Казачьи Покрова. Избранное - Евгений Меркулов 9 стр.

 Ну шо, куженята, хотите ещё?
Тады подвигайтесь поближе,
Послухайте, как Емельян Пугачёв
Захватывал крепость Камышин.
Такая преграда в пути  не пустяк,
Мешает идтить, как на гузне чиряк.

А тута бяда  крепостной гарнизон
О рейде Емелиной рати
Был загодя кем-то, кубыть, упреждён,
А энто для штурма некстати.
И как ить прознали (хватило ж ума!),
Шо боезапасов у войска нема?

Пришёл Пугачёв, а оне начеку,
ЗарЯжены ружжа и пушки.
Куды же суваться таперь казаку?
Тут пики и сабли  игрушки.
Хучь с крепости дражнятся ахвицерА,
Дык, с саблей не выйдешь напротив ядра.

А те изгаляются  Эй, голытьба!
Нужна ли свинцовая каша?
Чегой-то не слЫшна сегодня пальба? 
А следом и местная стража
В угоду начальникам-ахвицерАм
Сымает порты, шоб показывать срам.

И што тут робыть? Коль в атаку побечь,
Достичь не получится вала.
В зародыше штурм остановит картечь,
И вновь начинай всё сначала.
Мовчат пугачёвцы, досада берёт,
Да тольки идтить невозможно вперёд.

Сие непотребство сурово смотря,
Иваныч покликал Ивашку
Творогова, главного их пушкаря, 
Ты што жа, хвати тя кондрашка!
Пошто не потешишь хвастливых господ?
Пошто не закроешь их пакостный рот?

Гляжу я, Ивашка, твои пушкари
Гуляют чегой-то без дела.
Мотри у меня, я ить на раз-два-три
Башку отделяю от тела.
Давай-ка картечью стволы заряжай,
Да тех, гологузных, слегка попужай. 

Ивашка ответил  Дык, ежли б могли,
Умыли б давно супостатов.
Вот тольки заряды мы все извели,
Когда штурмовали Саратов.
Чугунные ядра, картечь, жеребей
Оставили там, атаман, хучь убей! 

В раздумье нахмурил чело Емельян 
Расклад по всему нехороший,
Но взяли в Саратове крупный дуван,
Подводы каменьев и грошей.
А ну-ка, Ивашка, немедля ответь,
В обозе у войска имеется медь? 

 В Саратове взяли немало добра
(Иван гордо выпрямил плечи),
Возов десять меди, один серебра,
Да где на них купишь картечи?
Богата казна, тольки в энтой глуши
Заместо товара предложат шиши. 

Тут батька прикрикнул  А ну, не юли,
Ить мы рождены казаками!
Давай, заряжай, да из пушек пали
Целковыми и пятаками.
Коль грошей богато, чего их беречь?
Они  жеребей, и они жа  картечь!

 Дык, жалко! Оставь хучь бы воз, атаман! 
Пушкарь попросил Емельяна.
 Сполняй приказанье! И помни, Иван,
Мы бьёмся не ради дувана.
Повёл за собою в поход я народ
Дворян изничтожить и прочих господ. 

Начнёшь обсуждать атаманский приказ 
Не кончится энто комедью.
И пушки почали плеваться зараз
По крепости гербовой медью.
И тольки в атаку пошли казачки,
Как крепость сдалася. Вот так-то, внучки.

Связал ахвицеров своих гарнизон,
Ишо коменданта до кучи.
 Нам верную смерть принимать не резон,
Сдадимся на милости лучше.
Ить мы жа не черти и нам не с руки
Калёные тута считать пятаки. 

Решил атаман никого не казнить,
Велел разобраться по-свойски:
Уходят пущай те, хто хочет уйтить,
Хто хочет  останется в войске.
Шёл батька стеной за народ за простой
За то и расстался потом с головой.

Э, нет, хитрованы, ваш номер нейдёт!
Отложим до иншего раза.
Готовы сидеть тута ночь напролёт
И дедовы слухать рассказы.
На баз «по делам» и стрелою в курень,
Покель ваш батяня не вынул ремень!

