Уайтсайд был того же мнения.
Это совершенно невозможно, что она совершила убийство.
Ее алиби вполне неопровержимо. Кроме того, данные, сообщенные врачом, были указаны начальником станции в Эшфорде, который занес в свой служебный дневник точное время катастрофы и сам помогал выносить девушку из поезда.
Почему же тогда она назвалась мисс Стэвенс? И почему она так поспешно покинула Лондон? спросил Уайтсайд.
Тарлинг пожал плечами:
Это я тоже охотно узнал бы от нее, но мои старания не увенчались успехом, так как мисс Райдер отказалась дать по этому поводу показания. Теперь я ее отвезу в какую-нибудь гостиницу. Завтра я доставлю ее в Скотланд-Ярд, но сомневаюсь, чтобы шеф мог оказать на нее какое-либо влияние и чтобы она дала показания.
Она была удивлена, когда вы ей рассказали об убийстве? Может быть, она назвала какое-нибудь имя в связи с этим? спросил Уайтсайд.
Тарлинг замялся, а потом солгал, что очень редко случалось с ним:
Нет, она была вне себя, но не назвала никого.
Он доставил Одетту в наемном автомобиле в маленькую гостиницу и был счастлив, что снова находится с ней наедине.
У меня нет слов благодарности для вас, мистер Тарлинг, за то, что вы так любезны и добры ко мне, сказала она на прощание, и если я чем-нибудь могу облегчить вашу задачу, то я это охотно сделаю.
Он прочел болезненное выражение на ее лице.
Я все еще не могу осознать этого. Мне все это кажется дурным сновидением Она говорила отчасти обращаясь сама к себе. Но вовсе не требуется, чтобы я понимала это. Мне хотелось бы забыть это. Забыть все.
Что вы хотите забыть?
Ах, прошу вас, не спрашивайте меня.
Озабоченный и с мрачными мыслями он сошел вниз по большой лестнице. Он оставил автомобиль дожидаться у дверей, но, к его великому изумлению, машина уже уехала. Он обратился к швейцару:
Куда же девался мой автомобиль? Ведь я не заплатил шоферу.
Я совсем не заметил вашего автомобиля, сэр, но я осведомлюсь об этом.
Стоявший у дверей швейцар рассказал странную историю. Какой-то незнакомый господин внезапно вынырнул из темноты, заплатил шоферу, который сейчас же уехал. Но швейцар не успел разглядеть лицо этого господина. Таинственный благотворитель ушел и исчез во мраке ночи.
Тарлинг наморщил лоб.
Это очень странно. Достаньте мне другой автомобиль.
Боюсь, что в данный момент это будет довольно затруднительно. Швейцар покачал головой. Вы видите, какой густой туман? В нашей местности он всегда очень густой, в этом году он держится дольше. Обычно в это время тумана не бывает.
Тарлинг прервал его рассуждения о погоде, застегнул свое пальто до подбородка и направился к ближайшей станции подземной железной дороги.
Гостиница, в которую он поместил молодую девушку, находилась в тихом районе, и в этот поздний час улицы были совершенно пусты.
Туманная погода заставляла всех сидеть дома.
Тарлинг не особенно хорошо разбирался в топографии Лондона, но он приблизительно знал, в каком направлении идти.
Он смутно различал уличные фонари и находился как раз на равном расстоянии между двумя фонарями, как вдруг услыхал позади себя тихие шаги. Шум шагов был очень слабый, но он сейчас же обернулся, как только разобрал шорох. Инстинктивно он отошел в сторону и поднял руки для защиты.
Мимо его головы пролетел какой-то тяжелый предмет, который ударился о тротуар.
Тарлинг сейчас же бросился на покушавшегося, который попытался было искать спасения в поспешном бегстве. Когда Тарлинг схватил злоумышленника, раздался оглушительный взрыв, и его ноги покрылись раскаленным кордитом. Ему на мгновенье пришлось выпустить из рук своего противника, который схватил его за горло. Он скорее почувствовал, чем увидел, что тот направил на него револьвер, и быстро прибегнул к военной хитрости, которой научился у японцев: он бросился наземь и стал кататься по земле, в то время как револьвер дважды выстрелил. Он с размаха хотел броситься своему противнику на колени. Это был хитрый и ловкий трюк, но таинственный незнакомец быстро исчез, и, когда Тарлинг снова вскочил на ноги, он уже был один.
Но он видел лицо противника большое белое, искаженное местью лицо. Он видел его только один момент. Но с него было достаточно. Он знал своего противника. Он поспешил в том направлении, куда, по-видимому, исчез нападавший, но туман был очень густой, и он потерял своего противника из виду. Внезапно он услышал на улице шаги, пошел навстречу и увидел полицейского, привлеченного сюда выстрелами. Полицейский никого не видал.
