Запрятанная за стенами жизнь
Избранные рассказы
Владимир Конарев
© Владимир Конарев, 2017
Я и мои «Дети» на призетации в клубе посёлка Цибанобалка.
Похождения рядового
В нагрудном кармане гимнастёрки увольнительная. Этот небольшой, в четверть, листоквсегда строг. Владельцу необходимо не забыть время прибытия в часть. Полагается помнить это не только сердцу, когда листок касается нагрудного кармана, но и тогда, когда она память, встревожена. А она в данный момент занята именем деушки, которая пишет солдату и ждёт его.
Не штормит, а только накатываются волны бывших встреч с девушкой, девушкой с малой Родины. Писем что-то давно нет. И всё же, в гребнях волн мелькают: круглое лицо, полные губы, задумчивые глаза. Поцеловать бы! Где там между расстояния, да какие! А сердце, сердце стучит, шевелит увольнительную записку не прикажешь успокоится.
Да к тому же пальцы не слушаются. Ключв замке не проворачивается. «Пожирает» драгоценные минуты выхода в город. Оставить «неслуха» в замке жди неприятностей от старшины склада. Мало того узнает дежурный по части, то совсем пиши пропал месяц майся в военном городке. А весна пришла а!!! За забором части парочки милуются целуются. Дурманит запахом сирень. А ты слюнки глотай, завидуй и терпи: до дембеля ещё ого го: две весны команд: «Рота, подъём!». Всё, товарищ замок, кровь души выпил, щёлкнул рычажками, замкнулся! Негодяй ты эдакий!» ругая замок, шёл проходной части рядовой Комаров.
Поскрипывали сапоги, лучилась кокарда. Улыбалась бляха ремня. Умиляла и грела душу увольнительная. С десяток шагов от проходной и брусчатка улицы. Отполированные камни булыжники прислушались к цоканью подковок, прибитых по случаю выхода в город, в бывший немецкий. Прислушались и поняли: « Это цокают русские сапоги!». Процокали мимо гауптвахты, свернули на улицу Первомайскую. Слева дома, справа дома. И все, как под копирку, с остроконечными крышами в стиле готика.
«Интересно, а как там внутри?» вспорхнула мысль. Вспорхнула и затрепыхалась, в блестящих липовых листочках. Её неожиданно встревожили: «Товарищ солдат, помогите!» Голова на голос и стоп! О, красивая женщина! Зовущие глаза о помощи. Взмах руки крыло лебедя. Музыка в просьбе! Отказать невозможно! « Надо на второй этаж вот этот ящик. Сосед поможет», звучала мелодия просьбы, и лучился взгляд надежды. Согласен! Комаров попросил верёвку и доску. Снял гимнастёрку Всё, что требовалось, чтобы втащить ящик, нашлось. Груз оказался очень тяжёлым и неудобным при повороте на второй этаж, но, « слегка намучившись», втолкали его в комнату. « Что там? что-то литое что ли?» предполагал Комаров, одевая гимнастёрку.
Сосед уже мыл руки, и его бодрый голос приглашал солдата к столу. Комаров хотел отказаться, но передумал: «Посижу, познакомлюсь». Сели за стол. Соседразлил вино. Оно призывно искрилось в бокалах, манило, соблазняло, но Желание сопротивлялось, заворачивалось в слово «нельзя»! Не могу! В увольнении я, отстранило бокал Нежелание. «А я отведать, что поднесли, не откажусь!» возразил Аппетит, и руку солдата потянул к вилке. Хозяйка Валентина и сосед Говард, переглянулись, улыбнулись, звякнули бокал о бокал. Выпили. Говард, закусывая, сострил: «У нас в старинном городе не пьёт только один памятник поэту, но около, в войну, выпивали». Валентина с укоризной глянула на Говарда и постучала легонько вилкой по бокалу. Сосед улыбнулся, налил себе вина, выпил, закусил, и, вставая от стола, сказал: Всего хорошего, ждут дела, и вышел. Я тоже, пожалуй, поднялся Комаров.
Может быть, ещё посидим, и женщина встряхнула пышными кудрями. Они рассыпались, обрамили ухоженное лицо, прикрыли слегка лебединую шею. В глазах заблистали, зовущие чёртики страсти. «Ворожея, хитрющая лисичка, намекает на близость к женскому телу, переворачивает душу; понимает, что этого-то солдату в казарме недостаёт». Сказала и молчит, выжидая реакции Комарова на намёк, а в глазах просьбицы мужской ласки. Пересела на диван. Поманила. Вздохнула. Трепетно замерли, властно зовущие, спелой вишни, губы. Комаров придвинулся. Склонил голову на колени. Поцеловал руки, шею, и, вздыхая, шепнул: Прелестная, пора в часть, к сожалению! Понимаю, выдохнула Валентина. Погладила волосы, приподняла голову, и обвили руки шею. Поцеловала мочку уха, шепнула: При случае загляни, буду ждать! Иди! Шагнула к двери, и медленно, нехотя, на себя, потянула дверную ручку.
На небосклоне блистает ковш Медведицы. Варится, вспениваясь, чёрное кофе ночи для господина Май. Он в час ночи встречается с 31 днями. Новые дни ещё не совсем поняли, что их ждёт. Они на подходе, в терпеливом ожидании. И, всем кто сладко спит, весенний месяц, в свой дневник распорядка службы первым пунктом, в эту минуту пишет: «Всему живому Любовь и Благоденствие!!!»