От царёвых войск Степану
Довелось умчаться прочь,
Есаулы Ус да Драный
С ним скакали день и ночь.

Уносили от погони
По дороге, по степной
Казаков лихие кони
Белый, рыжий, вороной.

Оторвались, слава Богу!
Вечер, можно отдохнуть,
Покемарить хучь немного,
А наутро снова в путь.

Атаман и есаулы,
Чтоб не рыскать шлях во тьме,
Сговорившись, завернули
К первой встреченной корчме.

Там пошли в свою светёлку,
Взгляд не бросив на сарынь,
Не заметив, как им волком
Смотрит в спину Мишка Шпынь.

Мишка хлопец был толковый,
С точки зрения жидов,
Воеводам за целковый
Даже мать продать готов.

В полночь Разин вдруг проснулся,
Чай, приснился жуткий сон.
И направил Ваську Уса,
Чтоб коней проведал он.

Васька сделал всё послушно,
Воротился и донёс 
Всё в порядке на конюшне,
Кони хрупают овёс.

Утром, словно Ванька-встанька,
Разин первым встрел рассвет.
 Гришка Драный, нут-ка, глянь-ка,
Живы кони али нет?

С ликом бледным и опавшим
Воротился Гришка взад
 Тимофеич, кони наши
Все порублены лежат.

Не поставив караула,
Мы попались на обман.
Ноне, слово есаула,
Не спастись нам, атаман!

Ой, чегой-то, братка, доля
Стала горькой, как полынь.
Не иначе нашу волю
Ночью предал Мишка Шпынь. 

Разин мигом на конюшню,
Да как крикнет что есть сил
 Что ж вы, черти, в Бога, в душу!
Аль вам Божий свет не мил?!

Хватит ныть, как на погосте!
Ну-ка, быстренько, браты,
Соберите мясо, кости,
Шкуры, гривы и хвосты.

Мы себя спасаем сами,
Я хочу, чтоб у меня
С головами и ногами
Здесь лежали три коня. 

Нет вопроса «или  или?»,
Коль приказ Степаном дан.
Есаулы доложили
 Всё готово, атаман! 

Тут промолвил Разин СЛОВО
(Повторишь его навряд).
Кони ожили вдруг снова,
Бьют копытами, храпят.

За спиной у Уса с Драным
Трубы, пламя и вода,
Но о СЛОВЕ атамана
Не слыхали никогда.

Как два древних истукана,
Рты раскрыв, не сводят глаз
Есаулы со Степана,
Словно видят в первый раз.

Разин крикнул  Что застыли?
Живо в сёдла и вперёд!
Али может вы забыли
О погоне воевод? 

Оседлали и намётом
Проскакали три версты.
Гришка вдруг заметил что-то
И воскликнул  Эй, браты!

Конь мой белым был, как снеги,
Твой был чёрным, твой  рыжак,
А теперь они все пеги
Как случилось это? Как?!

Тут почал Степан смеяться,
Оглядевши всех коней,
 Собирать останки, братцы,
Нужно было тщательней.

Так что, сами виноваты.
Ну дык, ладноть, ерунда.
Кони малость пестроваты,
Энто горе  не беда.

Кабы тать какой умыслил
Их с конюшни ночью свесть,
Вот тады б нам было кисло,
А пока надёжа есть. 

Атаман присвистнул лихо,
Скакуну дал шенкеля
И помчался, словно вихорь,
Через поле ковыля.

* * *
Кони пегие в природе
Появились с той поры,
Неказисты с виду вроде,
Но надёжны и быстры.

Куды ты побёг-то? Назад повертай!
На кой тебе та хворостина?
А, верхи поскачешь? Ну ладноть, давай.
А што за порода? Осина!

Про дерево энто поверишь, аль нет 
Имеется много преданий.
Ага, антиресно? Открою секрет,
Скачи тады рядом с деданей.

