Русь в поэмах: Князь Игорь. Княгиня Ольга. Князь Святослав - Николай Тимофеев

По смерти Олега вступил на престол
Князь Игорь, созревший, сложившийся муж.
Достойный преемник на Царство пришёл,
Но против Олега был Игорь не дюж.

Черты, да и внешность, он взял у отца:
Могучий варяг, образец идеала,
Вот только характер с иного конца,
Природа на Игоре тут отдыхала.
Свирепости, стойкости в Игоре мало,
Ему бы дать норов от предка Вандала,
Тогда не сыскать на земле молодца.

Владел он копьём и мечом, и кинжалом,
С полсотни шагов бил стрелою куницу.
Дружина за доблесть вождя уважала,
За броскую внешность любили девицы,
Но всё же чего-то ему не хватало,
Да тут ещё дядя заставил жениться.

Был Игорь жены старше больше, чем вдвое,
Обычное дело в семье в старину.
Доволен женою, а Ольга судьбою,
Любил князь свою молодую жену.

Беда не в жене, жена не напасть,
Но родичей тьма, комариные тучи,
Надеются все, что от князя получат
Богатые земли и деньги, и власть.

Интриги росли вкруг Олегова сына,
Такое же имя носил он  Олег.
Престол ли делить и отдать половину,
Иль брата убить и взять на душу грех?
Но Игорь сказал: «Ты бери-ка дружину,
Иди на Дунай и живи там, Олег»

С боями Олег по Европе центральной
В Моравию прибыл, там стал королём.
Не густо известий о времени дальнем,
Но в хрониках древних есть память о нём.

Крестился Олег в христианскую веру,
В крещении взял Александрово имя.
Был мудрый король, да и храбрый без меры,
Но был неудачлив делами своими.

В сражениях с венграми Игорь помог,
С годами братья меж собою сдружились,
Дружины Руси за Моравию бились,
Войну проиграли, судил видно Бог.

Бежал Александр за помощью в Польшу,
Склонял Земомысла на венгров напасть,
Усилить в Европе славянскую власть.
Престол потерял, силы угров побольше.

Олег-Александр пережил лет на двадцать
Игоря князя и умер в Руси.
Нередко пришлось им по жизни встречаться,
Но власти у Игоря он не просил.

На первый же год взбунтовались древляне:
Не будем, мол, дани на Киев платить,
Ведь ты не Олег, обойдёшься без дани,
Нам лучше бы на зиму шубы пошить.

Подумал князь Игорь: «Получите шубы,
К зиме я лишу вас и собственной кожи,
Я тот же Олег, но немного моложе,
Забудут крамолу нашептывать губы»

Явился поутру с полком в Коростень,
Древлянскую с ходу рассеял дружину,
А жителей мучил и бил целый день.
Налог увеличил почти вполовину.

От Волги до Дона хазары в степях,
К Дунаю с порогов грозят печенеги.
Турецкое племя посеяло страх,
Готовят на Русь непрерывно набеги.

Заняли Молдавию, сели на Буге,
В Галиции всюду кибитки, шатры.
России кочевники вовсе не други,
Опасны соседством, их сабли востры.

Одно хорошо, что воюют отряды:
То вдруг печенеги идут на хазар,
А то и хазары им в тыл из засады,
Награбленный всё не поделят товар.

Князь Игорь сумел замириться на время,
Умаслил он как-то турецкий народ.
Лет пять не грозит печенежское бремя,
А дальше.., а дальше, как дело пойдёт.

У князя войсками Свенельд воевода
Командовал, будто министр обороны.
Незнатного рода он был, из народа,
Варяжской породе не надо короны.

Свенельд начинал воевать у Олега.
Десятником, сотником, тысяцским стал,
За то, что достиг Византийского брега,
Теперь вот и верхний занял пьедестал.

Князь поручил ему важное дело:
Собрать от земель ежегодную дань,
Особенно там, где уплата созрела,
А местный правитель дерзает на брань.

