во мне столь долго, я бы мы были бы вместе сейчас. Но я так хочу жить, тяжело перевел он дыхание. Двуликий, почему я все еще хочу жить? не ожидая ответа, он устремил свой ясный взор к небу, привычно вслушиваясь в тишину и шепот песков.
Эрдан ощущал, что былая сила возвращается в его тело. С трудом, но он уже мог сидеть. Как же не вовремя приключилось это покушение. Сейчас, когда он так нужен своему Дому, он лежит на вонючем топчане на задворках их мира и все, о чем в состоянии думать, как выползти наружу, чтобы справить нужду. К слову сказать, вместе с тем, как в его тело возвращалась сила, он начинал понимать и еще кое-что. Во-первых, он выжил, а дома наверняка все считают его мертвым. Ведь, похоже, при принудительной телепортации он потерял свой амулет, который мог бы дать знать его брату, куда именно направить поисковый отряд и в каком состоянии он находится. Если брат решит, что он мертв, то скорее всего предпримет шаги на опережение. Начнутся массовые репрессии, а зная нрав брата, утяжеленный его нынешним состоянием
На этой мысли Эрдан запнулся и нервно перевел взгляд на выход из пещеры. Ну конечно же Вот оно! Это не просто судьба, а само провидение! Должно быть, богиня Лурес истинно благоволит к нему. Пусть сквозь страдания и лишения, но он нашел то, что так долго искал и не надеялся обрести!
Стараясь скрыть охватившее его возбуждение, он мысленно призвал себя к спокойствию. Не стоит раньше времени поддаваться эмоциям. Ведь то, что он задумал, не так-то просто сделать в его нынешнем состоянии. Как бы то ни было, дед не простой человек. А если говорить точно, то и вовсе не человек первородный, отмеченный Двуликим Богом, сильнейший целитель их мира. Что еще он знает о таких, как этот дед? Почему живет он на окраине мира, забыв о деньгах, славе и долге? Какое имеет он право так бездарно тратить свой дар?! И потом, разве будет он неблагодарным по отношению к своему спасителю, если даст тому все то, чего он достоин, в обмен всего на одну услугу? Пусть дед сперва и не поймет, как ему повезло, но признает это позже непременно! Ах, если бы не это ранение и, как следствие, невозможность пользоваться силой! Все было бы куда как проще А так придется рассчитывать лишь на себя и благоволение Лурес. Ему нужен амулет перехода, которым уже однажды воспользовался его спаситель. И он очень надеялся, что на амулете еще остались заряды для перемещения.