Веер. Стихи - Джема Гордон

Моё простое совершенство
Погибло в час ночной Быка.
Пусть это сонное блаженство
Останется во мне всегда.

Раскрыть я веер не успела,
Меня об этом не проси,
Моё безжизненное тело
Упало, брошенное в си1.

В руках держу я икебану,
В которой аленький цветок,
Закрыл собою мою рану
И уберечь меня не смог.

Нижние сады Семирамиды,
Тускло ускользающие виды,
Свет в тоннеле, брошенная тень,
Думать о любви немного лень.

Думать о печали очень сложно,
К детству обратиться невозможно.
Свет в тоннеле, брошенная тень,
Думать о любви намного лень.

Тело, словно птица полетело,
Кажется несложным это дело,
Сквозь прозрачно  огненный туман,
Понимаю  всё это обман.

Жемчужно  золотой узор
Мне нынче лето подарило.
Икон изысканный убор
И все, что сердцу было мило.

Я свой монашеский наряд
В сундук тяжёлый положила
И словно драгоценный ряд
Жемчужин дюжину пришила.

Я свой окутала наряд
Шелками нежными, как воздух,
И поспешила в конный ряд,
Чтоб унцию купить там воска.

Из воска сделала свечу.
Святой водою окропила
И королевскую парчу
К ногам, у алтаря, сложила.

В молитве ночь я провела,
Обет, дав верности и чести,
Одев, монашеский наряд,
Вновь, в келье буду я без вести.

Турецкий пленник, может быть,
Удача вновь к тебе вернётся?
И путь домой в слезах найдётся
И ты свободе будешь рад!
Любимый, ты меня не жди.
Молиться в келье долго буду.
Пройдут осенние дожди,
Но я обет свой не забуду.

Ушёл ты как Сергей Есенин,
Оставив имя лишь его.
И Айседоры образ милый
Не можешь позабыть давно.

Любовь несчастная, при этом,
Как образ жизни роковой.
И ты по волшебству поэта
Всегда стремишься к таковой.

Всех женщин видишь так нелепо
И Айседоры ищешь стан,
Её танцующее лето
И чувств бессмертных ураган.

Но где найти любовь поэта?
Она погибла так давно!
Зачем искать в обрывках света
Давно угасшее тепло?

Не лучше ль о своей подумать
И сделать жизнь ещё теплей?
В душе угасшего поэта
Оставив нежную свирель.

Мы часто видим «то и это»
И нам порою невдомёк,
Что жизнь прекрасного поэта
Для нас становится, как рок.

И написала свой портрет.
И как в зеркальном отражении,
Увидев отблеск прошлых лет,
Монашку вижу я в смирении.

Любовь свою я предала,
И Богу посвятила годы,
И долго в келье прожила,
Ища на алтаре свободы.

Любви блистательной восторг
Мне сердце светом ослепило.
Души неведомый поток
Любовных грёз, вдруг, осенило.

Ты мне сказал: «Всегда люблю!»,
Но имя честное так спрятал,
Так глубоко, что жизнь мою
Ты, с Господом самим, сосватал.

И в этот день моя страна
Безликой стала в одночасье.
На алтаре я проспала
Все горести и все несчастья.

«Что в имени моём?»
Любовь и жизнь, и сути отражение
И в зеркалах застыл ответ:
Монашку вижу я в смирении.

«Для женщины красота важнее ума,

потому что мужчине легче

смотреть, чем думать.»

Марлен Дитрих

Вуаль я соткала из слов.
Слова взяла все звонкие.
И лунный свет в неё вплела,
Как нити серебра сверхтонкие.

Вуаль Печали назвала
И лунным светом осветила.
Все звонкие слова
Я этим светом оглушила.

Моя вуаль не так черна,
Как это может показаться.
Она легка и так темна,
Что может призрачной казаться.

Я на душе её ношу,
Как символ бремени и тени,
Чтобы никто не смог сказать,
Что я живу в беспечной лени.

Вуаль моя не признак черноты.
Она всего лишь то, что мне осталось,
Переживать от суеты и маяты,
Которое, с трудом досталось.

Не зная много или мало,
Ушла от множества проблем,
Закрыв все двери рая,
Вошла, как в безысходный плен.

Смерть приняла ты без суфлеров
И от бесчисленных потерь.
Тебя давно нет в этом мире
И в небеса открылась дверь.

Все, кто тебя так ненавидел
Смогли увидеть твою боль.
И смерть они могли предвидеть,
Как сценой сыгранную роль.

Ты будешь вечно молодой,
Красивой, и в безутешном мире,
Никто не тронет твой покой.
И быть не сможешь ты другой.
Всегда ты будешь,
Милой,
Единственной и
Дорогой.

К античности уйти и не вернуться.
Взобраться на Олимп и поскользнуться.
Найти тебя с другой и без надежды,
Найти другую жизнь и быть невеждой

Я за тебя молюсь, я за тебя боюсь
И знаю, что мой Бог, всегда с тобой.
К любви твоей давно я не стремлюсь.
Пусть будет рай в твоей душе, покой.

Мне синей розы цвет давно уже не мил.
К цветам нет у меня обыденных мерил.
Я розу с содроганием в руках держу,
И капли крови от шипов её перевяжу.

На Башню Геркулеса вдруг взошла,
Увидев Край земли, тут замерла.
Мне Берег Смерти рассказал о том,
Что паруса не ходят в этот дом.

Чёрную гвоздику принесла в твой дом.
Пряным ароматом околдован он.
Розы, словно негой, наполнили твой сад.
Апельсины в грядках растут тут невпопад.

Революций ветви раскинул и жасмин.
Африканским зноем нагрелся твой камин,
Лепестки гвоздики чёрной припалил,
Ароматом пьяным воздух напоил.

Быть марионеткой, в общем, не грешно.
Золотая ветвь, античности окно.
Вавилон, Толедо, замок Алькасар,
И любовь драконья и хмельной vassal.

И гвоздики чёрной пепел, словно след
Пиночета в чёрном. Прошлого ответ
На костре сгоревшем  угли, словно тень,
Тлеющего утра повторяют день.

Червонным золотом одета
Москвы венчальная пора.
И словно сотканы из света
Кремля златые купола.

Приметы свадебного лета.
Ты словно вышла на простор,
Кавказом солнечным согрета,
Одела свадебный убор.

Гуащэнэ2, напиток власти
Тебе дано испить судьбой.
Постичь все тайны царской страсти
И жить с изломанной судьбой.

В зеркальном отражении света,