На белой осине лист мелко дрожит,
Как цуцик при виде сугроба,
Всегда  и при ветре, и в полной тиши.
А ты, чай не знаешь, с чиво ба?

Случилося энто как раз опосля,
Когда казаки-супостаты
Польстились на звоны царёва рубля
И выдали батьку Кондрата.

Ты думал, кужонок, казачьих врагов
Немае на землях Присуда?
Ан видишь, за сотню целковых всего
Булавина сдали иуды.

Тёр да ёр,
Да жила Епишка,
Вор Егор,
Да прижимистый Тришка,
И Стёпка-резак,
Низовский казак.

До денег робятушки были жадны,
На всякие подлости падки.
За медный пятак из царёвой казны
Заложат родню без оглядки.

И энти иуды линьками вились
В Черкасске вокруг атамана.
И так, день за днём, всю Кондратову жизнь
Сдавали врагам неустанно.

Булавин был честен, душою открыт,
Не верил в казачую пену.
А нужно бы ночью и днём сторожить,
Душить в колыбели измену.

И ночкою тёмной, деды говорят,
Охрана дремала покуда,
В Черкасск провели воевод и солдат
Вот энти казачьи иуды:

Тёр да ёр,
Да жила Епишка,
Вор Егор,
Да прижимистый Тришка,
И Стёпка-резак,
Низовский казак.

Тады перебили усех казаков,
Кто верен был батьке Кондрату,
И плотным кольцом окружили ево
Жилище петровы солдаты.

Уж больно хотели живым взять в полон
Кондрата, как подлого вора.
Да где было знать воеводам, что он
Не снёс бы такого позора.

И поняв, что выхода более нет,
Полон ожидает иначе,
Булавин турецкий достал пистолет
И выстрелил в сердце казачье.

И сразу, о смерти Кондрата узнав,
За мздою пришли к воеводам
Все те, кто адаты казачьи поправ,
Позором стал нашего рода:

Тёр да ёр,
Да жила Епишка,
Вор Егор,
Да прижимистый Тришка,
И Стёпка-резак,
Низовский казак.

Покуда был жив да здоров атаман,
Сулили  за жизню Кондрата
Участнику кажному должен быть дан
Бочонок червонного злата.

А помер Кондрат, дык царёва добра
Добыть не сумели злодеи.
Им дали на всех сто рублёв серебра,
А после погнали взашеи.

Сложили предатели гроши в казан,
Решили зарыть в виде клада.
Поймут казаки, как погиб атаман 
Иудам не будет пощады.

Под белой осиной деньгу схоронить
Придумали бисовы дети.
И днём её видно, и ночью, кубыть,
Отметку нельзя не заметить.

Зарыли они свой предательский клад,
В Черкасск возвращаются тихо.
Ан тут им навстречу казачий отряд,
Прознавший про ихнее лихо.

Полста казаков супротив четверых 
Бессмысленны крики, да вопли.
В кули повязали, да в реку бултых!
Предатели все и утопли:

Тёр да ёр,
Да жила Епишка,
Вор Егор,
Да прижимистый Тришка,
И Стёпка-резак,
Низовский казак.

И хто его знает, где клад их зарыт?
Неведомо, как говорится.
На вечные годы теперя лежит
Под белой осиной в землице.

И досить гутарит людская молва,
Что в память о жизни Кондрата
С тех пор на осине трепещет листва
Как веха злодейской уплаты.

Такие, унучек, у нас калачи.
Поймёшь всё, што нать, ты смышлёный.
Ну, ладноть, давай, по дорожке скачи,
Поведаю завтра про клёны.

Урюпинск откель называется так?
Не ведаешь? То-то жа, глупай.
Садись на колени к дедуне, казак,
Послухай про князя Урупа.

От помнишь, вчерась мы с тобой перед сном
Вопрос обсуждали сурьёзный,
Что царь на Руси был когда-то давно,
Иван по прозванию Грозный?

Однажды он двинул войска на восток,
Те стали под градом Казанью.
Да что ты гутаришь?! Ну как бы я мог
Быть воином в энтой кампаньи?!

