Узнав это, я решил, что должен что-то предпринять, чтобы зарабатывать самому, хотя бы на карманные расходы. Я понимал, что в мои двенадцать лет вряд ли кто-то возьмёт меня на работу. Тогда я начал цепляться за любое дело в нашем цирке, за которое мне могли заплатить хоть какие-то деньги.
В основном это была грязная и не самая приятная работа: я выносил мусор, убирал вольеры животных, мыл посуду. Мне совершенно не хотелось этого делать, но я знал, что должен помогать маме.
Когда мне исполнилось четырнадцать лет, я смог найти работу за пределами цирка. На самом деле их было несколько. Я подрабатывал где только мог и как мог. Свободное от школы время я проводил в перебежках между моими работами. Это было нелегко, но мне нравилось мысль, что я зарабатываю сам.
Со временем я вообще перестал брать деньги у мамы. Я стал понимать, что она молодая красивая женщина, которая хочет и может нравиться мужчинам. Понимал, что, ей, как всем, хочется хорошо выглядеть, покупать новые красивые вещи, духи, косметику. Я не хотел лишать её этих маленьких удовольствий, не хотел, чтоб мамина жизнь вертелась только вокруг нас с братом.
Я старался её радовать: иногда покупал цветы и давал деньги. Их было совсем немного, но даже эти копейки мама отказывалась брать. Тогда я начал их подкладывать в её кошелёк.
В отличие от меня у моего старшего брата всегда был, как говорится, ветер в голове.
Конечно, он тоже стал рано работать, но делал это периодически. Брат предпочитал проводить время с друзьями, ничего не делая, затем с девушками, которых он менял как перчатки. Впоследствии на эти самые «перчатки» брат и тратил свой заработок.
Мы никогда не осуждали его за такой образ жизни и некоторое легкомыслие. Ведь это его жизнь. Да и что ещё нужно молодому красивому парню?
Я рос, росли мои амбиции, потребности и желания. Я прекрасно понимал, что, оставаясь в цирке, никогда не смогу обеспечить себе всё, чего хотел.
Я смотрел на этих людей: они родились в пределах цирка, росли вместе, влюблялись, женились, рожали детей. У них были целые цирковые династии. Они все делали вместе. Счастливые, неразлучные. Но я не хотел для себя такого будущего. И когда мне исполнилось семнадцать лет, я отправился строить своё будущее.
Я толком не знал, куда мне идти и что я буду делать. Я приезжал в какой-нибудь город и, если не мог там обустроиться, как только мне удавалось скопить деньги на билет и самое дешёвое жилье, двигался дальше. Я был кочевником, который нигде не может найти себе место. Мне как будто было душно в каждом из этих городов, всегда чего-то не хватало.
Так продолжалось до тех пор, пока я не приехал в один из крупнейших городов моей страны.
Я стоял как заворожённый в толпе проходивших мимо меня людей, смотрел на них, смотрел по сторонам и улыбался. И тогда впервые за долгое время в моей голове мелькнула мысль, что здесь я хочу остаться.
Нет, это было совсем не потому, что это большой и красивый город. Наверное, дело в темпе, в ритме города, в его сердцебиении. В его постоянном движении. Он никогда не спит. Думаю, что именно это заставило меня почувствовать себя здесь в своей тарелке.
Но, как и все большие города, этот оказался мне не по карману. Со дня приезда в этот город я искал работу. Но таких соискателей, как я, было очень много
Из-за того что конкуренция была слишком велика, а у меня не было образования, кроме среднего, на поиски работы пришлось потратить больше времени, чем обычно. Больше, чем хотелось бы. Были дни, когда мне приходилось ночевать где придётся и экономить на еде.
Иногда я пытался устроиться на приличную работу. Думал, вдруг повезёт Но там ко мне относились высокомерно. Эти люди унижали меня только потому, что я не имел образования. И тогда я понял, как же было тяжело устроиться куда-то моему отцу. У него тоже не было образования, но была семья, которую нужно кормить. А я один. Только порой было трудно прокормить даже себя.
В эти дни я не звонил маме, хотя знал, что она переживает. Ну что бы я ей сказал? Я совсем не привык ей врать. Но она и так бы всё поняла, почувствовала.
Наконец подвернулась работёнка. Мне было ужасно неловко заходить туда, ведь я выглядел как бездомный: в грязной потёртой одежде, три последних дня мне негде было даже помыться. Но, на удивление, меня приветливо встретили и предложили кружку чая. Хозяева этого заведения, куда меня взяли «мальчиком на побегушках», были пожилые люди, у них не было детей. Мне кажется, что они взяли меня из жалости. И из жалости разрешили жить там же, в подсобке, до тех пор, пока я не накоплю достаточно денег, чтобы снять жилье. На протяжении всего времени, что я оставался у них, они относились ко мне как к родному сыну. Если у меня что-то не получалось, никогда не ругали, не кричали на меня. Наоборот, помогали, подбадривали.