От многих земель добровольно получат,
Доставят товары на княжеский двор.
Строптивых наместников надо примучить,
Исправно исполнят тогда договор.

Свободные угличи дань не платили,
Три года Свенельда встречали мечом.
Без вашего князя недурно, мол, жили,
Мы в силе, а корысть мечом пресечём.

Поднялся с оружьем народ за свободу
У стен Пресечена, их древней столицы.
Свенельд непременно желает сразиться,
Три года в осаде  расходы, расходы..
Бездельем дружинам-то сколько томиться?

Измором Свенельд победил Пресечен,
Примучил людей, обложил их налогом,
Поклясться заставил всесильным Сварогом,
Что Игорю будут служить без измен.

Князь Игорь направил и в дальние страны
Приличную армию малость разжиться,
По Волге на Каспий велел торопиться,
Пред тем замирился с хазарским каганом.

Вошло в устье Дона полтыщи судов,
На каждом гребцов, ополченцев до ста.
Собрались с селений Руси, городов,
Пограбить на западе моря места.

Каган пропустил, половину добычи
Отдать за бездействие россы клянутся,
Поделят по чести, когда возвернутся.
Посул без сражений царю непривычен.

По волоку вышли от Дона на Волгу,
Недолго до Каспия плыли суда.
Каган дружелюбен, затем и недолго,
Покрыта на время хазаров вражда.

Судов караван на Азербайджан
Нацелился, княжества, царства круша.
Язычники россы пожгли бусурман,
Велика добыча и жизнь хороша.

Пока позволяла на море погода,
Примерно полгода, чинили разбой.
Всех женщин, детей увели у народа,
Защитник прощался с своей головой.

Пытались от ужасов жители скрыться,
Купцы на судах повезли к островам,
Да видно надеждам спасенья не сбыться,
Их русские струги встречали и там.

Суда потопили, убили мужей,
Имущество на борт к себе погрузили,
Невольников взяли из жён и детей,
А кто не годился, тех тоже убили.

Вернулись на Волгу, от устья реки
Послали кагану богаты трофеи.
Каган о союзе совсем не жалеет,
Но воины мыслят ему вопреки:

«Позволь нам разделаться с этим народом, 
Царю мусульмане князья говорят, 
Дома наших братьев от россов горят,
На крови детей проросли их доходы,
Сестёр, дочерей для продажи пленят.
По нашим законам положена месть,
Лишь кровь восстановит поругану честь»

По Волге пустили войска в западню,
Не думали люди ислама о братьях
И вот, к Мухаммаду спешили с проклятьем,
Свершая намазы раз по пять на дню.

И месть хороша за поругану честь,
Вернуть бы богатства от россов неплохо,
Уж коли надежда взять золото есть,
Все молятся богу едину  Молоху.

Пополнили рать мусульман христиане,
Полками союзники шли из Итиля.
На Волгу войска привели не в аркане,
Названьем одним христианами были.

Князь Игорь, конечно, великий стратег:
До Каспия армия шла без потерь,
Такого придумать не смог бы Олег,
В капкане сидят, что же делать теперь?

Хазарский каган известил россиян,
Что войск мусульманских сдержать он не может.
С своими война  то себе и дороже.
Ответственный, честный попался каган.

Что ж, вышли на берег и встали стеною,
Хватает у россов оставшихся сил.
Трофеи и пленники их за спиною,
Но дух боевой уж далёко парил.

Три дня и три ночи звенели мечи,
Летели горящие стрелы на струги,
Чужих и своих подожгли палачи,
Пленённых топили кагановы слуги.

Что взять удалось  никому неизвестно,
Для зверя и птицы есть пища в избытке,
Валяются трупы людей повсеместно
И раненых корчат предсмертные пытки.

Прорвались по Волге в челнах поредевших,
Дойти не смогли до сухой переправы.
Исходит беда от болгар подоспевших,
Мордва совершает свой подвиг кровавый.