Казанское ханство Иван покорил,
Повсюду пожары и трупы.
А хана с князьями в полон захватил.
Не взяли лишь тольки Урупа.

Тот тайной тропою смог ночью удрать
К брательнику, Крымскому хану,
Чтоб тама собрать себе новую рать,
И бой дать в отместку Ивану.

А Грозный от гнева стал красным с лица,
Вскричал:  Захотели на плаху?!
Немедля спымать и привесть беглеца,
Коль дали с Урупкою маху.

Живым или мёртвым! Таков мой приказ.
Нарушить его  не дай Боже! 
Пошли воеводы с Ивановых глаз,
Засунувши в бороды рожи.

 Где вора искать? Затаился, кубыть. 
Гутарят они втихомолку.
 В бескрайней степи? Дык ить легше найтить
В соломенном стоге иголку.

Поруху Иван не простит нам, увы.
Надёжи на поиски хрупки.
Бяда, не сносить нам теперь головы
По милости князя Урупки. 

Прослышал про ихни печали казак
Из Чигиных славного рода,
Ермак Тимофеич, тот самый Ермак,
Решил пособить воеводам.

Он был атаманом лихих казаков,
Участвовал в штурме Казани.
С какой там Сибири? С донских берегов.
Историк! Одно наказанье

И молвил Ермак воеводам:  Палач
Не страшен вам, дело улажу.
Чичас с казаками припустимся вскачь,
Отыщем мы вашу пропажу,

Доставим её Государю Руси. 
Бояре-то до смерти рады.
 Казаче, голубчик, ты тольки спаси!
Шо хошь попроси для награды.

Дадим тебе серебра-злата не счесть,
Коня и богатую справу.
 Не нать! Мне дороже казачая честь.
В награду я выберу славу. 

Вскочил атаман на свово жеребца,
И вот уже резвые кони
Отряд понесли по следам беглеца.
Тому не уйтить от погони.

Скакал три недели за князем Ермак
По долам, лесам и полянам,
Пока в ковылях не приметил бивак.
Пришёл карачун басурманам.

Средь чёрных палаток Уруповых слуг
Походный шатёр белоснежный.
Там князь, позабыв про недавний испуг,
Храпел на кошме безмятежно.

Татары поделать ничё не смогли,
Застыв в изумлении диком,
Когда неожиданно скрозь ковыли
С разбойничим свистом и с гиком

На них устремился отряд казаков.
И вскоре Урупкина свита
Ударами сабель, чеканов, подков
Была уже вся перебита.

Лишь князю тады удалось ускакать
Подале от места сраженья.
Заметил то дело Ермак и опять
Урупу стал резвою тенью.

От, скачет Уруп, погоняет коня,
Камчой его шкуру чекрыжа,
Назад оглянётся, урусов кляня
А Чигин всё ближа и ближа.

Торопится князь, у коня на боках
Кровавая липкая жижа,
Но слышится топ дончака казака
Всё ближа и ближа, и ближа.

Спужался Урупка, поводья сронил.
Почуяв нежданно свободу,
Скакун яво рыжий помчал что есть сил,
В болотную топь прыгнул с ходу.

В грязюке вонючей по шею увяз,
Не выйти, потребна подмога.
К врагу обратился в отчаяньи князь:
 Спаси ты меня, ради Бога! 

Достал басурмана тады атаман,
Не дал яму сгинуть под тванью.
В столицу доставил, где правил Иван,
Согласно свому обещанью.

Он выполнил Грозного строгий наказ,
Привёз беглеца на расправу
И всех воевод от немилости спас,
И честь заработал и славу.

А гиблое место хопёрских болот,
Где булькали чёрные грязи,
Урупом прозвал языкастый народ,
По имени беглого князя.

Трясина усохла с годами потом,
Уходит вода из колодца.
Станица возникла на месте на том,
Урюпинской ноне зовётся.

От, коли в Урюпинск до дядьки твово
Поедетя будущим летом,
То сможешь похвастать, што кое-чаво
Ты знаешь о городе этом.