А жиды всегда такие умные, за это их и не любят, поддержал другой.
Чё молчишь, ты? Пожрать нечего?
Ребята, мы после школы, затараторила Позднякова. Это была ошибка объяснять не следовало
Заступается! заулыбался первый. Ты его любишь, правда?
И ты тоже? ткнул Веньку в грудь другой.
А давай их поженим! захохотал первый.
Это как? спросил молчавший до сих пор.
Вась, он не знает как, зароготал первый. Вот сейчас тебя этот жидок и поучит! Он же умный, а?
Венька краем глаза следил, как один заходит за спину Поздняковой, а другой пристраивается у него сбоку. Первый, заводила, свистнул пронзительно сквозь приоткрытые губы, и в тот же момент Нина свалилась на спину через наклонившегося сзади мальчишку, юбка её бесстыдно задралась Двое схватили Веньку за руки, и первый, подойдя к нему вплотную, злобно спросил: «Ну, что, поучишь? Или женилка не выросла? Тогда мы поможем? Согласен? Ты же умный, а?». Венька молчал, стиснув зубы, чтобы не вырвалось ни одного слова. Он поднял глаза и уставился в ненавистное лицо, торчавшее перед ним, потом сделал ложную попытку вырваться, и, когда почувствовал, как стиснули его с двух сторон, повис на их руках, ударил головой в торчавший перед ним нос и коленкой со всего маха в пах. Стоявший перед ним с диким воплем повалился на землю и скорчился, двое от неожиданности выпустили Веньку, и он тихо сквозь зубы сказал: «Беги!», ударил портфелем по голове правого и кубарем полетел вниз с откоса
Трое опомнившихся рванули за ним, расстёгивая на ходу пояса и наматывая их на руки. Последнее, что Венька помнил, был удар башмака в скулу и сиплый голос: «Готов!».
Нина вернулась за ним, как только ремесленники отступили. С ней было ещё трое ребят. Они подняли Веньку по склону, уложили на тачку с самолётными колёсами и повезли к Поздняковой. По дороге все молчали.
В милицию заявлять не стали. Прибежал рыжий запыхавшийся Фейгин, выгнал всех из комнаты, потребовал горячей воды, скинул пиджак, закатал рукава рубашки и склонился над Венькой, плавно двигая своими огромными в рыжих кудрях руками с толстенными пальцами, которыми, казалось, невозможно взять никакой инструмент. Потом он грузно опустился на табурет, сам глотнул какую-то пилюлю и, обведя взглядом наблюдавших за ним ребят, спросил: «Ну, кто что-нибудь видел?». Нина открыла было рот и хотела по обыкновению протараторить, ибо по-другому говорить она не умела. Но доктор Фейгин опередил её и досказал свою мысль тем же тоном: «Никто ничего не видел! Очь хорошо! Очень хо-ро-шо» и стал натягивать пиджак. «Пусть лежит здесь. Никуда его не таскайте А за матерью пошлите кого-нибудь из взрослых. Он ведь, кажется, на той стороне живёт? Да? Ну, прощайте, драчуны И не вздумайте!.. сурово зашипел он на бабку, попытавшуюся что-то сунуть ему в карман. Прощайте!».
Глава III. Измена
Когда Венька просыпался, крепко пахло мятой, потом утренний запах сменялся сладковато-приторным ароматом парного молока, потом пахло чем-то сальным и горьким это баба Дуся садилась за спицы, так пахла шерсть. Свет просачивался сквозь двойную преграду: сначала ситцевых и затем толстых кружевных занавесок. Поэтому рассвет запаздывал в комнату, а темнело всё раньше и раньше.
Фейгин навещал два раза в неделю, накладывал свои огромные рыжеволосые руки на щуплое Венькино тело, на голову, трогал пальцами и что-то бормотал для самого себя по-еврейски. Вставать разрешил только «до ведра», а на улицу «ни боже мой». Это очень стесняло и мучало Веньку. Но самое обидное, что читать ему тоже не разрешалось ни строчки столько свободного времени пропадало даром
Мама хотела после нескольких дней перевезти его домой. Она страшно переживала, что он стесняет чужих людей, пыталась заговорить, что и кормить его накладно, но баба Дуся всё решила очень просто: «Ты не переживай, дочка, кто знает ещё, кого ты в жизни выходишь а если б не парень твой, совсем бы худо было. Пусть лежит тебе же спокойней!».
Она делала ударение на последнем слоге, и от этого, непонятно почему, Веньке становилось как-то особенно тепло и близко всё, что тут происходило.
А происходило удивительно много, чего не замечаешь в однообразном течении собственной жизни. Во-первых, приходили ребята из класса навестить. Их, правда, бабка пустила ненадолго и ворчливо заставляла вытирать ноги, зато потом угостила пирожками. Из разговора с ними Венька выяснил, что двое из ремеслухи пострадали не меньше его. Но друзья просили не выдавать их, что принесли новости: ему запретили волноваться.