Тогда он, вероятно, бежал в другом направлении, сказал Тарлинг и со всех ног поспешил туда, но и на сей раз без всякого успеха.
Медленным шагом он вернулся на место, где было совершено на него покушение. Полицейский тем временем при помощи своей карманной лампочки стал обыскивать тротуар, чтобы установить личность преступника.
Ничего не найдешь. Я нашел только эту маленькую красную бумажку.
Тарлинг взял бумажку в руки и разглядел ее при свете уличного фонаря. Это была красная квадратная бумажка, на которой стояли четыре китайские буквы: «Он сам себе обязан этим».
Это была та же самая надпись, которая стояла на клочке бумаги, найденном в кармане Торнтона Лайна в то утро, когда его мертвого и застывшего нашли в Гайд-парке.
XIV
Мистер Милбург занимал не очень большой дом на одной из фабричных улиц Кемден-Тоуна. Улица почти на всем своем протяжении состояла из гладких стен, которые кое-где прерывались окованными железом воротами, через которые открывался вид на грязные фабричные здания и закопченные фабричные трубы.
Дом Милбурга был единственным жилым домом на этой улице, если не считать служебных квартир сторожей и служащих. Все считали, что у мистера Милбурга хороший домохозяин, так как участок земли содержался в образцовом порядке. Дом занимал большую площадь. Он имел только один этаж, и так как все комнаты находились рядом, то он по величине равнялся маленькой фабрике. Фирмы справа и слева предлагали большие суммы денег за этот участок, но домохозяин мистера Милбурга отклонял все предложения. Были люди, которые предполагали, что мистер Милбург был сам домовладельцем. Но как же это было возможно? Его годовое жалованье едва достигало 900 фунтов стерлингов, а ценность участка земли, на котором стоял дом, составляла по крайней мере 6000 фунтов. Здание стояло несколько в стороне от улицы.
Перед ним находилась большая лужайка, на которой не было ни одной цветочной клумбы. Зелень была ограждена красивой высокой железной решеткой, которую домохозяин мистера Милбурга велел сделать, не жалея расходов.
Чтобы войти в дом, нужно было пройти большие железные ворота и идти по довольно длинной, вымощенной гладкими камнями дорожке.
В тот вечер, когда мистер Тарлинг едва не пал жертвой покушения, мистер Милбург вернулся домой, отпер большие железные ворота, вошел и с большой заботливостью снова запер их. Он был один и, по обыкновению, насвистывал какую-то печальную мелодию без начала и без конца. Он медленно пошел по дорожке, отворил дверь, нерешительно постоял немного и еще раз обернулся и посмотрел на густой туман прежде, чем войти в дом. Потом он тщательно запер изнутри дверь и зажег электричество.
Он теперь стоял в маленькой, просто, но с большим вкусом убранной передней комнате. На стене висели различные гравюры. Мистер Милбург с довольным видом разглядывал их, потом повесил пальто и шляпу на вешалку, снял надетые по случаю гнилой погоды галоши и зашел в жилую комнату. Эта комната была убрана и меблирована с той же благородной простотой, как и приемная. Мебель была простая на вид, но сделана из прекрасного материала. На полу расстилался прекрасный мягкий ковер. Милбург повернул другой выключатель, и вспыхнула электрическая печь в камине. Потом он сел за большой стол, который выделялся среди всей мебели, потому что он был покрыт небольшими связками разных бумаг и дел. Они были тщательно разложены по отделам, и некоторые пакеты были перевязаны резинками. Но он не дал себе никакого труда прочесть или просмотреть их, задумчиво смотрел на красную промокательную бумагу, и его мысли, казалось, витали далеко.
Вдруг он с коротким вздохом поднялся, прошел на другой конец комнаты, отпер старинного вида шкаф и вынул оттуда дюжину небольших книг, которые он положил на стол. Они все были одинаковой величины, и на каждой стоял год. Это были дневники, но не его собственные. Когда он однажды случайно зашел в бюро Торнтона Лайна, он нашел эти книги в личном денежном шкафу своего хозяина. Из бюро шефа можно было видеть все помещения фирмы, так что он должен был заметить приход Торнтона Лайна и его нельзя было накрыть с поличным. Милбург тогда же взял один из томов и прочел.
В тот раз он, впрочем, прочел всего несколько страниц, но впоследствии он нашел случай прочесть один из томов с начала до конца. Он мог почерпнуть оттуда очень много информации, которая ему весьма пригодилась и пригодилась бы еще больше, если бы Торнтон Лайн не умер так внезапно.