Он хотел было отменить заказ, но не успел в дверь позвонили.
Открыто! прокричал Дик. Он лежал на кровати, нацелив на дверь сломанную ногу.
Дверь отворилась, и в дом вошли два курьера. Они внесли продолговатую картонную коробку, как из-под холодильника, и, опустив ее на пол, поставили вертикально.
Открыть? поглядев на загипсованную ногу Дика, предложил один курьер.
Не надо. Где расписаться?
Расписавшись в накладной, Дик выпроводил курьеров и, встав на костыли, заковылял к коробке.
Ну, это явно не слон. Для слона коробка маловата. Что ж там может быть?
Встав на здоровую ногу и одной рукой опершись о костыль, другой рукой Дик попытался поднять коробку не тут-то было. Тогда он вооружился охотничьим ножом, с которым никогда не расставался, и принялся резать коробку на картонные лоскуты. Вдруг нож звякнул, коснувшись чего-то, что было спрятано внутри. Дик стал действовать осторожней. Стоя на одной ноге, он быстро устал, запыхался, но все же ему удалось содрать картонные латы и освободить то, что было под ними.
Открытие настолько ошеломило Дика, что он замер, потрясенный, продолжая неподвижно стоять на одной ноге, словно цапля.
Внутри коробки оказался прозрачный стеклянный цилиндр. Точнее бочка. Сверху она была закрыта крышкой и под самую завязку наполнена водой. В воде плавала невероятной красоты девушка. Она словно не обращала внимания на Дика, поворачиваясь к нему то одними, то другими, то третьими прелестями.
Мечта-а-а! восхищенно протянул Дик и, теряя последние силы, неуклюже плюхнулся на пол.
Осторожнее! раздался приятный девичий голос но не изнутри бочки, а где-то совсем близко. Присмотревшись, Дик обнаружил на внешней стенке бочки динамик.
Эй, как тебя там Ты не захлебнешься?
Ха-ха-ха, с чего ты взял? из динамика послышался звонкий рассыпчатый смех. Меня, между прочим, Ворскли зовут.
Знаю, это ж я тебя заказал Прости, пригласил к себе. А ты и вправду мечта?
Лезь ко мне, узнаешь.
Ты что! Я не такой человек-амфибия, как ты, мне воздух нужен.
Так тебе воздух нужен или я мечта твоя?
И то правда. Эх, была не была!
Дик скинул с себя рубашку и джинсы, остался в трусах. Но Ворскли, улыбнувшись, показала ему взглядом, чтобы он снял и трусы. Дик плохо помнит, как он оказался внутри стеклянной бочки: что громоздил кое-как, взбирался на пирамиду из стола и табуреток, рискуя в этот раз сломать уже не ногу, а шею; как неуклюже плюхнулся в воду, оказавшуюся неожиданно горячей и подвижной; как тут же его шею обвили чьи-то нежные руки; как чьи-то губы прильнули к нему ниже паха; как он стал задыхаться и биться не то от чрезмерной сладости, не то от нехватки воздуха; как те же губы отыскали его трепещущий рот и, тесно слившись с ним, вдохнули в него воздух и за его плечами словно выросли крылья. Водяные крылья!
Дик был на верху блаженства. Он, как безумный, целовался с Ворскли и занимался с ней любовью, больше не заботясь о том, чем дышать и как дальше жить. Потеряв голову от своей новой мечты, он забыл про поломанную ногу
Очнулся он в своей постели. Голый, невероятно счастливый, но один. Снова совершенно один. На него накатил ужас нового одиночества: его предали, бросили, изменили, покинули Не помня себя, не помня о загипсованной ноге, Дик в отчаянии слетел с кровати и, не удержав равновесия, жестоко рухнул об пол. Жуткий крик разорвал полуночную тишину и тут же чьи-то влажные нежные пальцы коснулись его вспотевшего лба. Невидимые губы ласково прижались к его губам и отстранились. Она! Она где-то близко.
Ты!..
Тссс!
Но я тебя не вижу. Почему? Я хочу видеть тебя!
Потом. Отдохнешь и увидишь. Там
В этот момент за окном раздался шум мотора проезжавшего мимо авто, свет фар пробился внутрь сквозь плохо задвинутые шторы и дрожащим, чутким всполохом отразился на стеклянной бочке, на короткий миг выхватив ее из комнатного мрака.
Снова полезем в бочку, да? догадался Дик и невольно передернул плечами. Но почему не здесь? В постели как-то удобней.
Здесь я невидима. Я везде невидима. Кроме моей бочки.
Вот это да! Мечта-невидимка! Такой у меня еще не было. Ух ты!..
Почему ты дернулся? Тебе неприятно?
Да, то есть нет. Но лучше, когда видишь. На ощупь как-то не так.
Какой ты привередливый. Полезли тогда в бочку.
Вот это да! Мечта-невидимка! Такой у меня еще не было. Ух ты!..