Да что я, больной, что ли! возмущался Венька. Сбегу!..
Правда, на следующее утро он обнаружил, что его штаны и рубашка, висевшие на стуле, исчезли, и догадался, что бабка Дуся настоящий разведчик подслушала его обещание.
Мама в те вечера, когда могла освободиться пораньше, приходила раскрасневшаяся и доставала что-нибудь вкусненькое из сумки. Раньше он никогда не проводил с ней столько времени. Однажды она вынула толстенную книгу, позвала Нину и отдала ей: «Только не давай ему самому читать, а если тебе будет интересно, почитайте вместе!».
Покажи хоть обложку! потребовал Венька. Он напряг глаза, голова закружилась, но отчётливо выплыло название: «Земля Советская».
С того дня Нина усаживалась на мягкую подушечку на табуретке около Венькиной головы, чтобы удобнее показывать ему картинки, баба Дуся пристраивалась у ножной швейной машинки, на которой раскладывала свои мотки шерсти, и начиналось долгое чтение с замечательными комментариями бабушки, которую внучкины возражения остановить не могли.
Ты можешь помедленнее? просил Венька. Я же за тобой не успеваю.
Толмит, как дьячок, поддерживала бабка и крестилась на икону в углу.
Голос раздавался ровно и монотонно. Потом он становился всё дальше, дальше Венька смотрел в потолок, ему казалось, что он сидит в классе, и вот Эсфирь рассказывает про то, как нашли апатиты на Кольском полуострове и соль в Кара-Богаз-Голе
И он представлял учительницу только не с бронзовыми густыми волосами, а с тёмно-русыми, заплетёнными тугой косичкой, как у Нины, и не в сером пиджаке, а в чёрном ученическом фартуке, и голос её почему-то был удивительно похож на тот, который он слышал теперь каждый день
Однажды, когда его осматривал Фейгин, Венька почувствовал какую-то суету за занавеской. «Проходите! Проходите!» и появилась Эсфирь. Фейгин встал с края кровати, на которой сидел, поздоровался с ней, и она заняла его место. Венька сгорал от смущения никогда столько взрослых сразу не проявляло к нему внимания, и среди них, среди этих взрослых, была Она Он уже плохо понимал, что ему говорили. Только чувствовал нотки одобрения, даже восхищения им, конечно, скрытые, еле звучащие, смотрел на всех вытаращенными глазами и стеснялся, что лежит при них, что болен, хотя считал себя здоровым и в то же время счастье всё больше и больше наполняло его
Фейгин постоял молча, а потом что-то быстро вполголоса сказал по-еврейски, Венька не расслышал, зато Эсфирь отчётливо и саркастически ответила: «Аваде!1 и обратилась к нему: Ты можешь попросить маму, чтобы она зашла ко мне в школу?». «Нет, не так, запротестовал Фейгин, сама зайди сюда ещё раз. Когда бывает мама? Поздно? Тогда зайди в воскресенье. Всё. Генуг2. Тебе не надо больше ладно потом» прервал он сам себя.
Венька был удивлён, что они разговаривают так, будто давно знают друг друга. Незнакомое ревнивое чувство неприятно укололо его, заставляло нервничать, злиться, что он сидит взаперти И три ночи подряд ему снились рыцари в шлемах и латах верхом на конях. Они надвигались «свиньёй» на него, и он отчётливо видел на сверкавших щитах выпуклые буквы Р.У.
«Берегись!» кричала ему Эсфирь, и он, вздрогнув от её голоса, вырывался из оцепенения страха и успевал увернуться от смертельного удара меча. Всадник, не рассчитывавший на промах, тянулся вслед за рукой, направлявшей тяжеленный меч, и падал с лошади. Тогда Венька подлетал к нему и тут ясно понимал, что ничего с ним не может поделать, потому что безоружен, а удар кулака по латам Он судорожно искал взглядом вокруг хоть что-нибудь но ничего пусто! И вдруг появлялась Позднякова, подбирала выпавший рыцарский меч с земли и протягивала Веньке. «Ура!» орал Венька, поднимал двумя руками тяжеленное стальное оружие над головой и с хрупом опускал его на ненавистный панцирь
Мама, вы б его тормошили хоть, когда он кричать начинает, а то опять слетит с кровати да, не дай Бог, головой-то стукнется Всё равно не спите, голос тёти Вали долетал глухо из-за занавески.
Не сплю, не сплю, отвечал ворчливый бабкин голос, за вас молюсь Господи, за какие грехи караешь?
Полно, мама, молитесь молча, мне на смену в пять вставать
И Венька снова проваливался в свой сон. Самое удивительное, что он впервые видел сон с продолжением. Рыцарь как ни в чём не бывало поднимался после Венькиного удара и шёл на него Наперерез бросалась Позднякова, тихо сквозь зубы выдавливала: «Беги!» и