От армии мощной вернулся лишь полк,
Людей сохранённых до сотни едва ли.
Походы прервали, какой же в них толк?
Лет тридцать о войнах в России не знали.

В двадцатом году печенеги напали,
Свенельд отражал их орду от границы.
Охотились люди, да землю пахали.
Об Игоре в памяти мало хранится.

Известно, князь Игорь в тридцатые годы
На помощь Царьграду направил свой флот,
Надеялся взять от похода доходы,
Задаром сражаться никто не пойдёт.

В Италию вместе пошли мореходы,
Союзная армия: россы и греки.
Опять поклялись в своём братстве навеки,
Всю поровну прибыль и равно невзгоды.

А пять лет спустя, в сорок первом году,
Науськали князя напасть на Царьград,
Себе на беду объявили вражду,
Боярский совет в той войне виноват.

Возглавил сам князь Черноморский вояж,
Его предваряли недолгие сборы.
К чему разговоры, тут важен кураж
И вот уж в Босфоре бойцы черноморы.

Роман Лакапин, государь Византии,
Узнал от болгар о движении флота,
Но то ли заботы смутили другие,
А то ли надеялся царь на кого-то:
Не вовремя армию выслал Роман,
Пожары бушуют и слёз океан.
Ограбили церкви и монастыри,
Язычник в земле беззаконье творит.

Но вот ранним утром сквозь лёгкий туман
Видны очертания сотен судов,
Ведёт к берегам корабли Феофан.
Князь Игорь к сраженью давно уж готов.

На рейде близ Фара России армада
На борт поднимает с глубин якоря.
По правилам надо рассеять блокаду,
Для флота законы диктуют моря.

Намерены клином рассечь Феофана
И с тыла опутать в двойное кольцо,
Бросать на имперские струги арканы,
На выкуп пленённых взять больше бойцов.

При ветре попутном наверх паруса,
Готовы к броску абордажные крючья.
Идут на сближение, лишь полчаса
И каждый своё по удаче получит.

Врезались клином почти в середину,
Греки сойтись поплотней не успели.
Разбили у флота его сердцевину,
Вот русские стрелы согласно запели.

Как тучи на греков роями летели,
Достаточно дротикам кожи коснуться,
Намазаны ядом, уснут  не проснутся,
Но редко они достигали до цели.

Идут, растекаясь на две половины,
Манёвр выполняя до точности метра.
По ветру их снасти и стонут вершины
У мачт кораблей от попутного ветра.

Построились в линии россы по тылу,
От силы удара зависит успех,
А сил бы на двух Феофанов хватило,
Но нынче мечты россиян из прорех.

И греки к противнику встали бортами,
Какие-то трубы нацелили в россов,
Насыпали в трубы чего-то ковшами
И факелы днём запалили матросы.

Послышалось слаженно, сдавленно  фух!
От греков летели шары из огня,
Смердящий, пылающий ужаса дух
И каждый подумал: летит на меня.

Такого язычники век не видали:
Во власти врага быстрых молний полёты,
Горят корабли, да и страху нагнали,
Всё снова и снова плюют огнемёты.

Подумали: греки Перуна купили,
За золото молнии отдал Сварог.
Мы плохо кормили и мало платили,
Ушёл к христианам языческий бог.

Шального вреда нанесли огнемёты,
Российские струги, как свечи горят,
А паника ширит свои обороты,
Расстроен судов обозначенный ряд.

Князь Игорь команду даёт к отступленью,
В открытое море уплыли без чести.
Потерей громадной грозит промедленье,
Но князь не оставил намерений мести.

На Малую Азию флот устремился,
Разбойников явно не ждут берега.
В Вифинии сильно наш князь удивился,
Он встретил там мощного, злого врага.

Варда Патрикий с отборной пехотой,
С конницей резвой Доместик Иоанн
Напали, проделали славно работу,
Пиратов рассеяли, словно туман.
Отбили у князя к наживе охоту,
В Россию потрёпанный шёл караван.