Благодаря этим людям я достаточно быстро реабилитировался после периода жизни на улице и начал строить планы. Решил, что если я больше не хочу перебиваться с копейки на копейку, нужно обязательно пойти учиться.
И мне крупно повезло! В этом же году я поступил куда хотел! В этом же университете мне дали комнату в общежитии.
Я учился, работал, порой спал всего по два-три часа в сутки, жутко уставал, но знал, что все это нужно для моего будущего.
Ещё во время учёбы мне удалось устроиться на работу по профессии. Меня взяли сразу же после практики за упорство и настойчивость, как выразился мой работодатель.
Я стал хорошо зарабатывать, смог себе позволить снять целую квартиру. Знаете, какой это кайф, когда после долгого времени в общаге больше ни с кем не нужно делить комнату, кухню, а тем более ванну и туалет! Теперь никто не мог, как бы случайно, съесть мою еду. По утрам я любил расхаживать по квартире голым с кружкой кофе в одной руке и газетой в другой или слушать, как под окном поют птички. Не знаю, почему Может, потому, что так я лучше осознавал, что теперь у меня есть отдельное жилье, и тут я могу делать все что хочу.
Через некоторое время я позвал своего брата переехать ко мне. В моей голове было столько мыслей, а лучшего человека для реализации всех моих сумасшедших идей я не знал и не знаю до сих пор.
Пока я был занят работой или учёбой, остальным занимался мой старший брат. Когда, наконец, я с отличием закончил учёбу, у меня появилось немного больше свободного времени. И я смог к нему присоединиться.
Как ни странно, все шло как по маслу. Появились деньги от нашего общего дела оно процветало. И моя личная карьера тоже шла в гору. У нас появлялись влиятельные знакомые в различных сферах. Иногда они нам подсказывали, что и как лучше сделать или с кем нужно завести знакомство.
Наконец, мы смогли себе позволить немного расслабиться. Мы стали входить в тусовку этого города, нас стали узнавать. Вокруг нас стали виться красивые девушки. Правда, они были на одну ночь, но меня это вполне устраивало.
И именно в тот момент, когда, казалось бы, ничто не предвещало беды, все рухнуло. Всё! В один грёбаный момент!
Это были трудные времена для всей страны. Конечно, рухнул не только наш бизнес, многие тогда потерпели крах. Малый, крупный бизнес не важно, рушилось всё. Предприятия одно за другим объявляли себя банкротом. Некоторые, чтобы избежать банкротства, начали массово увольнять работников. Под сокращение попал и я.
Мы с братом снова остались у разбитого корыта. Плечом к плечу и ни с чем.
Сделка
Нет нейтральной территории,
нет демилитаризованной зоны в духовной войне.
Вы либо приближаетесь к Богу,
либо сползаете к Сатане.
Апостол Иоанн
За короткое время процветания нам удалось скопить определённую сумму денег. Так сказать, на чёрный день. Поэтому голод в ближайшее время нам не грозил. Но все-таки, решив подстраховаться, мы сняли жилье подешевле.
Обустроившись в недорогой, но достаточно просторной квартире, мы с братом начали искать работу. Мы опять стали браться за всё, что могли нам предложить. Все попытки устроиться на хорошую работу, по профессии, оканчивались провалом. Одни говорили либо что я слишком хорош для них после того места, где я начинал карьеру, либо что у меня мало опыта, и несмотря на то, где я работал прежде, они не могут меня нанять.
Я начал пить. Я просто забил на всё и начал прожигать наши сбережения. Я не хотел больше осознавать, на каком дне я опять могу очутиться. И каждый раз, напиваясь, я об этом забывал. Я напивался до беспамятства, чтобы скорее уснуть. А когда просыпался, смотрел на все, что меня окружало, вспоминал сложившиеся обстоятельства и опять начинал пить. Потом мне стало этого не хватать, и я начал употреблять наркотики. Употреблял все, что можно было достать.
Так продолжалось несколько недель подряд. Не помню, сколько точно. До тех пор, пока я в пьяном угаре чуть не выстрелил себе в голову. Просто так. Ради веселья.
Кто-то из ребят дал мне пушку, я предложил поиграть в «русскую рулетку». Все молча смотрели на меня. «Ну раз никто не хочет, буду играть один!» сказал я и поднёс револьвер к голове. Моя рука даже не дрогнула. Я просидел так несколько секунд, усмехаясь, смотрел на реакцию каждого, кто сидел со мной за столом.