Шалит ветер. От выдоха и вдоха, трепещут, словно пушок птицы, листочки. Упругие, повзрослевшие липы пятилетки, оживили окраску стволиков. За прошедший год службы рядового Комарова, они, незаметно и густо, обросли побегами, радуя взор и сердце. Утром, проходя мимо зелёного строя, приложил ладонь к козырьку фуражки, по правилам чести: Пока, «товарищи липки»! Иду в город!»
Вновь по дороге, мимо знакомых домов и лип, роскошных, солидных, довоенных старожил города. Да и сапоги узнали улицу и дом с готической макушкой, и тот подъезд. На подходе, Комаров почувствовал, что сердце стучит не в левой стороне груди, а в правой. «Стоп! Не дрейфь»! Указательный палец на кнопку звонка. Освежающий сознание, звон звонка. Приотворилась дверь, придерживаемая цепочкой: Вы к нам? А мамы нет дома. Она с дядей Говардом. Решили в кино прошвырнуться! недовольно сказала девочка. А вы что новый мамин кавалер? хихикнула и захлопнула дверь. «М да! Случай! Не в ту лузу шар!«И, на 180 градусов, марш! На исходную позицию: на улицу. «Валечка твои слова: « Буду ждать!» турусы на колёсах!» возмущалось Сознание.
Погодя, самочувствие Ивана, вспомнило о фортуне, помощнице надежд и неритмичных сердцебиений. «Пожалуй, фортуна сейчас бодрствует! Весна! А весной она всегда «на проводе». Сознание звякнула: «Ал-ло!» и Сознание объяснило ей суть своей просьбы.«Помогу! Всё равно делать нечего, в небо глаза, а там кучевые облака!»
Фортуна дня, упросила Чувства солдата полечить в зоопарке, утверждая, что лекарство, с названием «Посещение», излечивает их, и потому туда и повела. И, на самом деле, обход клеток и вольеров, успокоил нервишки рядового. Выходя, с успокоенными нервами, из зоопарка, служивыйнеожиданно познакомился. А случилось знакомство «таким макаром». Девушка, мне показалось, что посещение зоопарка вас расстроило? Да, неожиданно призналась она, пингвин заболел. Я, когда прихожу, то мне разрешают его угостить. А вот сегодня не удалось! И расстроилась! А вы что тоже неравнодушны к нашим младшим братьям?
В общем, так, уклончиво ответил солдат. А, если же честно, то меня сегодня тоже расстроили и, чтоб успокоится, тоже заглянул в зоопарк. Понятно, и, у рта, обозначилась улыбка понимания. По тону ответа, он предположил, что знакомство девушка желала бы, продолжить. Но, она ускорила шаги. Вы торопитесь? Да, на одно мероприятие, последовал ответ. Ваше имя, незнакомка. Алевтина! Тогда доброго пути, махнул ладонью Комаров, и направился в кафе «Магдалина». «Перекусить что ль?»
Присел. Разрешите, подсел мужчина и спросил:
«Товарищ солдат, вы любите приключения?»
В армии случаются, но мало запоминающие.
Что то пикантное предлагаете? спросил прямо, в лоб Комаров.
Предлагаю познакомиться с девочками. Просят в гости. Непременно солдата.
На пирушку, небось?
На знакомство. Вот адрес, и подал листок. Простите, ещё надо уговорить одного. И непременно бойца, вашего возраста.«Рискнуть что ли? А была не была потопаем!»
Врученный адрес привёл Комарова на второй этаж. Позвонил. Раскрылась дверь, и, пред его очи, предстала посетительница зоопарка Алевтина.
Вы?! удивилась она. Комаров подал записку с адресом. Её зрачки расширились, будто бы какое-то чудо неожиданно привстала у глаз. Входите, и освободила дверной проём. Располагайтесь! И подождите минутку, и прошла в смежную комнату.
Оттуда, Комарову, был слышен говор ещё двух человек. Голоса явно были: мужской и женский. Слышался смех, пересыпанный возгласами удивлений. Распахнулись створчатые двери, и так оно есть: вышли трое. Комаров еле сдержал своё удивление. Двое из них были уже знакомы ему: Валентина и Говард, представленный в бытность случайного, первого знакомства, как сосед, когда втаскивали в комнату ящик по просьбе Валентины.
Иван, отрекомендовался первым Комаров. Валентина и Говард озвучили свои имена. Они не подали и виду, что уже знакомы. Это устраивало их и, конечно, Комарова. «Две знакомые, по случаю, женщины. Что о них знаю? Раз, два и обчёлся, как говорят на хуторе. М да! смотри же, а у Валентины те же локоны, обрамляющие ухоженное лицо. Только, пожалуй, сейчас более старательно ухоженные, видать: не за один час марафетила. Волосы, как тогда при знакомстве, встряхнула, чтоб показать их роскошный вид. Те же чёртики пляшут в зрачках, но, пожалуй, уже не раз удовлетворённые. Месяц минул с той встречи. Всё служба, да известная замкнутость казармы, ей что: замуж хочется, а может быть уже и замужем. Не одна: с соседом. А к Алевтине стоит присмотреться, так как Валентина с Говардом, по известию девочки: мама с Говардом решили в кино прошвырнуться, сложившаяся пара. Тут не ля-ля, а от винта, рядовой! А куда они засобирались и уже оделись? О, куда? А чтоб наедине оставить нас». Ваня, вывела из размышлений Алевтина. Говард и Валентина распрошались и вышли.