И вот, очередной заказ. Случай, в общем, типичный. Старая Москва, один из переулков Ивановской горки. Так называемый «тихий центр», благополучное место. Доходный дом 1912 года с грифонами и единорогами на фасаде (последних Кирилл, даром что по образованию историк, уничижительно называл козлами). Запущенная лестничная клетка. Прихожая наоборот, в стиле «аккуратная бедность». Половичок, электросчетчик, фальшивые лосиные рога. А может, настоящие темно, лампа сорокаваттная. Больше нельзя экономия на электричестве. И энергосберегающую тоже нельзя поставить сама лампа дорогая.
Кирилл, пройдемте в зал.
Большую комнату в таких квартирах почему-то называют залами. Ассоциация на самом деле не совсем понятная. Какой, вообще говоря, зал имеется в виду? Концертный? Спортивный? Актовый? Может быть, бальный? Вроде бы все не подходит. Ну да ладно, хорошо, не на кухню ведут.
А стол, кстати, вполне ничего, на четверочку с минусом. Холостяцкий, конечно же, без разносолов и особенных изысков, но не убогий. В основном шедевры магазинного отдела кулинарии. Винегрет, салат типа «Столичного», селедка под шубой, сырная, колбасная нарезка, огурцы-помидоры. Русская национальная рыба под названием кижуч. Велик и могуч ароматный кижуч. И, конечно же, водка. Самый предсказуемый вариант, классика «Зеленая марка». «Новотерская минералка».
С другой стороны, а на что было рассчитывать? На «Абсолют» и черную икру? Нет, у тех, которые с черной икрой, в друзьях обычно недостатка не бывает.
А сам стол круглый. Старинный буфет судя по запущенному состоянию, действительно старинный, а не под старину. Половины ручек не хватает. Диван продавленный. Всякого рода шкафы-стеллажи. И сам хозяин настоящий клоун.
Нет, не в том смысле клоун, что чудак-человек. Он по профессии клоун. Как Никулин, Енгибаров и Олег Попов. Правда, вполне заурядный даже в штате не работает ни в одном цирке. Так, клоун-фрилансер. Детские утренники, дни рождения, свадьбы, корпоративы. Сидит клоун на толчке, голова в сливном бачке.
Пожилой мужик, под шестьдесят ему, а такие унижения на работе терпит нарочно не придумаешь. Порассказал Кириллу всякого. Прошел, что называется, огонь, воду и медные трубы. А выпить не с кем.
Денег тоже, разумеется, особо не скопил. Кирилл даже подумал на секунду может, гонорар с него не брать. Но сразу же отогнал от себя эту дурь. В конце концов, было бы у него совсем в материальном отношении фигово пошел бы с бомжами керосинить, на автобусную остановку. Так нет же Кирилла Саратова ему подавай. По объявлению.
* * *
Клоун же явно решил оттянуться как следует. «Зеленая марка» лилась ниагарой. Уже третья бутылка подходила к концу. Правда, поллитровая, но явно не последняя. Кирилл тоже себе не отказывал в выпивке. Но основной удар на себя взял клоун-фрилансер. Кстати, Кирилл так и не выяснил, как его зовут. Он представился Аркадием Косынкиным, но это больше смахивало на коверный псевдоним.
Собутыльники давно уж перешли на «ты». В застольной беседе лидировал, разумеется, клоун. Не удивительно именно он в этот вечер заказывал музыку, именно ему необходимо было душу отвести. Разговор от общих тем политика, женщины, качество алкоголя, советские анекдоты перешел к тому, какой весь мир вокруг плохой, а затем и к тому, какой маэстро Косынкин хороший. Просто дивный человек и клоун тоже бесподобный. На гастролях в Витебске весь цирк покрыл аплодисментами его номер про Чапаева и Анку-пулеметчицу, притом публике особенно понравилось, как он перевоплощался именно в пулеметчицу. В Сочи прямо на пляже «Ривьера» он изображал из себя чемодан курортника, и прямо там же был вознагражден очередным ужасно выгодным ангажементом изображать все тот же чемодан, но уже в городе нефтяников Альметьевске, а затем и в алмазной столице России, городе Мирный (республика Саха). На утреннике для детей работников книжной торговли он при падении случайно повредил себе мениск, и организаторы оплатили ему и лечение, и реабилитацию, хотя и не обязаны были это делать так им понравилась песенка «Птички-птички, птички-птички, Кто ж такие птички?» в исполнении Аркадия.
Выпитое, между тем, начало действовать и на Кирилла. Накануне он не выспался (Кашемир маялся животом, сожрав большой пакет сырых пельменей), в комнате было душновато, речь клоуна становилась все более скучной и однотонной. Низкий поролоновый диван, опять же, не способствовал предельной концентрации внимания. Словом, Кирилл позорно задремал, даже глаза прикрыл, продемонстрировав тем самым полную профнепригодность.
