Я сажусь на самый холодный пол, который только может быть в начале весны с крепко зажатой в руке бутылкой хорошего тотино специально раскошелился на такой случай, отмахнулся на зияющую пустоту холодильника и маячащий красный цвет на стопке конвертов под столиком.
В спальне как обычно пахнет пылью и сухостью, к несчастью, моя ненависть к форточкам по силе сильнее симпатии к свежему воздуху. Да и это уже так неважно, что почти незаметно.
Мой гость проходит за мной из коридора, обыкновенно оглядывается, не придирается и не жалуется садится напротив, так же скрестив руки на согнутых коленях. Я морщусь.
Извини за всё это, неопределенно дергаю рукой, сразу имея ввиду и помещение, и себя самого.
Одиночество качает головой.
Ничего, не волнуйся. Понимающее мне попалось, непривередливое. Смотрит на меня так спокойно и тихо, постепенно превращается в слух. Так что у тебя случилось?
Я делаю пару глотков и даже не знаю, с чего начать. Как там у сочинений в школе всегда должно быть вступление? Жил на свете непримечательный Черный, главный герой произведения, типично и скудно: забывал про почту в ящике у двери, через раз здоровался с соседями во дворе, не признавая своих, всегда загребал продукцию в супермаркете по акциям, будь то даже кошачий корм.
У меня нет кота.
Я не знаю, на кой черт он мне сдался.
Одиночество терпеливо выжидает паузу, когда я вновь прилегаю к бутылке и ерзаю на месте.
И в жизни каждого, наверное, случаются дни, когда подмывает сделать что-то безумное и непривычное на его взгляд, что-то ему не свойственное в основном, такие дни проходят безрезультатно, но иногда это «что-то» действительно случается. То был и мой день.
Странно, наверное, назвать анимефест безумием, уж точно не в наше время, но я к молодежным движениям раньше не подключался ни с одного боку, а тогда Нужно же было хоть раз использовать купленный сдуру косплей-костюм, отдав дань полугодовой эйфории после просмотра «Очень приятно, бог». Я был очень впечатлителен на комедии.
Помню его, как сейчас.
Огромный зал развлекательного центра, подчищенный для широкой площадки всем пришедшим их целые толпы, наряженных и ярких, красивых и откровенно пугающих. В основном, все приходили группами, я один «одаренный» приплелся беспризорником и развлекал себя, считая всех встречающихся Гулей.
На все конкурсы я опоздал, на раздачу угощений тоже, пару человек дергали меня за фотографиями, но в остальном я лавировал между другими, распознавая опеннинги из колонок где-то у стен. Было ровно три часа дня помню точно и как сейчас, потому что тогда ещё посмотрел на время как раз перед тем, как
Я сжимаю губы.
Одиночество наклоняет голову набок, щурится. Оно знает, что будет дальше, оно ждет этого. Оно в курсе, что начинается болезненная часть то, зачем оно и принялось слушать меня. И я продолжаю.
Она, видимо, забрела туда по ошибке, ведь из фандомного на ней была разве что подвеска с Тардисом Доктора Кто, однако выглядела она так, словно была главным претендентом на лучший костюм.
И хотя моему Томоэ не хватало хвоста, уши ободок поверх парика, а кимоно еле-еле дотягивало до своего названия, она почему-то подошла именно ко мне для вопроса:
Где на этой планете шизофреников выход?
Голос раздраженный, как у людей быстро выходящих из себя или жутко занятых, и, к слову, в этом я абсолютно ошибся пророк из меня никакой, интуиция на людей паршивая и постоянно лажает.
Мне пришлось к ней немного наклониться.
Я могу провести тебя до выхода. Но на улице темно и холодно, если что.
А тут слишком шумно. Она скривилась, прикрывая одной рукой ухо. Я быстро изучил девушку её темно-синие джинсы, темная футболка, кофта через локоть, но, черт возьми, она выглядел космичнее всего, что здесь было. Девушка посмотрела на меня. Хочешь правду в глаза? Тебе не идут халаты.
Это кимоно, ответил я, вскидывая брови. Но я уже понял, что не нравлюсь тебе.
Она хмыкнула, пристальнее в меня вглядываясь. Волосы у неё пшеница, мёд, солнце, что-то в этой области.
Девушка сказал мне:
Не в таком виде. Я голодная. Если покажешь, как выйти, возьму тебя с собой. За углом есть кафе попробуем еще раз. Только переоденься.
Было неловко объяснять ей, что на анимефесты приходят без запасных одежд, как есть, так и топай, и мне придется так возвращаться домой. Тогда девушка чертыхнулась, но всё же потащила меня за собой, крепко держа за запястье.
Она прятала меня в своей черной машине, кружила вокруг улиц в поисках Мак-авто и бормотала под нос, что забыла в квартире очки для вождения. Я всю дорогу не мог надышаться еловым запахом машинного кондиционера в салоне и насмеяться своему нелепому отражению в зеркале оказывается, забыл дома надеть фиолетовые линзы.
А головы в тот день мы с ней забыли на двоих.
Её выбор пал на сырные макмаффины и средние порции фри (меня не спрашивали, а молча угощали тем же самым), а я чуть не съел свой парик.
Да сними ты его уже, усмехнулась она, сдирая с меня шапку из светлых волос и попутно поправляя мои собственные, в черную смоль. Девушка хмыкнула и сказала
Называй вещи своими именами, прервало меня Одиночество, так и подкладывая под свою вежливость и учтивость острые ножи, ты же понимаешь, о ком идет речь.
Я стискиваю зубы. Насилу делаю глоток. Произношу слова четче мировых ораторов.
Белая хмыкнула и сказала:
А вот так ты просто замечательный.
Я не приверженец ночного чревоугодия, но тот фастфудный ужин в машине на парковке был вкуснее всех трапез, что помню на Белую пала роль первой рассказать, как её занесло на фест.
Встречалась неподалеку с одним клиентом, потом заметила течение людей с крыльями и клыками, решила пойти в эпицентр глюков. А оказалось просто сборище фанатов аниме. Белая потянулась за своим стаканчиком с колой и перевела на меня взгляд. Ты-то уже стар для подобного, как и я, что за маскарад?
Хотел сделать сумасшедшее что-то, не умею я врать искусно и красочно, а вот правду говорить по-убогому это раз плюнуть. Я смотрел на свои сложенные руки, полагая, что своего добился с лихвой; «бойтесь своих желаний» прекрасная поговорка. Эта девушка уже тогда меня чертовски пугала и притягивала.
А. Белая закивала, этот жест так и искрил скептицизмом. Для тебя это сумасшествие, значит. Думаю, мой клиент, услышав такое, истерично бы рассмеялся и спросил, что же такая за скучная жизнь у тебя.
А кто твой клиент?
Белая взглянула на меня и спокойно сказала:
Убийца. Взгляд при этом такой, будто слова её до жути автобиографичны. Я адвокат. Зови меня Белая.
Тогда я жал её руку с очень серьезным видом, чувствуя всю ответственность такой профессии, но она неожиданно громко и звонко рассмеялась, увидев мои накладные, заостренные ногти.
Господи, ты серьезно? Белая замотала головой, успокаиваясь. Больше никогда так не делай, Черный.
Я поднял уже разжижающийся взгляд на своего гостя, сидевшего по-турецки с очень внимательным видом. За всё это время его выражение не поменялось, а вот в комнате стало холоднее и как-то ненадежнее окружающее потихоньку плыло. Я гортанно смеюсь, чувствуя алкогольную горечь на дне горла.