Почему ты дернулся? Тебе неприятно?
Да, то есть нет. Но лучше, когда видишь. На ощупь как-то не так.
Какой ты привередливый. Полезли тогда в бочку.
Не полезу. Вода больно горячая. И щиплется.
Дурачок, тебе не угодишь А вода в бочке и впрямь никогда не остывает. Считай, это мой персональный гейзер Ну что, пошли?
Погоди. Так ты, значит, и вправду мечта-амфибия? У меня от всего этого голова кругом идет.
Успокойся. Какой ты, однако, впечатлительный. Небось, стихи пишешь или картины.
Нет, я таксист.
Таксист? Никогда бы не подумала. Такой нежный, такой впечатлительный и таксист. А еще?
Что еще?
Ну, что еще делаешь, когда надоедает баранку крутить?
Тату делаю.
Тату?! А говоришь, не художник. Ну и как?
Да фигово. Заказов с гулькин нос.
А хочешь, дела пойдут?
Ну
Сделай мне тату.
Это еще зачем?
Сделай, а потом поймешь.
Тату Ты ж невидимка. Я не смогу тату на ощупь сделать.
Сможешь. Я тебя научу. Я сейчас лягу на спину, вот, легла. Опусти руку.
Это ты? Какая у тебя гладкая кожа.
Ха-ха-ха, не щекочи. Вот что. Зажги свечу и поставь мне на спину нащупай, где у меня лопатки, и поставь свечу между ними. А потом обрисуй ее.
Не понял, как это?
Выколи мне татуировку вокруг свечи.
Ничего себе план!.. Ну ладно, попробую.
Для татуировки Дик решил взять люминесцентную краску. Сделал трафарет: морского дракончика с крыльями бабочки и принялся за татуировку. Чтобы свеча не обожгла Ворскли горячим воском, надежно укрепил горящую свечу в стакане, приклеив ее к центру дна жевательной резинкой. Работа продвигалась медленно. Дик то и дело ощупью убеждался, что мечта его не сбежала, по-прежнему с ним, безмолвно терпит и терпеливо ждет, когда он закончит. Наконец Дик закончил: его взгляду предстал таинственный сверкающий рисунок мифического существа не то дракона, не то бабочки. Отерев пот со лба, он усмехнулся:
Теперь ты уж не такая и невидимка. Айда в бочку!
Вода вновь сделала Ворскли видимой. Они плескались, как оголтелые, ныряли в воду и внутрь друг друга На спине девушки, между ее худенькими лопатками, будто крылья ангела, бились крылья выколотого на ощупь дракона-мотылька.
А утром Дик выставил Ворскли напоказ водрузил бочку с ней посреди двора. Штакетник вокруг его дома был невысокий, вдобавок зазоры между досками позволяли без труда наблюдать практически весь двор, где стояло одинокое такси Дика и лежал ни разу не чищенный за зиму снег. Казалось, хозяин дома надолго покинул его или вовсе съехал Так и вправду могло показаться тем, кто не близко знал Дика.
*2*
Но все резко изменилось в одночасье. Посреди двора странного и без того чудаковатого таксиста вдруг выросла стеклянная бочка, над ней поднимался пар, а внутри в чем мать родила плавала девушка. За ее плечами, вторя движениям ее гибких рук, летел необыкновенный мотылек с головой и хвостом сказочного дракона. Зрелище было столь необычным, столь завораживающим, что меньше чем через четверть часа возле дома Дика собралась приличная толпа зевак. Неведомо, что в тот момент притягивало людей больше, обнаженная красавица, дивная татуировка или те фокусы, которые выкидывала девушка. Как ни странно, на то, что она дышала в воде, мало кто обратил внимание. Людей потрясли мгновенные исчезновения безымянной русалки: когда она вдруг выскакивала из бочки, подобно резвому дельфину, и в тот же миг становилась невидимой, пропадала с глаз, словно переносилась в другой, запредельный мир. Лишь выколотое на спине девушки фантастическое существо никуда не девалось. Напротив, стоило русалке Дика, как вскоре ее окрестили, на мгновенье покинуть бочку и тут же исчезнуть в густом от жаждущих взоров воздухе, как татуировка, казалось, начинала жить своей собственной жизнью. Она ярко вспыхивала в лучах зимнего солнца, переливалась, будто обсыпанная драгоценной пылью, и парила свободно и безмятежно, как и положено большой, высокой мечте. От вида вытатуированного дракона у зрителей захватывало дух, сердце переполнял не испытанный доселе восторг
Но это чудо длилось недолго. Уже спустя секунду-другую наваждение проходило: подчиняясь неведомой воле, дракон нырял обратно, в бочку, и там вновь сливался с игривой нимфой, которая вдруг чудесным образом материализовывалась из ниоткуда. Глядя на это волшебное превращение, толпа начинала хлопать руками и неистово кричать: «Русалка! Русалка!»