Ну почему же? попытался возразить Веня, насчет миллионера, не знаю, но по поводу «жить с гением» это, как раз, про вас
Не иронизируй, Поливанов.
Я и не думал
Думал-думал, я знаю. А почему ей такая идея в голову пришла? Потому что наслушалась тренингов ваших. Ты задумывался, Веня, вообще, что происходит? Тебе говорят: а ты, что, хуже? И ты отвечаешь себе нет, нифига, я не хуже, а лучше! И лезешь на публику со своими умозаключениями. Делаешь бизнес, Веня!
Ну и что в этом плохого?
Что плохого? А вот что плохое, Веня: я же не против обучения, например, английскому, или как повысить трафик, или как писать технический сценарий, или как научиться делать греческий салат Все это прекрасно! Учите! Но! Как можно учить стать счастливым? Как можно учить трансформировать себя? Как можно учить работать с подсознанием, если ты и слово-то это только позавчера впервые услышал? Я не говорю, Веня, что не нужно учить вообще. Нужно, конечно. Но, прежде чем лезть грязными лапами в мое подсознание и в мои заблуждения, ты бы хоть как зовут меня узнал, не говоря уже о чем-то еще! Да и кто ты такой, чтобы учить? Преподаватель? Педагог? Методист? Ты знаешь, как вообще учат?
Ну находятся же те, кто черпает что-то и на таких курсах?
А тебе не кажется, Веня, что это люди с поломанной психикой? Сварщик, хороший рабочий, который вламывает с утра до вечера, чтобы была возможность детей прокормить и пивка дернуть в воскресенье, он пойдет, Веня на тренинг личностного роста? Доярка пойдет? Боевой офицер пойдет? Не-е-т, Веня, им не до этого У них есть уже та пресловутая целостность, о которой тебе лапшу вешают на тренингах. Они уже достигли своего дзена. А кто пойдет? Пойдет учительница музыки, дама тонкая в некоторых отношениях, которая знает не только чем диссонанс отличается от контрабаса, но и чем диез отличается от бемоля Она УЖЕ тонко чувствует, понимаешь Веня? А зарплата три копейки, а ученики тупицы, а сольфеджио ее никому не нужно Что ж ей делать? И тут появляется нечто с гламурной улыбкой и корыстным блеском в глазах. И говорит: «Как? Ты до сих пор не нашла своего миллионера? Пойдем со мной, я знаю, какие центры нужно включить и какие кнопки нажать» Вот что страшно, Веня Кто мы такие, чтобы нажимать кнопки в таких материях? И кто будет отвечать за то, что какой-то коновал нажал кнопку в чьей-то неокрепшей психике?
Но есть же настоящие курсы и тренинги по таким делам?
Конечно есть, малыш. Только их ничтожно малое количество. Их не проводит милая Аллочка, которая хочет, чтобы я был миллионером.
Так за что ты ратуешь, я не пойму?
Все ты понимаешь, Веня, все ты понимаешь А ратую я за то, чтобы люди честно признавались в своих действиях. Заколчиваешь бабло? Скажи честно: заколачиваю бабло так, как умею. Интересно посмотреть? Приходите. Не интересно? Идите мимо. А происходит как, Веня? Происходит все печально Тебя, Веня, елейным голоском спрашивают с гуманитарным надрывом «неужели ты не хочешь быть счастливым?», и ты, дорогой, несмотря на два высших образования, платишь деньги Потому что каждый хочет быть счастливым, и почти каждый готов за это платить.
А образование тут при чем?
Да, я неправильно выразился. Это происходит не «несмотря на» образование, а «благодаря» ему. Чем больше знаешь, Веня, тем больше вопросов у тебя возникает. И ты ищешь ответы. И тебе их предлагают на каждом шагу
Как-то грустно у тебя все получается, Полонский.
А жизнь невеселая штука, Веня, несмотря на весь позитив, который булькает вокруг тебя, и который ты должен научиться замечать после тренинга. Увы
Так что ты Аллочке своей сказал в ответ на ее предложение?
Тебе повторить?
Не надо, я понял.
Понятливый, да? А она не поняла. Воспользуемся правилом номер 24?
Что?
Ладно, это я так На самом деле, Веня, учат нас такие же люди, как мы. И дерьма у них в жизни столько же. Поэтому Просто это нужно понимать
Так что Алла-то?
Пошла еще на какие-то курсы. Дальше учиться Видно теперь, после «гениев» нужно подковать себя по теме «как жить с козлом».
Ну тогда ей нужно посоветовать именно тут воспользоваться твоим громким именем.
Все шутишь?
Ага.
Ты вторую часть сценария прочитал?
Разумеется.
Ну что?
Мне интересно. Другим не факт. Все-таки 96-й год Понимаешь, Полонский, если бы это было чуть раньше так, чтобы совсем оторвано от нас, год эдак 60-й, или, практически, наши дни. А так ни то, ни се.