К счастью, заказчик был так увлечен рассказом о своей судьбе, что не успел зафиксировать этот постыдный конфуз. В дверь зазвонили вовремя, дверной звонок у клоуна был дешев и сердит, а пробуждение, соответственно, тревожно дескать, где я? Ужас от звонка сменился ужасом от вида самого Косынкина он, впитав в себя немалое количество спиртного, успел переодеться в клоунский костюм и даже наложить какое-то подобие грима. По всей видимости, это был костюм из прославленной чапаевской репризы циклопические бутафорские груди, юбка выше колена, чулки в сеточку, кривой алый рот, рыжий парик и пролетарская косынка. От такого смелого прочтения образа Анки-пулеметчицы шла кругом голова.
Я сейчас открою, пробормотал Кирилл, чтобы не видеть этот кошмар, и поплелся в прихожую.
* * *
Здравствуйте. Аркадий Николаевич дома? спросил подтянутый мужчина лет сорока, с хвостиком. Лицо его покрывал густой загар, который не получишь ни в московских соляриях, ни на средиземноморских курортах. Неудивительно ведь это был Олег Заяц, в прошлом отважный путешественник и ученый профессор-африканист.
Да, проходите, пожалуйста, посторонился Кирилл.
Заяц вошел в «зал», увидел Косынкина в сценическом костюме, ни слова не говоря, схватил пепельницу и со всей силы швырнул ее в клоуна. Следом за пепельницей в него полетела недопитая бутылка водки и рожок для натягивания обуви, не в добрый час оказавшийся на телевизоре. Взгляд африканиста сделался безумным. Казалось, он вообще не понимает, что творит.
Впрочем, именно так оно и было. Уйдя по безденежью из института Азии и Африки, Олег решил демонстрировать жителям Архангельска живых крокодилов, но потерпел такое сокрушительное фиаско, что долго потом восстанавливался в архангельской больнице. А потом и в Анапе, в военном санатории «Десантник», куда его устроила боевая подруга Полинчик, в прошлом такая же африканистка, а теперь выскопоставленная сотрудница одной из силовых структур.
Помыкавшись некоторое время без работы, отважный путешественник устроился коллектором в одно из многочисленных бюро по выбиванию долгов. Он не учел возможные последствия той неприятности, которая с ним приключилась в негостеприимном городе Архангельске, где его отнюдь не шуточно побили.
Больше всего у Зайца пострадала голова. Время от времени она болела, но не это главное. Вдруг обострилось множество латентных заболеваний, которые до этого и вовсе не давали о себе знать. Одним из них была коулрофобия боязнь клоунов. Но сам Заяц об этом пока что не знал. Это был первый припадок экзотического недуга. Видимо, когда-то в детстве отважного африканиста клоун напугал. Случай успешно позабылся, а теперь вот вылезло. Привет, так сказать, из Архангельска.
Дело в том, что коулрофобия проявляется у всех по-разному. Кто-то может войти в ступор, в ужасе замереть, одеревенеть, побледнеть, покрыться нездоровой испариной, и так и стоять. Кто-то убегает, в угол прячется. А у некоторых коулрофобов, наоборот, возникает неконтролируемый прилив агрессии. Именно таким страдальцем оказался Заяц. Хотя еще вопрос кто именно страдалец.
От пепельницы клоун увернулся. Она угодила в стеклянную дверцу буфета. Дверца разбилась с благородным звоном, внутри буфета тоже что-то звякнуло, а стол, и без того не отличавшийся роскошеством, сделался и вовсе омерзителен его покрыл ровный слой пепла и окурков. Бутылка водки угодила в стену и разбилась, оставив на обоях некрасивое пятно. Зато обувной рожок угодил господину Косынкину прямо в лоб несмотря на богатый цирковой опыт, годы брали свое, и долго уворачиваться от летающих предметов было все же утомительно. Тем более, когда эти предметы направляются верной рукой бывалого путешественника.
Кирилл, будучи от природы наделенным аналитическим умом и умудренным историческим образованием, поступил в соответствии со старой русской мудростью: «двое дерутся третий не мешай», и в две секунды спрятался на кухне, бросив своего клиента в более чем очевидной беде. Поступок, вообще говоря, некрасивый, но позволяющий сохранить здоровье, и без того изрядно потраченное неумеренным употреблением бодрящих напитков. К тому же он не знал подробностей ни про недуг Зайца, ни про долги Косынкина, ни про то, что Заяц заявился по душу Косынкина как раз из-за этих долгов. Клоун знал про долги, о цели странного визита даже не догадывался (все-таки коллекторы ведут себя хотя и агрессивно, но совсем иначе), о заболевании визитера ничего не знал. Заяц знал про долги, но до поры до времени ничего не знал про свой недуг. Словом, полнотой информации из всей этой троицы не владел никто.