Ну тогда ей нужно посоветовать именно тут воспользоваться твоим громким именем.
Все шутишь?
Ага.
Ты вторую часть сценария прочитал?
Разумеется.
Ну что?
Мне интересно. Другим не факт. Все-таки 96-й год Понимаешь, Полонский, если бы это было чуть раньше так, чтобы совсем оторвано от нас, год эдак 60-й, или, практически, наши дни. А так ни то, ни се.
А то, что это, Веня, наша с тобой молодость, наши, извините, чуЙства, наши самостоятельные поиски счастья без всяких тренингов, это что? Ерунда на постном масле?
Кто-то должен думать и о «кассовом результате».
Вот этот кто-то пусть и думает. А я не хочу, Веня, ничего продавать. Не хочу спрашивать толпу «чего изволите?». Хочу творить и самовыражаться. Ты со мной?
С тобой, Полонский Куда я от тебя денусь? Кто-то же должен на тебя смирительную рубашку надевать, когда ты будешь самовыражаться, и думать о том, как тебе стать миллионером.
Веня подмигнул Полонскому.
Может, я и сам когда-нибудь объявлю набор на платный курс «Как снимать сериалы под руководством козлов и гениев, которые самовыражаются».
Правильно мыслишь, Веня. Говорю же понятливый! Давай сюда текст. Тот, который из глубины, то есть, из середины 90-х к нам прибился.
Держи.
Откуда читать?
Вот: «Солнечным октябрьским утром у Марины начались схватки»
Хорошее начало, правда, Веня?
Отличное!
Вот если бы все бабы и те, что учат, и те, что учатся воспринимали слово «схватка» как положено, то есть то, с чего начинаются роды, а не в значении «драка», «битва», «сражение», то мир был бы намного лучше. Правда, Веня?
Эпизод 1. Середина 90-х. Кто вместо мужа?
Солнечным октябрьским утром у Марины начались схватки. Пока ждали скорую помощь, Ира позвонила Лене и Виктору, чтобы они забрали к себе шестилетнего Никиту, потому что все они мать, отец и сама Ира собирались быть с Мариной до конца.
Лена приехала, когда врач и медсестра уже топтались в квартире, равнодушно заполняя какие-то бланки и, как казалось Ире, не слушая слов и стонов Марины.
За нас не волнуйтесь, говорила Лена, забирая Никиту, мы будем у нас играть с девочками сколько нужно. Да, Никита?
Хорошо, спасибо, рассеянно повторяла Ира, не зная, что делать и как поторопить врача.
Они вышли на крыльцо все вместе, и Лена увлекла Никиту к автобусной остановке, махнув всем на прощанье, мол, все будет хорошо.
Ой, я умру сейчас, простонала Марина, резко наклоняясь вперед.
Никто еще от этого не умирал, сказала пожилая медсестра, открывая дверь «скорой».
А нам можно? спросила Ира, помогая Марине сесть в машину.
Ну не всем же! проворчала медсестра, обычно разрешается мужу.
Мать с отцом переглянулись, но Марина, казалось, не слышала этих слов.
Я вместо мужа, решительно сказала Ира, залезая в машину.
А мы такси поймаем, торопливо сказал отец.
Да куда вы спешите всей толпой-то? Медсестра высунула голову в окно, Она, может, до завтра будет канителиться. Чего перепугались-то? Внук-то уже большой! Твой что ли?
Мой, кивнула Ира, с тоской вспоминая, как Никита шел к остановке, держа за руку Лену и оглядываясь на них.
Как назло, на каждом светофоре горел красный свет. Ира смотрела на сестру с жалостью и, как любой родной человек, просила высшие силы, чтобы часть боли и мучений, которые предстояли Марине, достались ей. Хотя и знала, знала точно, что эту боль Марине придется пережить самой, сколько бы сочувствующих людей ни было рядом.
Сейчас отпустит, Мариночка, сейчас отпустит, шептала Ира, целуя сестру.
Ой, мамочка, хныкала Марина.
Когда с мужем спят, мамочку не зовут, пробурчала медсестра.
«Дался ей этот муж, подумала Ира, лучше бы ехали быстрее. Мигалку бы включили, что ли»
В приемном отделении дежурная сестра оказалась молодой девушкой в надвинутой на лоб белой косынке.
Садитесь, пожалуйста, ваша фамилия? строго спросила она, как казалось Ире, не замечая, что Марина кусает губы.
Теперь вам туда, девушка махнула головой на белую дверь за своей спиной, а вы свободны.
Последнее относилось к Ире.
Родители вошли в приемное отделение, когда Марина уже вставала, чтобы идти за медсестрой. Мать перекрестила ее, а отец похлопал по спине, растерянно и испуганно, как большинство мужчин в подобной ситуации.